– Уэйн… – взглядом Анна пыталась найти выход. – Куда мы попали?
– Подожди! – Уэйн показал на скользящий луч прожектора. – Смотри.
Синатра развернулся к кулисам, потянув за собой микрофонный кабель, и позвал кого-то взмахом правой руки, щелкая при этом пальцами левой в такт музыке. Из-за занавеса элегантно появился красивый мужчина в смокинге, не выпускающий из рук сигарету и бокал.
– Леди и джентльмены… – Синатра показал, чтобы публика притихла. – Хочу представить вам моего старого друга, которого Богарт однажды назвал собутыльником собутыльника – Дин Мартин!
Взбудораженный аплодисментами и музыкой, Уэйн внимательно смотрел на разворачивающееся представление. Появился элегантный мужчина. Луч снова метнулся к кулисам, дирижер поднял палочку, и под крещендо на сцену скромно вышла симпатичная юная девушка в клетчатом платье и темно-красных туфлях. Ее волосы были завязаны в два обаятельных хвостика. Она позволила Синатре поцеловать ее и опустила взгляд вниз, будто желая удостовериться, что ее обувь никуда не подевалась.
Девушку Уэйн тоже сразу узнал – Джуди Гарленд. Зрители встречали ее бурными аплодисментами, техасец опять снял шляпу и махал сигарой, синеволосые женщины снова всплакнули. Синатра вернул микрофон на стойку, взял своих друзей за руки, и последний припев они спели вместе.
Крепко обнимая Анну за плечи, Уэйн смотрел на сверкающую сцену. Его переполняли эмоции, но вел он себя спокойно, Макнэр же просто обезумел и тряс головой так, словно хотел спрятаться внутри собственной бороды.
Анна отпряла в сторону.
– Что происходит, Уэйн? Мы попали в прошлое?
– Вряд ли, Анна. Хотя вполне логично…
Уэйн улыбнулся своим мыслям. Вот бы и правда вернуться назад, скажем, в 1976 год, где еще остался нетронутым кусочек Америки, о которой он столько мечтал. Даже в заросшем джунглями Лас-Вегасе… Синатра и Дин Мартин, почему нет? Но Джуди Гарленд? Рядом со зрелым Синатрой и Мартином могла бы петь ее дочь, но никак не Гарленд, которую прикончили наркотики и алкоголь. А тут она вдруг в образе светловолосой девчушки из «Волшебника страны Оз». Да и с чего вдруг задумчивой молодой Джуди подпевать такой дерзкой, самодовольной песне? Они принадлежали одному поколению, эта девочка из Канзас-Сити, пробившаяся в стан звезд, и парень, тоже родом из Канзаса, но совсем другой по характеру.
Отпустив Анну, Уэйн осмотрелся и вдруг почувствовал, что все это – какая-то злая шутка, несправедливая кара. В каком-то смысле они пели его песню, а Уэйн был так же доволен собой, как престарелый Синатра.
– Знаешь, Анна, я всегда хотел познакомиться с Синатрой…
– Уэйн, нельзя же…
Он не обратил внимания на ее слова и побежал вниз по застеленным ковром ступенькам центрального прохода. Официанты даже не попытались остановить молодого человека, а зрители не заметили, как он прошел к сцене над оркестровой ямой. Звенели голоса троих певцов, каждая молекула воздуха была заряжена оглушительной музыкой. Уэйн замер в свете прожекторов, но ни Синатра, ни Дин Мартин его не видели. Именно такими он запомнил их лица из журналов про кино – загорелыми, с безупречным гримом.
– Мистер Синатра… – Уэйн протянул руку, стараясь перекричать песню. – Разрешите представиться…
Синатра сделал шаг вперед, глядя мимо Уэйна. Щелкая пальцами в такт завершающим нотам, он задел локтем плечо Уэйна. Синатра резко повернулся, потеряв равновесие на негнущихся ногах, и врезался в Дина Мартина, опрокинул его бокал и задел лодыжку Джуди Гарленд. Затем повалился спиной на пол и продолжил петь и жестикулировать. Его взгляд при этом не выражал никаких эмоций.
Прожекторы замигали, лучи света рассеялись. Все катилось к чертям с роскошью, присущей дорогому отелю. Музыканты остались без партитур, скрипачи молча ломали смычки и выдергивали струны из инструментов, тромбонист проглотил мундштук, дирижер проткнул себе глаз палочкой. Лежа на спине, Синатра подергивал ногами и смотрел в потолок.
– По-своему своему воему воему по-свое-е-ему! – заливался он фальцетом.
Неистово затягиваясь сигаретой, Дин Мартин плескал виски себе в лицо. Янтарные капли стекали по носу к губам, изогнувшимся в дружелюбной, но слегка зловещей улыбке. С Джуди Гарленд, казалось, сейчас случится припадок. Она посмотрела на свои волшебные туфли, нервно улыбнулась и стала без конца подпрыгивать – даже сцену затрясло.
– Делал все делал все делал все делал все делал все… – тараторил Синатра, а потом вдруг застыл, как кукла, у которой кончился завод.
Музыка скатилась в мучительный скрип, а прожекторы метнулись в сторону зрительного зала. Официанты бешено носились между столиками, одна из синеволосых вытащила из глазницы свой правый глаз, крупный техасец в клетчатом пиджаке встал, одной рукой засунул в рот сигару, а другой оторвал себе голову. Когда Дин Мартин выплеснул на себя остатки виски, публика неистово зааплодировала, ломая руки. Радостное подпрыгивание Джуди Гарленд превратилось в пляску святого Витта. С края сцены она свалилась в оркестровую яму на деревянные духовые, где музыканты прокалывали себе лица.
На финальной высокой ноте все вдруг затихло. Зрители замерли, будто кто-то их выключил. Прожекторы отъехали, над рядами столов повисло тревожное молчание, безголовые официанты лежали на полу среди подносов и бокалов.
– Уэйн, может, хватит смеяться?
На этих словах Макнэра в зале снова зажегся свет. В его тусклом мерцании Уэйн разглядел группу людей в желтовато-зеленой форме, чьи лица скрывали козырьки фуражек. Всего их было шестеро, они подкрались с заднего входа и окружили Макнэра и Анну Саммерс. Низенькие и узкоплечие, похожие на детей, незнакомцы тем не менее были вооружены.
Вожак сделал шаг вперед и кивком подозвал к себе Уэйна. Как минимум лет восемнадцати, он выглядел намного моложе Уэйна, несмотря на суровое лицо, едва заметное за огромным забралом желтого вертолетного шлема.
– Шоу не окончено, мистер Уэйн, – сказал юноша ровным голосом с испанским акцентом. – Господин Мэнсон приглашает вас насладиться финальной сценой снаружи.
Его тон звучал так непринужденно, что поначалу Уэйн этих юнцов тоже принял за роботов, какими оказались и все присутствующие в зале, и Синатра вместе с Мартином и Гарленд. Неужели Лас-Вегас теперь населяли аниматронные существа, поддерживающие жизнь в игровых автоматах, пока в город не вернутся настоящие игроки? Уэйн замялся, но парень в желтом шлеме смотрел на него с явным подозрением, а подобное ни один робот изобразить не в силах.
Когда Уэйн подошел к балкону, молодой мексиканец заставил его поднять руки и со знанием дела прощупал пиджак.
– Чудесное представление, не правда ли, мистер Уэйн? Давненько вы, американцы из Старого Света, не видывали такого мастерства кибернетики. Итак, где ваше оружие?
Уэйн пожал плечами, и тогда мексиканец рявкнул:
– Да ладно! У нас есть съемка того, как вы стреляете из винтовки по змеям… и другим вредителям. Так ведь, Уэйн?
Взгляд юнца был на удивление зрелым, словно он прекрасно понимал истинные мотивы приезда
