Льюис стоял и смотрел, парализованный страхом. Вуди обхватил Розу Риту за талию одной рукой, а другой дергал ее за волосы. Дергал с силой, и, наверное, ей было очень больно. Но Роза Рита сносила это молча. Ее глаза были закрыты, а зубы стиснуты.
– Я сказал, – прорычал Вуди, – возьми свои слова обратно!
– Нет.
– Возьми свои слова обратно!
– Я сказала нет, и – ой! – и не возьму! Губы Вуди искривились в мерзкой ухмылке.
– Тогда вот тебе… – он резко дернул Розу Риту за волосы. Ее лицо исказилось, она стиснула зубы еще сильнее, но так и не закричала.
Льюис не знал, что делать. Бежать к директору? Или в полицию? Или попытаться самому справиться с Вуди? Он вспомнил о ноже у Вуди в кармане и испугался.
Тут Вуди заметил Льюиса и рассмеялся так же, как в тот раз, когда украл его шляпу.
– Эй, толстопузый! Не хочешь защитить свою подружку? – Вуди снова дернул Розу Риту за волосы, и она вздрогнула.
Девочка открыла глаза и посмотрела на Льюиса:
– Уходи, Льюис! – прошипела она. – Уйди прочь!
Но Льюис продолжал стоять, то сжимая, то разжимая кулаки. Он посмотрел на улицу, по которой медленно ползли машины. Потом на площадку, где дети играли, смеялись и верещали.
– Что, жирдяй? Хочешь врезать мне? Попробуй!
Льюис развернулся и побежал. Вниз по переулку, потом по улице, через перекресток и по Грин-Стрит в сторону дома. Он бежал по тротуару и слышал собственный плач. Добежав до середины Грин-Стрит, он остановился – выдохся. Болели бок, голова и хотелось умереть. Отдышавшись, он вытер слезы, высморкался и побежал домой.
Когда Льюис подошел, угрюмо топая по дороге, дядя Джонатан собирал листья на переднем дворе.
– Привет, Льюис! – крикнул он, радостно размахивая трубкой. – Из школы пораньше отпустили или…?
Лязгнули ворота. Пару секунд спустя хлопнула входная дверь. Джонатан бросил грабли и пошел посмотреть, что случилось.
Льюис плакал, положив голову на обеденный стол.
– Гад… ненавижу… убью… – повторял Льюис снова и снова.
Джонатан опустился в кресло рядом с племянником и обнял его.
– Ну же, Льюис, – мягко сказал он. – Успокойся. Что случилось? Скажи, что стряслось?
Льюис вытер слезы и несколько раз высморкался. Потом, медленно и сбивчиво, рассказал обо всем дяде:
– …и я убежал, и она больше никогда-никогда не станет со мной разговаривать… – Льюис снова разрыдался. – Лучше б я умер!
– Ох, сомневаюсь, что Рози вычеркнет тебя из круга своих друзей, – успокаивал его Джонатан, улыбаясь и похлопывая мальчика по плечу. – Она просто сама хотела разобраться, вот и все. Она настоящий сорванец, и если уж повздорила с Вуди, то, наверняка, решила, что справится сама.
Льюис повернулся и сквозь слезы посмотрел на Джонатана:
– Думаешь, она не возненавидит меня за то, что я трус и слабак?
– Ты не то и не другое, – возразил Джонатан. – А уж если бы Рози хотела завести болвана в качестве лучшего друга, то такого бы и нашла. Она очень упрямая девчушка и делает то, что хочет. И мне кажется, ты ей очень нравишься.
– Правда?
– Именно. Пойду дальше сгребать листья. Вечером разожжем костер на подъездной дорожке. А в понедельник напишу тебе записку, чтобы мисс Хаггерти не ругалась. А ты занялся бы моделью корабля.
Льюис с благодарностью улыбнулся дяде:
– Хорошо, дядя Джонатан. Спасибо тебе большое.
Льюис поднялся в свою комнату и до вечера погрузился в мир греческих и римских трирем4, в великие морские сражения при Саламине и Акциуме. Перед ужином зазвонил телефон. Льюис бежал снять трубку, прыгая через ступеньку, и чуть не впечатался лицом в пол.
– Алло! – подняв трубку, прохрипел он. – Роза Рита, это ты?
На другом конце захихикали.
– А если нет, то что?
У Льюиса будто камень с души свалился.
– Ты сердишься на меня? – спросил он.
– Нет. Я позвонила узнать, что с тобой случилось.
Льюис почувствовал, как краснеет:
– Мне стало плохо, и я пошел домой. Вуди побил тебя?
– Нет. Вышли учителя и заставили его прекратить. Я бы ему устроила, если бы не мои дурацкие волосы. Надо подстричься под ежика.
– А почему вы подрались?
– А, да я ему сказала, что он грязный воришка, который стащил твою шляпу. Он хотел, чтобы я взяла свои слова обратно, но я, естественно, отказалась.
Льюис замолчал. Снова вернулось ощущение, какое было, когда Роза Рита пожалела, что не помешала Вуди отобрать у него шляпу. Смешанное чувство. Он был благодарен Розе Рите за то, что она заступилась за него, но как ужасно не уметь драться и побеждать самому! Мальчики ведь должны это уметь.
– Ты там как? – спросила Роза Рита: Льюис молчал почти минуту.
– Э… нормально. Я просто… Я подумал… – забормотал Льюис. – Вуди же ничего тебе не сделал?
Роза Рита презрительно фыркнула:
– Ой, да что он мне сделает? Только за волосы дергает, я же девчо-о-онка. Эй, Льюис?
– Да?
– Давай займемся кораблем. Приноси его ко мне вечером, а?
– Хорошо.
– Увидимся после ужина. Пока!
– Пока!
Льюису стало легче, когда он понял, что Роза Рита не возненавидела его за побег. Но он все думал о ссоре между ней и Вуди, и ночью ему даже приснился про это сон. Во сне Вуди сбил Розу Риту с ног, она упала и разбила голову. Льюис схватил парня и ударил, а Вуди достал нож и занес его над Льюисом. Потом он сказал: «Я тебе сейчас язык отрежу!» – и тут Льюис проснулся. Он сел в кровати, пижамная рубашка прилипла к спине. После этого он еще долго не мог уснуть.
На следующее утро Льюис встал с мыслью стать худым и сильным, как Вуди. Он опустился на пол и попытался отжаться десять раз, но рухнул после третьего. Затем он решил из положения лежа тянуться к коленям, но, развалившись на спине, понял, что не сможет этого сделать, если не помогать себе локтями. Потом Льюис встал и попытался дотянуться пальцами до пола, не сгибая коленей, но тоже не смог – только голова разболелась. Наконец он попытался прыгать, разводя руки и ноги. Это было весело, потому что можно было хлопать в ладоши над головой. Но, сводя ноги, Льюис услышал, что его бедра тоже хлопают, и этот звук его угнетал. Кроме того, он боялся, что в комнате этажом ниже осыпется штукатурка. Льюис сдался и пошел завтракать.
Была суббота, и миссис Циммерманн пришла приготовить завтрак. Она жила по соседству, но готовила обычно у Барнавельтов, а по субботам всегда придумывала на завтрак что-нибудь особенное. Иногда это были пончики или блинчики и сосиски, клубничный торт или французские тосты с медом в сотах и персиковым вареньем. В тот день миссис Циммерманн готовила вафли. Льюис смотрел, как она выливает пышное желтое тесто на черную рябь вафельницы.
Затем он вспомнил о своем решении.
– Эм… миссис Циммерманн? – обратился он к ней.
– Да, Льюис?
– Я думаю, мне не стоит сегодня есть вафли. Можно мне тарелку кукурузных хлопьев?
Миссис Циммерманн обернулась
