– Ладно уж.
Посреди одной из стен библиотеки была двойная стеклянная дверь. Она открывалась в боковой двор. Льюис и Роза Рита встали у этой двери. Льюис повернулся спиной к стеклу. Свет из-за его плеча падал на страницы книги, которую Роза Рита держала перед мальчиком. В левую руку Льюис взял монету и нараспев затянул по примеру пения отца Калагана во время месс:
– Иммо хауд демонорум, умквам эт нунквам…
С каждым словом Льюиса в комнате становилось темнее. Поблекли яркие оранжевые листья клена в саду, ветер заставлял стеклянные двери греметь, а потом распахнул их, ворвавшись в комнату. Он зашуршал страницами словаря на столе, разбросал бумаги по полу и сбросил на пол абажуры. Льюис повернулся. Он стоял молча, вглядываясь в эти внезапные сумерки. В руке он крепко сжимал монет у.
Роза Рита закрыла книгу и обеспокоенно посмотрела на Льюиса. Ей не было видно его лица.
– Ого. Надо же, как странно, – нарушила она тишину. – Ты как будто… как будто заставил сгуститься тьму.
– Ага, – ответил Льюис. – Было забавно, правда? – он не сдвинулся с места ни на сантиметр, будто прирос к полу, глядя в опустившуюся ночь.
– Ну, а… с монетой что-нибудь получилось? – спросила Роза Рита напряженным и испуганным голосом.
– Не-а.
– Точно?
– Ага. Простая монетка. Пошли-ка дальше заниматься кораблем.
Льюис быстрым шагом подошел к стеклянным дверям и закрыл их. Затем помог Розе Рите подобрать вещи, разбросанные ветром. Он старался не смотреть на Розу Риту, пока ходил туда-сюда, наводя порядок. Монета в его руке подпрыгнула, но рассказывать об этом он не хотел.
Глава пятая
Едва Роза Рита ушла домой, Льюис с грохотом сбежал по лестнице в подвал, в дядину мастерскую. Он порылся в ящике для инструментов, достал оттуда кусачки для проволоки и, немного повозившись, переломил металлическую петельку, которой монета крепилась к цепочке. Затем побежал наверх и принялся искать в ящике медальон Святого Антония, которую получил после своего первого причастия. Он носил его некоторое время, но потом ему надоело. Льюис долго колдовал с кусачками и плоскогубцами над цепочкой от медальона, но все же ему удалось приладить к ней монету. Он застегнул подвеску и пошел посмотреть на себя в зеркало.
Октябрь сменился ноябрем, на улице стало холоднее. Открыв входную дверь, Льюис заметил, как от мороза дыхание вырывается клубами пара. Теперь он все время носил волшебную монету: в церковь, в школу и даже ночью ее не снимал. Джонатан, миссис Циммерманн и Роза Рита заметили цепочку у него на шее, но думали, что он снова носит медальон Святого Антония. Переодеваясь у себя в комнате, Льюис всегда проверял, заперта ли дверь.
Льюис вряд ли бы смог объяснить, что за чувства вызывала в нем монета. Самое близкое к этому – воспоминание о том, как он пошел в театр Бижу6 и увидел фильм про пиратов. Льюис любил поединки на саблях, грохочущие пушками корабли, дым, битвы и кровь. Когда после кино он вышел на улицу, он будто чувствовал, что на поясе болтается меч и ремнем прижат длинный пиратский пистолет. Когда мальчик шел домой, ему казалось, что он закутан в тяжелый плащ и пробирается к докам в каком-то испанском порту или ходит по квартердеку, а доски под ним прогибаются с каждым залпом орудий. Он казался себе мрачным, сильным, храбрым, бессердечным и жестоким. Ему нравилось это чувство, и оно не покидало его примерно полпути до дома. Потом он снова превратился в самого обычного Льюиса.
Волшебная монета дарила похожие ощущения, вот только длились они дольше. Было и кое-что еще: оказалось, что теперь голова Льюиса переполнена планами и сюжетами. Он постоянно придумывал новые способы поквитаться с Вуди Минго и другими мальчиками, которые его доставали. Конечно, он мечтал о мести и до волшебной монеты, но ничего настолько блестящего придумать не мог. Иногда Льюису приходилось встряхивать головой, чтобы избавиться от слишком уж зверского плана мести.
И еще Льюису казалось, что по ночам он видит гораздо больше снов. Теперь они были цветными, фоном играла военная музыка. Льюису снилось, что он едет верхом во главе армии или ведет рыцарей в атаку на стены замка. Были и другие сны, пугающие и кошмарные, но он их всегда забывал. Он просыпался и помнил только, что ему снилось нечто ужасное.
Итак, Льюис носил монету и ждал, пока благодаря ей что-нибудь произойдет. И почти в то же время Вуди Минго начал особенно гнусно портить ему жизнь.
Вуди словно целыми ночами обдумывал, какую бы еще сотворить пакость. Ему удалось сесть за соседнюю парту, и когда мисс Хаггерти отворачивалась, он кидался к Льюису и щипал его за шею. Щипал очень сильно – потом шея долго болела. Он толкал Льюиса в школьном туалете и подбрасывал ему в портфель дохлых мышей.
А как-то во время учебной тревоги Вуди столкнул Льюиса с лестницы. Школа Льюиса располагалась в старом высоком кирпичном здании с шаткими деревянными лестницами. Кабинет шестого класса был на втором этаже, и когда зазвонил пожарный звонок, все встали рядами у лестницы, а Вуди проскользнул в конец и встал за Льюисом. Затем он засунул однокласснику руки в карманы и начал подталкивать вниз, приговаривая: «Правый окорок, левый окорок, оп-два-три-четыре, марш!». Так он и вел Льюиса, потрясенного, пристыженного, почти плачущего, до самого конца лестницы, а потом толкнул его у всех на виду.
Льюис не понимал, зачем Вуди его задирает. Так же поступали некоторые ребята на улице: вставали на пути и не пускали, пока не назовешь им свое имя, а они пару раз не ударят по руке. Хулиганы, такие же как Вуди. Их и им подобных всегда тянуло к Льюису. Парнишка надеялся, что волшебная монета как-нибудь поможет ему победить Вуди, но пока этого не произошло. Льюис мог идти по улице с монетой на шее, воображать, что он пират Черная Борода или Том Корбетт, космический кадет7. А потом натыкался на Вуди, и вся его храбрость испарялась, стоило только вспомнить о ноже с красной ручкой у пакостника в кармане. Но, возможно, монета ему еще поможет. Льюис очень на это надеялся.
Однажды ночью Льюис лег спать, в очередной раз размышляя о том, как поквитаться с Вуди Минго. Он заснул, грезя о взрывающихся бейсбольных мячах, отравленных бутербродах с арахисовым маслом и ловушках, попадая в которые люди оказываются в котлах с кипящим маслом. Не удивительно, что в ту ночь ему приснился яркий, воинственный сон.
В нем Льюис был высоким и крепким вождем викингов. Он с товарищами отбивался от нападающих индейцев. Льюис даже узнал место, где они сражались. Дело было
