Наконец-то вышла мисс Гир: пожилая женщина с артритом не могла ходить быстро. Теперь она возилась с замком. Но вот дверь распахнулась.
– Боже мой, Льюис, что если бы я рассказала твоему дяде, как ты бьешь по двери кулаками, будто… – мисс Гир перестала ругаться, когда Льюис бросился к ней, обнял и расплакался от страха.
– Тише, тише, Льюис. Все в порядке, все хорошо. Что с тобой, в самом деле… – мисс Гир была доброй старушкой. Она любила детей, и особенно Льюиса. – Ради всего святого, Льюис, что же тебя так сильно напугало?
– Пожалуйста, мисс Гир, позвоните моему дяде, – всхлипывал мальчик. – Позвоните и попросите меня забрать. Там снаружи кто-то есть, и мне страшно!
Мисс Гир посмотрела на парнишку и ласково улыбнулась. Она знала, что у детей бывает буйная фантазия.
– Тихо, Льюис, успокойся. Все хорошо. Посиди здесь, а я пока позвоню твоему дяде. Это займет всего минуту.
– Нет, не уходите, мисс Гир. Пожалуйста, не надо. Можно, я с вами?
Льюис пошел с мисс Гир в ее кабинет и стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока та просила оператора соединить ее с Барнавельтами. Льюису показалось, что Джонатан шел к телефону целую вечность, но вот, в конце концов, он ответил. Мисс Гир переговорила с дядей. Льюис ничего не мог разобрать в словах библиотекарши, но было очевидно, что дядя Джонатан озадачен. И, возможно, не зря.
Несколько минут спустя большая черная машина Джонатана остановилась перед библиотекой. Льюис и мисс Гир ждали на крыльце. Как только Льюис оказался в машине, Джонатан повернулся к нему:
– Что случилось?
– Кое-что… кое-что ужасное, дядя Джонатан. Это был призрак или монстр или что-то такое, и он хотел… он пытался поймать меня, – Льюис закрыл лицо руками и разрыдался.
Джонатан обнял Льюиса и попытался успокоить:
– Льюис… не плачь, все нормально. Все хорошо. Наверное, кто-то захотел тебя напугать. Хэллоуин закончился, но всегда есть какой-нибудь припозднившийся весельчак. Не волнуйся. Теперь-то все в порядке.
В ту ночь Льюис не спал, он слушал, как бьется его сердце. Дверь шкафа была открыта, и он видел ряды висящей одежды. Что это шелохнулось? Там в глубине что-то есть?
Льюис резко сел и начал судорожно нащупывать выключатель прикроватной лампы. Он потрогал лампу со всех сторон и только потом нашел его и зажег свет. Ничего. Никаких темных силуэтов, которые хотят на него напасть. Во всяком случае, ему ничего не видно. Льюис долго заставлял себя встать с кровати и заглянуть в шкаф. В конце концов, у него получилось. За одеждой ничего не было. Ничего, кроме гипса, дерева, пыли и старых туфель. Льюис вернулся в постель и попробовал уснуть со светом.
Мальчик ворочался. Он ложился то на один бок, то на другой. Заснуть никак не получалось. Раз так, то можно подумать. Но особенно усердствовать не надо было. Льюис прекрасно знал, отчего все беды – от амулета. Все его логические объяснения испарились, и осталась только одна мысль: «Амулет проклят». К нему прилагался призрак, и от монеты надо избавиться. Подумаешь что, она помогла избить Вуди Минго. Подумаешь, что можно представлять себя пиратом. Льюис вспомнил ощущение, когда первый раз взялся за амулет, и вдруг на него выскочила темная фигура. Он вздрогнул. Нужно избавиться от этой монетки!
Льюис поднял руки к шее, но в нескольких сантиметрах от цепочки они остановились. Он кряхтел и тянулся, но ничего не получалось. Руки дрожали, будто у парализованного старика. Но сжать их на цепочке, чтобы снять амулет, никак не выходило.
Льюис сел на постель, тяжело дыша. Пижама пропиталась потом. Мальчишка с ужасом смотрел на свои руки. Они что, больше ему не принадлежат? Льюис был напуган до глубины души и чувствовал себя беспомощным. Что если вообще не получится снять амулет? Он уже представлял, как монета и цепь врастают в его тело, как он становится старше и старше, и вот уже не видно линии на шее и шишки на груди. Льюис еле удерживался от паники. Мальчик вскочил с кровати и принялся ходить взад-вперед по комнате. Надо успокоиться, а потом решить, что делать.
Он посмотрел в сторону камина и улыбнулся. В каждой комнате этого огромного старинного особняка был камин. Личный камин Льюиса из черного мрамора сейчас не горел, но все, что нужно, было готово. Маленькие сухие веточки под чурочками на решетке. На камине – коробок спичек. Льюис опустился на колени, чтобы разжечь огонь.
Через несколько минут пламя уже весело плясало. Льюис поднял экран и сел на ковер, глядя на огонь. Может, стоит рассказать дяде Джонатану об амулете? Он ведь волшебник. Он знает, что делать. Или миссис Циммерманн? Она ведьма, и куда могущественнее, чем дядя. Но Льюис боялся признаться, что снова связался с магией. Нужно было отдать книгу миссис Циммерманн, как только нашел. Когда она узнает, что он натворил, наверное, придет в ярость. А как поступит Джонатан? Вдруг он решит, что больше не может быть Льюису законным опекуном? Отправит его жить к дяде Джимми и тете Хелен? У тети Хелен был характер дырявого надувного круга. Она целыми днями сидела в кресле и шипела про свою астму. Льюис в красках представил, каково будет жить с тетей Хелен. Нет, говорить Джонатану и миссис Циммерманн про амулет нельзя.
Но кому тогда? Розе Рите? Льюис улыбнулся. Конечно! Позвонит ей утром, они встретятся и решат, что делать. Если уж у него не получится самому снять амулет, то Роза Рита ему поможет.
Огонь весело потрескивал. Льюису стало получше. Даже начало клонить в сон. Проверив, что экран у камина стоит как надо, Льюис рухнул на кровать и тут же уснул. Если у него в ту ночь и были сновидения, он их не запомнил.
Глава восьмая
Проснувшись на следующее утро, Льюис увидел, что комнату заливает яркий зимний солнечный свет. Казалось, темная фигура, которая ждала его под фонарем, ему померещилась. Одевшись, он снова почувствовал себя пиратом. Почувствовал себя звездой. Так стоит ли что-то рассказывать Розе Рите? Льюис засомневался. Да, может быть, стоит просто поделиться. Можно позвонить перед завтраком, пока она не ушла. Дойдя до телефона, Льюис растерял всю решимость. Оператор просил: «Скажите номер, пожалуйста? Номер, пожалуйста?», но Льюис повесил трубку. Ну что ж, поговорят в школе.
В тот день Льюис встретил Розу Риту несколько раз. Но как только он собирался заговорить об амулете, что-то внутри него сжималось, и он заводил разговор о футбольной команде Нотр-Дама, о галере, которую они собирали, о мисс
