– Ну что ж. Раз все в порядке…
Поздно ночью, когда все уже спали, Роза Рита спустилась на цыпочках вниз и открыла входную дверь. На ней были только тапочки, пижама и халат, и все же она вышла и направилась по насыпной дорожке к воротам. Она подошла к углу и остановилась у железной крышки ливневой канализации. Талая вода исчезала в ней с насмешливым шипением. Девочка достала амулет из кармана в халате. Она вытянула вперед руку с цепочкой. Монетка качалась туда-сюда. Нужно было просто отпустить, и все, прощай, амулет.
Но она не отпускала. Кажется, эту мысль ей кто-то подсказал: «Не надо выбрасывать талисман». Роза Рита постояла минуту, глядя на странный маленький предмет, доставивший Льюису столько хлопот. Затем собрала цепочку в ладонь и убрала в карман. Повернувшись к дому, она подумала: «Может быть, Льюис прав. Спрячем амулет, а потом посмотрим. Скажу ему, что выбросила монетку, чтобы не приставал с вопросами. Наверняка, когда вырастет, придумает, что с ним делать. Он же может стать великим магом или как-то так. А я пока постерегу эту монетку». Девочка полезла в карман, чтобы пощупать, на месте ли амулет.
Да, на месте. На полпути к дому она снова проверила содержимое кармана. Потом сама же посмеялась над собой. Роза Рита поднялась по скрипучим ступенькам и легла спать.
Глава девятая
Пришел декабрь, и Нью-Зибиди готовился к Рождеству. На главной улице в нескольких местах установили большие колокола, покрытые мишурой, а в фонтане на дорожной развязке поставили Рождественский вертеп. Джонатан вытащил с чердака коробки из-под моющих средств и сел распутывать хранившиеся в них елочные гирлянды. Перед тем, как убрать, их связывали в аккуратные маленькие пучки, но каким-то образом проводки спутывались, просто лежа в коробках, – и так каждый год. Джонатан и миссис Циммерманн, как обычно, спорили, какая елка лучше: высокая, но тощая, или приземистая, но раскидистая. Льюис распаковал пушистый неочищенный хлопок и разложил его по краям круглого зеркала, которому была отведена роль ледяного пруда. Он построил целую картонную деревеньку с целлофановыми окнами и поставил на «лед» пластмассового оленя. Потом, когда елку украсили и включили гирлянду, Льюис сидел на диване и щурился. Если так смотреть на огоньки, то они кажутся звездами. Красные и синие, зеленые, белые и оранжевые звезды с четырьмя длинными лучами. Льюису понравилось, как это выглядит, и он долго сидел, глядя прищурившись на гирлянды.
Каждую ночь перед сном Льюис видел зеленую полоску у себя на шее. Ее оставила потускневшая цепочка, на которой висела магическая трехцентовая монетка. Волшебный амулет, который навсегда исчез. Мальчик знал, что монетки больше нет – Роза Рита избавилась от нее. Она сказала, что бросила талисман в канализацию, и он ей верил. Каждый день он старался не скучать по своему амулет у. Старался, но ничего не получалось.
Льюис чувствовал себя так, будто отказался от чего-то любимого. Вредного, но любимого, вроде шоколадных батончиков или перекусов между обедом и ужином. Он чувствовал пустоту, дыру, оставшуюся у него внутри. Иногда он просыпался посреди ночи и лихорадочно метался в поисках амулета. А когда обнаруживал, что его нет, горько плакал. Но Льюис, как мог, занимался повседневными делами. Рождественские приготовления и веселые игры с Розой Ритой отвлекали его от проблем. Он был счастлив большую часть времени и мог бы вовсе забыть о монетке, если бы не один случай.
Стоял мрачный декабрьский полдень. Льюис и другие ученики шестого класса очень старались закончить задания по математике, чтобы уйти с урока пораньше. Мисс Хаггерти ходила взад и вперед по проходам, заглядывая в работы и указывая на ошибки. Когда она отошла к другому концу класса, Вуди Минго ущипнул Льюиса.
– Ай! – Льюис прошипел. – Прекрати, Вуди!
– Что прекратить?
– Ты знаешь, о чем я. Хватит меня щипать!
– Я не щипаю. Наверное, какие-нибудь мухи на пот летят. Помойся, они и не укусят. Мушиная вонючка, мушиная вонючка!
Щипок, еще щипок.
Льюис впал в отчаяние. Вуди будто почувствовал, что амулет пропал. После той драки задира надолго оставил Льюиса в покое. Но в последние несколько дней снова начал доставать. И еще сильнее, чем раньше.
Льюис хотел ударить Вуди, но знал, что если попытается, это заметят.
Кроме того, сомневался, что сможет хорошенько стукнуть Вуди без силы амулета. Зачем он вообще его отдал? Это одна из самых глупых ошибок в его жизни!
Мисс Хаггерти подошла к своему столу и взяла часы.
– Ребята, – обратилась она к классу.
Шестиклассники оторвались от листочков и подняли головы.
– Кажется, вы все хорошо справляетесь, поэтому я сдержу обещание и отпущу вас пораньше. Те, кто не закончил, могут доделать дома. Если не будете шуметь и приберетесь на партах, можете идти.
Класс наполнил гул – ученики открывали подъемные столешницы парт и скидывали туда карандаши, бумагу и книги. Льюис убрал все свои учебники, а затем принялся засовывать ручки и карандаши в отверстие, в котором стояла банка чернил.
Ученики в школе Льюиса не писали шариковыми ручками. Во всяком случае, на уроках. Шариковые ручки, как считалось, портят почерк, поэтому всем нужно было писать либо авторучками, либо деревянными перьями с железными кончиками. Школьники писали чернилами, которые хранились в стеклянных бутылочках, стоявших в специальных круглых отверстиях в правом верхнем углу каждой парты. Отверстия эти проходили парту насквозь, поэтому, если вытащить бутылочку, вещи можно было просунуть в парту прямо через эту дырку. Конечно, проще было просто поднять откидную деревянную крышку, но Льюису это было ни к чему.
Из отверстия в парте у Льюиса торчали четыре карандаша и ручка. Они упирались в книги, лежавшие в столе, и потому не пролезали. Он вертел их левой рукой, пытаясь пропихнуть внутрь. В правой руке он держал флакон с чернилами. Руку Льюис отвел в сторону, в проход между партами. Внезапно что-то ударило Льюиса прямо по локтю. Рука онемела и обмякла, бутылка с чернилами разбилась об пол. Черная жидкость расплескалась во все стороны.
Льюис сердито повернулся на месте. Вуди поспешно спрятался за поднятой крышкой парты. А мисс Хаггерти оказалась рядом с партой Льюиса.
– Что случилось?
– Вуди выбил у меня из рук чернила! – возмутился Льюис, ткнув пальцем в недруга.
Но, кажется, мисс Хаггерти не интересовал Вуди. Она продолжала смотреть на Льюиса.
– А что, позвольте спросить, делал у Вас в руке флакон с чернилами, мистер Барнавельт?
Льюис покраснел:
– Я просто складывал карандаши через отверстие, – начал объяснять он.
В классе стало очень тихо. Повисла мертвая тишина. Все, включая Розу Риту, смотрели на Льюиса.
Мисс Хаггерти повернулась и громко и четко произнесла:
– Ребята, мы когда-нибудь вынимаем бутылки с чернилами из парты?
– Нет, мисс Хаггерти! – затянул в ответ класс.
Лицо Льюиса горело. Он
