Уже давно стемнело, где-то справа в мареве дождя светились окна соседских домов. Прохрипела мотором «Газель», и снова наступила тишина. Ян подумал о том, что он так ничего и не ел толком, живот подводит, вот-вот начнется боль… Скрипнула дверь, по крыльцу спустился Невинский:
– Простите.
Они быстро пошли вниз по улице. Снег таял на ходу, было скользко, так что Ян подхватил старика за плечо, придерживая своей рукой. Тот не сказал ни слова, только улыбнулся благодарно в темноте. Наконец Ян отпер калитку, потом дверь дома. Свет в кухне так и горел, обещая тепло и уют.
– Возьмите мои тапки, Михал Семеныч… гостевые я не купил еще.
В холодильнике ждала своего часа целая гора консервов. Ян вскрыл красную икру, достал масло, батон и потом только, повернувшись, увидел, что Невинский стоит у окна, задумчиво глядя на деревья перед соседским забором.
– Вы здесь не первый раз, Михал Семеныч.
– Еще бы. Ленци нечасто принимал гостей, но я… Я бывал у него регулярно.
– Ленци?! Вы называли его истинным именем?
– Виктором Антсовичем он был для профкома и заезжего начальства. Остальные называли его именно так, не догадываясь, о чем вообще идет речь. Я говорил вам: он был удивительным человеком! Видели бы вы, каких женщин он принимал в этом доме! К нему приезжали знаменитые куртизанки со всего Урала! Думаете, их не было в советские годы? Ха, да еще какие!
– Он так любил женщин?
– Он любил жизнь, – Невинский отошел от окна и сел на тот стул, который обычно занимала Мария.
Бутерброды с икрой легли на тарелку неловко. Ян достал початую бутылку коньяку, врубил чайник, сожалея о том, что кофе у него только дешевый растворимый, и зашарил в шкафу, отыскивая те самые розоватые рюмки с ножкой-шариком.
– Наверху, – заговорил он, не оборачиваясь, – есть тайная комната-склад, с книжным шкафом, кучей старой мебели, в которой находятся разные штуки-дрюки из нескольких миров… Вы бывали там?
– Я вообще никогда не поднимался на мансарду, – вздернул брови Невинский. – Знаю только, что там была гостевая спальня. Но я никогда у него не ночевал, с чего бы?
– Мы с Марией нарыли там много интересного, – Ян сел за стол, налил две полные рюмки и придвинул одну из них старику. – Но, насколько я могу понять, мы так и не нашли главного… Тех самых маршрутных карт. Я не в курсе, как они выглядят – бумага, электронные носители или чисто механические штуковины, которыми пользуются в его мире, неважно: мы их не нашли. Но где-то же они должны быть?! Где, Михал Семеныч? Или вы считаете, что только в голове у бедной Гайлы?
На лице Невинского появилось выражение крайней озабоченности. Инженер забарабанил пальцами по столу, затем схватил рюмку и залпом выпил.
– Где-то в доме, – сказал он, жуя бутерброд с икрой.
– Я перерыл практически все, даже стены простучал, – мотнул головой Климов.
– Ну, вы-то его, к сожалению, не знали!.. Ленци умел прятать и прятаться, знаете ли. И то, что он очень тщательно изучал Пермский узел, – это факт неоспоримый. Кое-какие его экспедиции носили весьма рискованный характер, и знаете что? Вот теперь я почти уверен, что занимался он этим делом отнюдь не из научного интереса. Он знал о грядущем вторжении дайланов и готовил какой-то план. До конца он его, скорее всего, не довел, но, зная его страсть записывать каждый свой шаг, можно предположить, что где-то здесь лежат документы, имеющие для нас большую ценность. Дайланы уверены: в лабиринте есть путь, по которому можно быстро и без особых проблем провести в Киаве целую армию. Мы должны их опередить. Поставить заслон либо же вообще увести их куда-нибудь в сторону. Сейчас вы очень устали, – старик поднялся и поглядел на Яна с грустной улыбкой, – но завтра позвоните мне, и будем думать вместе. Договорились?
– Договорились, Михал Семеныч, – Ян и сам чувствовал, что его просто вырубает от всего пережитого за сегодняшний день. – Давайте тогда завтра!
Глава 5
В половине четвертого Климова буквально подбросило на кровати. Открыв глаза, он глянул на часы и вдруг понял, что его трясет от холода. Батарея жарила вовсю, однако в доме действительно здорово похолодало. Ян вылез из-под одеяла, натянул спортивный костюм, поглядел на градусник за окном. Минус пятнадцать, вот те на!
Ян прошлепал на кухню, сделал пару глотков недопитого с вечера кофе из чашки. На оконном стекле проступали морозные узоры. С утра город превратится в сплошной каток… Внезапно Ян стиснул пальцами виски, прикрыл глаза: где-то далеко, за пределами сознания, расстилалась белым всхолмленная равнина. Снег, ледяные надолбы, едва заметная линия горизонта и седой, чужой для человека свет.
– Да, – пробормотал Ян. – Это выход!
В спальне он отыскал свою записную книжку-ежедневник, выдрал кусок чистой страницы и быстро, корявым почерком написал: «Ледяной мир», после чего сбросил куртку, прямо в штанах забрался под одеяло и тотчас же уснул, забыв даже выключить свет.
Просыпался Климов долго.
Ночной холод уже не терзал его, просто под одеялом было тепло, уютно, по-зимнему сонно, так что вставать не хотелось. Ян лежал, глядя в потолок, и думал о том, что сегодняшний день, судя по всему, выдастся ясным: впервые за долгое время. В конце концов голод заставил его подняться. Пока грелся чайник, Ян умылся, вычистил зубы и подумал даже взяться за бритву, но тут из кухни раздались трели мобильного телефона.
– Танька, что ли? – фыркнул Ян.
На дисплее был номер Асламова. Климов швырнул на стол полотенце, с которым прибежал из ванной, схватил трубку:
– Юра? Ну как у нас?
– Доброе утро, Ян Антоныч! Не спите?
– Еще б я спал, половина десятого! Ну говори, не тяни! Узнал что?
– Узнал, Ян Антоныч. Лишь бы теперь начальство мое ничего не узнало. Сегодня к обеду надо нам с вами за депо подойти, по адресочку одному. Сможете?
– Только без машины, Юра. На дорогах жуть сегодня, это с гарантией.
– А там на машине и не надо. Пешком дойдем, так надежней будет. Давайте я около одиннадцати подойду к вам, ну и двинем потихоньку. Хорошо?
По возбужденному голосу оперуполномоченного Климов понял: тот действительно вышел на какой-то важный контакт. Старый вор, имевший дела с Мирзоевым? Видимо, да! Ян прищелкнул пальцами и полез в холодильник. Жрать после вчерашнего хотелось просто невыносимо.
От недавнего приезда Татьяны оставалось еще полкурицы и макароны в кастрюльке. Все это Ян проглотил в один присест, только косточки остались, а потом стал чаевничать. Тут вдруг он вспомнил, что забыл доложить Марии, что занес Шендру излучатель. Климову стало стыдно. Военный человек, понимаешь! Надо же! Он сходил в спальню, взял пластинку-передатчик и стал вспоминать, как осуществить вызов. Открытый
