– Я вас понял, – прохрипел Климов и обернулся. – Спасибо вам большое!
– А спасибо мне без надобности, – Николай усмехнулся, отвел глаза в сторону. – Отдал что надо кому надо – да и слава богу. Весну бы увидеть, а больше и не нужно ничего уже!
Вернулись они с Асламовым довольно быстро. Из-за обледенения многие водители предпочли оставить машины дома, так что дороги выглядели практически пустыми. Мария уже была предупреждена: сейф занесли в гараж, и Ян тут же взялся за «говорильник».
– Минут через двадцать, – сообщила она, выслушав доклад Яна. – И если не трудно, завари мне чаю покрепче, дорогой. Этой ночью я очень много работала.
Услышав про чай, Ян почему-то улыбнулся. Привычки Марии уже стали ему близки и понятны – так, будто они были знакомы давно, не первый год.
– Пойдем, Юра, – сказал он Асламову. – Чай заварить надо, и покрепче.
– Большие расходы, – на лице старлея появилась радостная улыбка. – Ей прям ведро заваривать надо, и все мало будет!
Климов только хмыкнул в ответ.
Над Заграйском снова потемнело, но мороз не отпускал. Скоро, как помнилось Яну, дни станут совсем короткими, а по ночам задуют жуткие ветры, проникающие в каждую щелочку: ветры зимней тоски, способной сожрать сердце. И до самого апреля будет мучить бессилие, невозможность хоть как-то изменить свою жизнь в стремлении увидеть солнце.
В доме было тепло. Ян поставил кипятиться чайник, вскрыл недавно купленную пачку чая, наполнил сахарницу.
– Юра, там стреляют серьезно, – произнес он вдруг, сам даже не зная зачем. – Кислотой пуляют, понял?
– Вы говорили уже, Ян Антоныч, – немного удивленно отозвался Асламов.
– Да… Говорил.
Говорить тут на самом деле было не о чем. Климов тревожился за парня, понимая, что ему, возможно, предстоят серьезные дела, а вина в этом на нем, и деваться теперь уже некуда. Готов ли Асламов к тому, что ему предстоит увидеть и пережить?
Очаровательная, как плюшевая игрушка, Мария отправила его в обморок, так что же будет, когда придется столкнуться с дайланами?
Ян как раз наливал кипяток в заварочный чайник, когда во дворе знакомо хлопнуло.
– Открой ей, – распорядился Климов, и Юра тотчас же бросился в прихожую.
Вид Мария имела самый сосредоточенный. Едва сбросив с себя бесформенный балахон, она налила чашку чая и жадно выхлебала ее до половины. Ян молчал, не задавая никаких вопросов.
– Так, ребята, – произнесла она, отдышавшись, – ящик ваш я буду сама вскрывать, вы в сторонке постойте. Когда вы его в машину заносили, внутри ничего не разбилось?
– Я его вез горизонтально, – Климов вдруг ощутил, что бледнеет. – Иначе никак было.
– Плохо! Ну, будем надеяться… Идемте.
Шустро, как мышь, Мария добежала до гаража, встала за стеной, пока Ян отпирал дверь. Сейф стоял сзади и чуть слева от «Опеля», места там вполне хватало. Прежде чем браться за инструменты, Мария снова надела свой электронный «глаз» и с минуту водила туда-сюда головой.
– Отходим, – скомандовала она и принялась рыться в своей необъятной сумке. – Я опять не могу понять, с чем имею дело. Там два «смесителя» из мира Ленца и какие-то жидкости в пластмассовых бутылках. И еще что-то, не знаю даже что. Постойте за гаражом, только умоляю, не вздумайте закурить!
– Н-да, – Юра Асламов нервно хихикнул и вытащил из кармана джинсов зажигалку. – А ведь в самом деле…
Климов без лишних рассуждений взял его за рукав и выволок из гаража. Оперуполномоченный не сопротивлялся – после всех этих событий он безоговорочно признавал авторитет Яна, подчиняясь ему во всем. Только вздохнул: как, мол, она там одна-то?.. Но Ян скорчил в ответ такую рожу, что Юра тут же опустил глаза.
Из гаража донеслось знакомое жужжание, металлический лязг, потом вдруг пара каких-то реплик на непонятном языке. Сколько б Мария ни утверждала, что русский ей родной, но ругалась она на своем, на беличьем. Снова жужжание, теперь уже чуть ли не озлобленное, как отметил для себя Климов, и тишина.
Через три минуты Юра стал дергаться, норовя высунуть нос из-за угла.
– Маша! – тоненько позвал он. – У тебя там все в порядке? Эй! Жива хоть?
– Да! Можете заходить. Я тут вроде как задумалась…
Оба замка сейфа были не то что вскрыты, а просто раскурочены к чертовой матери, по полу серебрилась стальная стружка. Мария сидела на верстаке справа от входа, держа в руках бронзово-стеклянный «смеситель» аж из шести шаров и очень внимательно смотрела через него на слабый свет зимнего дня.
– Где-то тут они, родимые, – сообщила она. – По крайней мере, спящие личинки. Но до чего оригинальное дело: смотрите, удобрение для домашних цветочков!
Ян в изумлении взял с верстака пластиковую бутылку.
– «Фирма „Флора-А“, город Пермь», – прочитал он. – И что, за счет этой химии червяки сидели в сейфе все эти годы?
– Отчасти да, – кивнула Мария. – Но не только. В этом хитром шкафчике валялось устройство на очень долговечной батарейке, создававшее слабое электромагнитное излучение. Штука такая, самодельная. Я думаю, кто-то знающий постарался. Ну, вот за счет всего этого…
– Сергеев! – завопил Асламов, хлопнув себя по лбу. – Вот откуда удобрения, вот почему он с Мирзоевым тусовался. А в итоге плохо это все для него кончилось.
– Скорее всего, да, – Ян вздохнул, снова глянул на распахнутый сейф. – Ну и теперь что со всем этим делать?
– Теперь пойдем пить чай, – торжественно заявила Мария. – Надеюсь, он еще не выдохся.
Все, что находилось в сейфе, она аккуратно сложила в сумку, встряхнулась, как кошка. По сияющим глазам Ян наконец понял, что это было не зря, недаром: все эти поиски, чердаки и заброшенные дома, рисковое дело Юры, который невесть как нашел старого вора, дружившего с Мирзоевым… Ему не верилось, что все получилось, точнее, он пока еще не осознавал до конца важность находки. А вот Асламов – тот, кажется, уже готов совершить и следующий шаг. Оперуполномоченный стоял немного бледный, с растерянными глазами.
– Это что же теперь, – пробормотал он, глядя на Марию, – теперь-то что, получится? Получится у нас?
– Без тебя б не получилось, – хмыкнул Ян. – Идемте наконец, холодно здесь.
Чай был еще теплым. Ян на всякий случай снова подогрел чайник, достал бутылку коньяка, печенье и остатки шоколадных конфет. Пока Мария с Юрой жадно глотали чай, он ушел в спальню. Корявая записка самому себе так и лежала у него в джинсах; ему нужно было подумать. Ян встал у окна, глядя на обледенелые ветви старой яблони – весь этот сад сажал Ленци, и теперь для Климова это обстоятельство имело какое-то особое, немного мистическое, значение. Он не знал, что скажет ему Мария по поводу содержимого сейфа – те ли там черви, живы ли они, каковы шансы?.. – но искал сейчас нужные
