Как ни клялся Махмуд — бег после победы над чумой уйти и тем самым совершить свой маленький Маскарад, не получалось. Казалось, вот сброшу с себя мантию шехир — эмини, уйду, а эпидемия вспыхнет с прежней силой! И кто спасет Истамбул? Кто ещё знает секрет лекарства?
И так три года. Всё это время никто из волшебников — в лицо, по крайней мере — не высказал недовольства или возмущения. Все свыклись с положением вещей, но Махмуд — бег понимал, что это не от доверия, не от искреннего преклонения перед его умом и заслугами, не дань уважения. Его пример показал, что волшебнику можно не гневя высшие силы войти в человеческий мир. Быть среди людей не первым, но и не последним. Махмуд — бега доказал, что, несмотря на многовековой запрет, волшебный народ, наконец, достоин уважения и признания, маги имеют право на свой кусочек власти в мире детей Адама. Это значило, что любой, скорее всего, самый проворный, умный и хитрый сможет в будущем занять освободившееся место шехир — эмини. Для этого надо только не считать ворон, и при первой же удобной возможности сковырнуть старика Махмуд — бега, чтобы воплотить в жизнь тайную мечту большинства волшебников и колдунов — взять под свое начало неразумных людей.
Пока попыток не было, у магов ещё стоят перед глазами картины пустых из — за болезней городов, но песок времени течёт и засыпает былые страхи. Поэтому Повелитель волшебников Истамбула не доверял своим слугам. Он накрепко закрыл спальню Шад — Мульк сепарами, и сейчас пришел проверить, всё ли спокойно, не потревожил ли кто сон Анвара?
Похоже, ничего не изменилось. Измученная родами жена, потеряла много крови и, после того как выпила приготовленный мужем отвар, спала. Рядом посапывал младенец накормленный, спокойный. Он был завернут в прокипяченные в мятном отваре и высушенные над огнем пеленки, на которых мать вышила защитные заклинания.
По краям ложа родительницы матово серебрились защитные полотнища. Волшебник подошел к одному из щитов, посмотрел на мать с дитём через занавесь, прочитал молитву.
Успокоив свою душу, шехир — эмини поспешил к старшей дочери — Гулбахар.
До библиотеки Сааифа добрался быстро — на летучем небольшом коврике. В гробницу вошел свободно — у входа охраны не было.
Махмуд — бег спустился по серпантинной лестнице на шестой, последний уровень, пробежал к медной двери, потянул на себя кольцо. Только переступил через порог, и вышел на усыпанный хвойными иголками земляной пол, к шехир — эмини бросились коты — крысобои, подняли морды и начали жалобно выть, а в воздухе замелькали черные молнии летучих мышей.
— Что случилось? — прошептал Махмуд — бег и широким шагом направился к месту, где обычно работала Гулбахар. Библиотека, как будто помогая, ярче осветила зал.
— Сейчас — сейчас, разберусь, подождите, сейчас, — бормотал шехир — эмини.
Повелитель, почувствовав запах серы и паленой шерсти, выхватил палочку и побежал в сторону угла, где стояли стеллажи с привезёнными из Индии свитками.
Издали он заметил изумрудное марево. Приблизившись, Махмуд — бег разглядел, что пряталось за ним. Движение — это те немногие крысобои коим посчастливилось выжить в бою с… Правитель так и не смог разобрать, что за тварь, вытянув длинные тонкие лапы, лежала на полу рядом с порталом адхарма.
Коты расступились, и отец увидел…
Гулбахар!
Дочь лежала на полу.
В правой руке волшебная палочка, в левой окровавленный кинжал. Лицо бледное умиротворенное, глаза приоткрыты, на груди бурое пятно — однако непонятно, кровь всё ещё течет или остановилась — её впитывала ткань платья.
— Доченька!
Тишина.
Не слышит.
Неужели конец?
Правитель не мог видеть, как у Гулбахар повыше ключицы бьется жилка…
Казалось бы, сколько лет прожито, сколько близких ему людей прекратили земной путь, сколько друзей, соратников погибло в схватках с князьями адхарма, египетскими некромантами, анархами, …
А может…
Стоп!
Почему в тот момент, когда сердце должно кровоточить от горя, а глаза увлажнять слезы, память выуживает то, что, казалось, забыто, то, чему ранее не было уделено должное внимание? Почему правильное решение приходит в самый неподходящий момент? Глаза должны смотреть на любимую дочь, но они шарят вокруг, всё подмечая, анализируя. Вот тела, много тел крысобоев, пожертвовавших собой ради спасения книгочеи… Вот обожженная, ослепленная и, наконец, мертвая, похожая и на маленького асура, или на пса — карлага тварь…Вот добровольно заточившие себя за сепарами коты — мстители… Их морды и лапы выпачканы в крови… Вот сражавшаяся без надежды дочь… Гулбахар… Она же могла поставить лиловый щит, отгородится от пришельца но выбрала иной путь. Правильно, где гарантия, что из врат не выйдет тот, кто сможет легко пройти через такую преграду?… Девочка сделала так, как и учили — сначала защитить всех, а потом себя… Если бы ей удалось одержать победу, то через три дня она бы вышла на волю…
Глаза продолжают цепко выискивать штрихи, мазки разыгравшейся здесь трагедии…
Что это? Шехир — эмини заметил, как у стены блеснула сталь. Пригляделся. Возле пыльного грязного комка ткани лежал стилет. И тут Правитель догадался, отчего у котов окровавленные пасти. Махмуд — бег остановил взгляд на бурой ткани. Нет, это не просто тряпки: в дальнем углу нашла себе покой… Аида! Шехир — эмини узнал погибшую по парчовому платку, подаренному ей хозяйкой. Аида служила дочери последние годы верой и правдой. И такая благодарность? Правитель поднял вверх волшебную палочку, стилет тут же перекатился по полу, замерев у щита. Так и есть — рукоять оружия украшена изображением листа с семью лепестками.
— Сиратинцы! — прошептал Махмуд — бег.
Сиратинцы — цепные псы веры, фанатики, имамиты, считавшие, что рано или поздно мир возглавит прямой потомок четвёртого халифа Али. Махмуд — бег долгое время был уверен, что шейх Джебраил ибн Саббах, и его ученик — Рашид ас — Синан канули в прошлое. Орден фанатичных убийц разгромлен, а построенная шейхом империя рассыпалась в прах. Среди волшебников ходили слухи, что старики невредимы. Якобы они нашли средство вечной жизни и отошли от дел людских. Если это так, то зачем им вмешиваться в мир кудесников? Что они хотят от детей Махмуд — бега? Впрочем, он своими собственными глазами видел, и своими ушами слышал, почему жертвой выбрана семья Камар. Два дервиша — каландара принесли старцам — фанатикам лживую книгу с мнимым предостережением, а старики поверили навету и отправили своих слуг убить правителя магов Истамбула. Уж что — что, а убивать они не разучились!
Когда получен ответ на вопрос — кто враг? — следует узнать, что делать дальше.
Гулбахар умерла или тяжело ранена. Правитель понимал, если он войдет к старшей дочери, то на три дня будет
