Лида отказывалась верить своим глазам и ушам. Все вдруг зашевелились, начались сборы, одевания. Она перевела ошеломленный взгляд на своего отца:
– Это прямо сейчас произойдет?
– Все хотят как можно скорее освободить Лазаря. Да и стоит поторопиться, пока этот тип не надумал что-то еще. Поверь мне, так будет лучше во всех отношениях. Одевайся.
Кажется, Лида верно уловила его намек: если Анна и Марат уйдут прямо сейчас, они хотя бы не узнают, что с ней произойдет после встречи с судьями. А она бы многое отдала, только б никто не узнал об этом!
Все вместе они вышли из дома. День был в разгаре – кажется, воскресенье, если судить по оживлению на улице. На их компанию поглядывали недоуменно и даже испуганно. Впереди шел Марат между Милой и Алексеем. За ними, также втроем – Жан, Авалон, Сабина. К Лиде сразу подошла Анна, взяла под руку.
За ними поодиночке следовали Энгель и Марат Саевич, а два некра замыкали колонн у, своим видом внушая ужас даже непосвященным.
Вот и охотничий домик. Лида запоздало спохватилась: вдруг за прошедшие сутки хозяева успели вернуться в него? Но, судя по заснеженному крыльцу, он все еще пустовал. Пока шли сюда, рот у нее не закрывался, и она успела подробно рассказать Анне о своем новообретенном отце и о десяти заговорщиках из невероятно далекого прошлого. А вот теперь пришла пора прощаться навеки – и язык одеревенел, Лида совершенно потерялась. Анна крепко обняла ее, шепнула:
– Не грусти, Лидуся. Думай, что мы просто отправились в долгое увлекательное путешествие. Да ведь так оно и есть. Когда-нибудь мы все равно все будем вместе и вволю наболтаемся о наших приключениях.
– Когда это? – оживилась Лида. – А, в конце времен…
– Ну, счастливую встречу можно и подождать. Слушай, Лазарю я написала записку, пока все собирались, она там, в квартире. Кое-что не стала писать, но ты передай от меня на словах, ладно?
– Ага.
– Скажи, пусть не ведет себя как идиот.
– Что это значит? – изумилась девушка.
– Он поймет. Веру от меня поцелуй. Ну, до нашей следующей встречи, подружка!
И повернулась к Энгелю, спокойная и решительная. Тот с натянутой улыбкой вложил ей в руки Книг у.
– Теперь ты – ее хозяйка. Лазаря я освобожу, как только получу то, о чем договаривались.
Анна без особого пиетета зажала Книгу под мышкой.
– Не сомневайся, получишь.
Теперь к Лиде подошел Марат. Без всякой неловкости крепко обнял ее, чмокнул в щеку и сказал:
– Спасибо тебе, Весна!
– За что? – поразилась Лида.
– Да за все! Что появилась в нашем городишке и поставила здесь все с ног на голову. Если бы не ты, я б сейчас загибался на поганом острове, и даже друга у меня уже не было. И вот ее бы не встретил. – Он кивнул в сторону Анны.
Лида не нашлась, что ответить. Вдруг защипало в глазах и сразу дышать стало немного легче. Марат легко взбежал по ступенькам, взял Анну за руку. Свободными руками они дружно помахали оставшимся внизу, словно с трапа самолета. И скрылись за дверями дома.
Потянулись минуты. Все стояли неподвижно, не зная толком, чего ждать и куда смотреть. Лиде почудилось, что в какой-то момент охотничий домик как будто подернулся маревом, очертания сделались нечеткими, словно он готов был распасться на молекулы. Но это длилось лишь долю секунды – и домик собрался заново в прежнем виде.
Лида, поскольку стояла ближе всех к крыльцу, бросилась вверх по ступенькам. Внутри ничего не изменилось со времен ее последнего визита сюда, даже чашка с котенком, из которой пил чай Энгель, все так же стояла в опасной близости от края стола. А в центре стола лежал, прощально поблескивая меркнущими камешками, браслет Анны и рядом с ним – молочно-белая опаловая кисть.
«Она специально сняла браслет. Иначе я бы каждый день смотрела на него с замиранием сердца, гадая, как она там».
С этими трофеями Лида вышла на улицу. У самых ступенек ее ждал отец, поддержал за локоть, помог спуститься. Глянул на Энгеля:
– Анна выполнила, что от нее требовалось. Теперь твоя очередь.
Тот коротко кивнул, выхватил у Лиды кисть и сунул в карман куртки. Видимо, отдал мысленный сигнал некрам, потому что они тотчас же размеренно зашагали прочь и вскоре растворились между деревьями.
– И когда я получу назад свою вечность? – поинтересовался Энгель со слабой претензией на иронию.
– Как только Лазарь будет здесь, – отрезал Наследник.
Теперь оставалось только ждать, но силы окончательно покинули Лиду. Она побрела в сторонку, обнаружила длинную скамью под окнами домика, забралась на нее с ногами и уткнулась в колени лицом. Отец конечно же пошел за ней следом. Сел рядом, неловко обнял за плечи.
– Когда они приду т? – прошептала девушка.
Он сразу понял, о ком она спрашивает.
– В любой момент, милая. Но ты не бойся…
– Я так хочу прежде увидеть Лазаря, хоть еще один последний разок. Убедиться, что с ним все в порядке. И чтобы он увидел меня… прежней. Если превращусь в старуху, то сразу побегу в лес.
– Не превратишься. Все будет хорошо.
Вдруг густая тень упала на них двоих, будто поздние сумерки вторглись в разгар дня. Лида вздрогнула, вскинула голову. Семеро незнакомцев стояли вокруг скамьи. Кажется, все они были стары, но разглядеть толком не удавалось: фигуры тонули в тени. И это были их собственные тени, но только вставшие вертикально, огромные, выше деревьев. Силуэты теней соприкасались плечами, их головы были сведены вместе, так что все они – и Лида с отцом – словно оказались внутри гигантского шатра.
А потом Лида услышала голос, который шел будто бы от каждой точки темного пространства внутри шатра, а может, рождался в ее голове. Голос невозможно было описать, скорее, в нем слились сразу множество голосов, глухих и пронзительных, басовитых и тонких. Чего в нем точно не было – это жизни, эмоций.
«Желаете ответить вдвоем за нарушение законов Наследников?» – спросил голос.
И немедленно прозвучал твердый ответ Тимура Саевича:
– Да, вместе. Она – моя дочь.
«Нам это известно. Начнем с того, кто сегодня нарушил закон повторно. Ты вновь отнял вечность у того, кто не замышлял на тот момент убийства».
Лида ждала, что отец станет спорить, указывать на то, что Энгель в принципе опасен для всего мира вечников, и не только. Готовилась всячески его поддержать, вот только разлепить бы смерзшиеся от страха губы.
Но он просто ответил:
– Да, я признаю это.
Пауза.
Лида, заволновавшись, вскинула глаза на отца и тихо ахнула: рядом с ней сидел уже не мужчина в расцвете лет, но и не старик – человек зрелый, хорошо за пятьдесят. Густая шапка волос из смоляной превратилась в серебристую. Она зажмурилась в ужасном ожидании собственной участи.
«Твои нарушения куда серьезней,
