– Ты на суд не пойдешь, – что-то поняв по моему взгляду, твердо заявила Шейна. – Ты отныне его невеста, и твоим словам не поверят. Для всех влюбленных девушек их суженые – самые добрые и честные.
– А Кейлисии поверят? – фыркнула я.
– Теперь – нет, – довольно усмехнулась наставница. – Все бывшие невесты поливают женихов грязью. Поэтому она так и держалась за этот браслет. Ты верно угадала, они собирались свалить все свои делишки на Данерса.
После ее объяснения мне еще сильнее хотелось попасть на этот суд, но Шейна непреклонно поджала губы и идти навстречу моим желаниям явно не собиралась.
– Не обижайся, Варюха, – внезапно встал на ее сторону дед, – там будет не театр и даже не цирк. Я и сам не пошел бы, но должен. Как потерпевшая сторона.
– А я не пострадавшая? – ухватилась за призрачную надежду.
– Ты несовершеннолетняя, за тебя будем отвечать мы с Шейнассией. И будь уверена, ничего им не спустим. А тебе лучше отправиться в мой замок, там очень мощная защита. Можно попросить у Винка аржабль.
– Порадовал, родственничек, – бурчала я, загружая в синего летуна армию питомцев. – Мавр сделал свое дело и может катиться подальше.
Разумеется, я никогда бы не сдалась так просто, если бы знала хоть приблизительно, где состоится этот самый суд. Но мне намекнули, что место пока засекречено, всех свидетелей и ответчиков туда будут отправлять порталами, попутно проверяя память. Как начало выясняться, воспоминания поправлены у всех магов из команды Данерса и тех магистров, которые постоянно жили на Тегуэне. Поэтому сегодня шеоссы не жалели энергии на открытие уверенных магических путей. И чтобы опередить коварных врагов, намеревались трудиться всю ночь.
– Не обижайся, Варья, – закрывая люк, попросила Шейна. Мою доставку к месту заключения она не доверила никому. – Мы все продумали и не хотим давать врагам никаких поводов для возмущения или новых обвинений. Этот бунт для нас – не новость. Каждый раз, как подходит время встречи с кометой, в народе возникают волнения. Но обычно все происходит значительно позже, лет за пять – семь до тщательно высчитанного и всем известного срока. По селам и графствам начинают бродить какие-то мрачные прорицатели, непонятно откуда появляются толпы крикунов и юродивых. Все чаще звучат пророчества, будто на этот раз наступит конец всему, поэтому нужно разделить деньги князей и купцов и пожить напоследок весело. Многие слабые люди поддаются на эти призывы, и даже некоторые серьезные мастера и торговцы вдруг оставляют свои ремесла и бросаются в пучину разврата и праздности. В эти времена магам и правителям приходится очень нелегко, безделье и упадок ведут за собой голод, преступления и падение нравов. Но в этот раз они зашевелились слишком рано, видимо, Дусена с Клауртом и Чезеном подтолкнули народ своим откровенным пренебрежением к совету магистров. Хотя вины совета это не умаляет. Они совершенно перестали заниматься хозяйственными вопросами… ну, это ты знаешь. А Чезен действовал под ментальным принуждением, теперь это подтверждено. Непонятно только, почему он снял защитные артефакты, у него были самые мощные, как у неодаренного.
– Там вообще многое непонятно, – задумалась я, глядя на местность, над которой мы пролетали, зрением аржабля. – Но лично мне ясно одно: ваша система управления народом безнадежно устарела. И если вы не хотите снова пережить волну преступности и анархии, то должны уже сейчас взять власть в свои руки и создать нечто вроде полиции или армии. Но с проверенными магами во главе и полным подчинением совету, где главные места займут шеоссы.
– Твой дед заявил почти то же, только он говорил что-то о спасателях и закрытых обителях для людей со слабой психикой. От них ведь больше всего разлада и хаоса.
– Пока время у вас есть, – согласно кивнула в ответ, – можете обсудить все детали и даже сходить в тот мир, привести опытных консультантов.
– Все верно, только не у вас, а у нас. Тебе предстоит пережить грядущий катаклизм, и остаться в стороне ты не сможешь.
– Оговорилась, не привыкла еще. К тому же вообще, пока несовершеннолетняя, даже думать на такие темы еще не должна, – беззлобно ворчала я, признавая ее правоту.
И еще одну истину, озвучивать которую Шейна не собиралась. Что именно я явилась катализатором этих событий, невольно ускорив своим появлением начало хаоса. Ведь все они не дураки и сразу увидели во мне ключ, открывающий путь к осуществлению их самых жарких и тайных мечтаний. Могущество и дополнительное долголетие – вот вещи, которые ценятся в миллионы раз выше, чем самые крупные и чистые алые бриллианты.
– Твое несовершеннолетие скоро закончится, – с неожиданной грустью произнесла Шейна, – и ты сможешь выбрать себе наставника по вкусу.
– А ты куда денешься? – спросила я невпопад, отвлекаясь от своих мыслей.
– Ну, я же никуда не годный учитель…
– Прости, не хотела тебя обидеть. Ляпнула сгоряча… Но боцманский метод обучения всегда злил меня бесчеловечностью.
– Что это такое? – заинтересовалась Шейна.
– Когда человека, боящегося воды или высоты, учат плавать или прыгать с парашютом, неожиданно сбросив с надежной опоры. Некоторые действительно обучаются, но, по моему твердому убеждению, полученное ими умение и на сотую часть не окупает того ужаса, через который проходят несчастные ученики. У меня была подруга, она вышла замуж по любви, и они поехали в свадебное путешествие на море. И там молодой муж решил научить ее плавать. А Люся никогда глубже, чем по пояс, в воду не заходила. Но он взял катамаран, отвез ее от берега на глубину и внезапно столкнул в воду. Люся после рассказывала, что обезумела от ужаса, захлебывалась соленой водой, ничего не видела, колошматила руками и ногами, чувствуя, как заходится от боли сердце и стягивает судорогой ноги. Она и сама не поняла, как добралась до мелководья и выкарабкалась на берег. А следом подъехал довольный собой, весело хохочущий муж. Ей подвернулся под руки столик с растаявшим мороженым и еще какой-то едой, и все это Люся вывалила на бывшего любимого. А потом помчалась в свой номер, порвала брачное свидетельство, собрала вещи и уехала домой.
– И никогда не пожалела? – внимательно вглядывалась в меня княгиня.
– Нет. Хотя он прилетел следом, завалил ее цветами, писал письма, подсылал родственников и друзей. Люська выбрасывала букеты в окно, поссорилась со всеми советчиками, а его маме сказала, что ее любимый утонул в море. А садиста, который занял его тело, она не знает, боится и никогда не полюбит.
– А как по-твоему: она права?
– Многие ее осуждали, некоторые открыто называли дурочкой, которая бесится с жиру, – задумчиво проговорила я и, решившись, доверила шеоссе свои выводы: – А я попробовала поставить себя на ее место, вспомнила, как чуть не утонула в детстве, и поняла, что иначе она просто не может. Ведь в любых отношениях главное – доверие, и если оно сгорело, то
