– А это еще что?
Ответил мне Золоченый, потрясенный моим невежеством:
– Это же изображение Великого хранителя Логры! Проявите уважение, любезная!
– Мне нужно в уборную! – провозгласила тетя Бек.
– Покажите, где это, – устало сказал мировой судья. – Всем покажите.
Нас опять увели. Нам с Рианнан и тетей Бек показали неплохо оборудованную беленую комнатку с туалетом. Должна сказать, это было очень кстати. По-моему, не только я так думала. Так или иначе, Финн, Ивар, Огго и Рис вернулись в деревянную комнату заметно повеселевшими.
– Ну, теперь можно наконец начинать? – спросил мировой судья. Пока нас не было, ему дали чашку с чем-то горячим, и он прихлебывал оттуда, сердито глядя на нас поверх. – Должен сказать, вы довольно пестрая компания лазутчиков.
– Мы не лазутчики, – сказал Ивар, сердито глядя на него в ответ.
– Тогда зачем вы здесь? – спросил мировой судья. – Ко мне надо обращаться «ваша честь».
Рис притронулся к руке Ивара, чтобы тот молчал.
– Потому что… э-э-э… ваша честь… у меня появилась мысль, что преграду можно преодолеть с воздуха, и мы решили это проверить. Как видите, проверка удалась.
– Ни с чем не сообразная выдумка, – отрезал мировой судья. – Несомненно, вы здесь что-то разведываете. Меня смущает, что вы все из разных мест.
Золоченый показал на тетю Бек:
– Вот она утверждает, что она скаррская мудрица, ваша честь.
Мировой судья посмотрел на тетю Бек, у которой полпрически растрепалось от ветра.
– Что ж, я слышал, что все они женщины дикие и безумные. Как видно, и она тоже. На мое решение это не повлияет. Все они чужестранцы. Посадите их под арест, пока регент не найдет время вынести приговор.
– Регент? – спросила тетя Бек. – Что еще за регент? Я думала, у вас здесь король.
– Регент – брат короля, который правит, поскольку король нездоров, – отвечал мировой судья. – А ко мне положено обращаться «ваша честь».
– Тогда обращайтесь ко мне «Премудрая», – заявила тетя Бек.
– Не стану, – сказал мировой судья. – Вы лазутчица. Всех под замок.
– Но я скаррский принц! – возразил Ивар. – Меня нельзя сажать под замок.
– И мою сестру тоже, – сказал Рис. – Она звездоносный галлисский бард!
– Ко мне надо обращаться «ваша честь»! – прямо-таки взвизгнул мировой судья.
– А я – святой монах с Берники, – вставил Финн. – И арестовывать меня – кощунство.
– Говорите «ваша честь!» – заорал мировой судья.
Тогда Огго неохотно шагнул вперед и сказал:
– Ваша честь, я гражданин Логры. Я здесь родился и…
Мировой судья наградил его презрительным взглядом:
– Да неужели? Приходишь сюда в варварских скаррских отрепьях и говоришь мне такое? Наверняка ты из тех диких великанов, каких там разводят на племя!
Лицо у Огго залилось краской. Я заметила, что он выше всех в комнате. Похоже, в последнее время рос как заведенный. Он снова заговорил, но мировой судья оборвал его:
– Сейчас ты мне еще нагородишь с три короба, будто ты на самом деле принц, как этот мальчишка! – Он показал на Ивара.
– Но я действительно!.. – возмутился Ивар.
– Ну… – начал было Огго.
– Ой, заберите их скорее! – простонал мировой судья. – Посадите в темницу с остальными пленниками, пока у регента не появится время с ними разобраться. – Он со стуком поставил чашку на подлокотник и хлопнул в ладоши, неуклюже всплеснув руками. Чашка накренилась, упала на пол и разбилась. – Вот, полюбуйтесь, что из-за вас вышло!
Мы, конечно, попали в настоящую беду, но мне было трудно сдержать смех. А Рианнан захихикала, прикрыв рот ладошкой. Но Ивар кипел от гнева, а Огго громко сопел и, похоже, едва сдерживал слезы. Солдаты вытолкали нас из комнаты, и Ивар сорвался на Огго:
– Не волнуйся, уж мы-то не сомневаемся, что ты Огр из Логры!
А Рис выразил наболевшее, заметив:
– Как чиновник он никуда не годится. Неужели им не по карману нанять никого лучше? Был бы он жрецом на Галлисе, служил бы в Сайноне.
– Или в Дроковом Уделе, – кивнула Рианнан.
– А что, служить там – позор для жреца? – спросила я. – От души надеюсь, что да.
А тетя Бек неожиданно – я даже вздрогнула – сказала:
– Таким, как он, навоз бы выгребать!
Ни Золоченый, ни остальные солдаты нам ничуть не возражали. У меня возникло ощущение, что они тоже так думали, но, возможно, молчали они потому, что мы как раз начали подниматься по лестнице – по длинной деревянной лестнице. Солдаты пыхтели и были всему этому совсем не рады. А мы так привыкли ходить по холмам и долинам, что подъем одолели в два счета.
Мы прошли по коридору, потом опять вверх по длинной лестнице, уже каменной, и всю дорогу Рис болтал не умолкая – рассказывал про Сайнон и Дроковый Удел и про то, какая там тоска. Я сказала ему, что для меня большое облегчение узнать, что на Галлисе есть места, которые нельзя назвать идиллически прекрасными.
– Конечно! – сказал Рис, когда мы начали подниматься по очередному каменному пролету. – На Галлисе есть места, куда не поедет ни один бард, вот там все и портится.
Мы поднялись уже на столько лестниц, что я решила, что нас посадят в высокую башню. И даже удивилась, когда мы вдруг свернули в сторону и протопали по большой передней, где довольно вкусно пахло нагретым деревом. Я уже заподозрила, что Логра – самый теплый из всех островов, где я побывала. Видимо, дело шло к полудню, и в дюжину высоких узких окон так и били солнечные лучи.
Из передней нас вывели в темный коридор, уходивший в обе стороны. Там было много-много дверей, все запертые на засовы. Нас остановили у ближайшей двери, на которой было особенно много засовов. Я готова поклясться, что, пока мы стояли и ждали, когда один из солдат отодвинет все засовы, из-за запертой двери далеко в левом конце кто-то высунулся, но увидел нас и тут же юркнул обратно.
Наконец дверь распахнулась, за ней оказалась большая светлая комната. Солдаты втолкнули нас туда, а Золоченый крикнул следом:
– Тут к вам друзья пришли, принц!
Мы сбились в кучку и заозирались. Это был огромный зал, где по противоположной стене шла череда пустых арок, выходивших прямо в небо, и сидели там и сям люди, которых хватило бы на небольшую толпу. Первым я увидела принца Аласдера. Он был бледный, как призрак, и лежал на кушетке ближе к середине зала. Ноги у него были все в повязках, покрытых корками, в пятнах крови, одна повязка пожелтела от гноя. Вид у них был ужасный. Я знала, что принц Аласдер ранен, но не представляла себе, насколько тяжело.
Он смотрел на нас, и вся его свита тоже. Все они были в охотничьей одежде, в которой их и похитили, – она совсем обтрепалась, но была чистая. Все смотрели друг на друга долгую-долгую минуту, пока солдаты снаружи задвигали засовы, а потом еще более долгую минуту слушали, как те маршируют прочь.
А потом все
