– Настойка опия! – невольно протянув к ней руку, воскликнула я.
И тут же замерла. Офицер жестом дал разрешение. Я аккуратно взяла бутылку, вынула пробку и настороженно поднесла к носу. Едкий, тошнотворно-приторный запах опиума выплыл из бутылки, слово джинн. Я кашлянула и вернула пробку на место.
– Я не знал, что вам может пригодиться, – сказал гость, указав на содержимое ящика. – Видите ли, когда-то у меня была лавка: разнообразные аптекарские товары и галантерейные изделия. За время торговли я усвоил, что лучше давать леди возможность выбора – они гораздо разборчивей джентльменов.
Я подозрительно глянула на него, однако на издевку это не походило. Он снова улыбнулся, и я подумала, что он из тех редких мужчин, кому, как и Джейми, женщины нравились не только по известной причине.
– Что ж, мы вполне можем помочь друг другу. – Я улыбнулась в ответ. – Я не стану ничего выведывать, я дам вам лекарство для друга, но мне хотелось бы и впредь торговать с вами… У вас есть еще опий?
Улыбка гостя чуть потускнела, во взгляде проявилась настороженность. Глаза у него были необычные: такой светло-серый оттенок часто называют бесцветным.
– Да, у меня его довольно много, – медленно произнес офицер. – Вам он нужен… постоянно?
Я поняла, что он принял меня за наркоманку, это иной раз случалось с теми, кто имел доступ к опию.
– Я его не употребляю, – спокойно ответила я. – И использую с большой осторожностью. Ко мне приходят люди, и иногда важнее всего дать им освобождение от боли, раз уж я не могу их вылечить.
Он удивленно поднял брови.
– Поразительно. Большинство людей вашей профессии обещают излечить почти каждого.
– Как там звучит пословица?.. «Кабы сивому коню черную гриву, был бы буланый»? – Я невесело улыбнулась. – Все хотят выздороветь, но нет такого врача, который может вылечить всех. Врачу многое неподвластно, и, хотя ты не говоришь об этом пациенту, ты знаешь свой предел.
– Вы так думаете? – Наклонив голову, он с любопытством разглядывал меня. – Вам не кажется, что a priori[37] допускать, будто подобные пределы существуют – не только в медицинской сфере, но и в остальных, – это означает устанавливать их? То есть может выйти так, что это знание не даст кому-либо приложить все имеющиеся у него силы для достижения цели. Мол, раз невозможно, зачем тогда стремиться к этому?
Прищурившись, я с удивлением взглянула на него.
– Пожалуй. Если смотреть с этой точки зрения, то я соглашусь с вами. – Я махнула рукой в сторону выхода из палатки, имея в виду располагающуюся вокруг армию. – В конце концов, если бы я… если бы мы не верили, что кто-то может чего-то достичь, невзирая ни на что, разве мой муж и я были бы здесь?
Гость рассмеялся.
– Браво, мадам! Да, непредвзятый наблюдатель назвал бы эту затею чистым безумием. И был бы прав. – Он печально кивнул. – Однако им придется победить нас. Мы не сдадимся.
Снаружи донеслись голоса, и в палатку вошел Джейми.
– Саксоночка, не могла бы ты… – Он замолчал, увидев моего посетителя, слега напрягся и с поклоном сказал: – Сэр.
Я удивленно посмотрела на сидящего рядом мужчину – судя по поведению Джейми, этот офицер превосходил его рангом, а я-то сочла его капитаном или майором.
Мужчина благосклонно кивнул.
– Полковник. Мы с вашей женой обсуждали философскую подоплеку стремлений. А что, на ваш взгляд, лучше – мудро сознавать свой предел или отважно отрицать его? К какому типу людей вы себя относите?
Джейми озадаченно посмотрел на меня, я слабо пожала плечом, и он опять перевел взгляд на гостя.
– Предел возможностей человека должен быть превзойден, иначе для чего нужны небеса?
Офицер уставился на Джейми, открыв рот, затем рассмеялся и хлопнул себя по колену.
– Вы и ваша жена – одного поля ягоды! Впрочем, и я с вашего поля. Прекрасное изречение, где вы его слышали?
Джейми не раз слышал его от меня, но он лишь улыбнулся и пожал плечами.
– Кажется, от какого-то поэта, не помню имени.
– Все равно, замечательное высказывание! Хотя Грэнни, услышав его, вероятно, лишь недоуменно посмотрит на меня сквозь очки и заноет о припасах. Вот уж как раз тот человек, который знает свой предел! – добродушно, но с отчетливым превосходством в голосе сказал он. – Знает свой не бог весть какой предел и сидит тихо. Небеса не для таких, как он.
Последняя фраза прозвучала уже раздраженно, улыбка угасла, и я увидела зарождающийся гнев в бледных глазах посетителя. Я встревожилась. «Грэнни» звали генерала Гейтса; значит, этот недовольный мужчина из его команды. Искренне надеюсь, что Роберт Браунинг – тот самый поэт, чьему перу принадлежит изречение про пределы и небеса – и я не навлекли на Джейми неприятности.
– Итак, – сказала я, повернувушись к своим ящичкам, – позвольте предложить вам хинной коры, э-э… – Я замялась, не зная, как к нему обратиться. Заметив это, гость хлопнул себя ладонью по лбу.
– Прошу прощения, миссис Фрэзер! Не представляю, что вы подумали о человеке, который ввалился к вам, потребовал лекарств и даже не назвал своего имени! – Он взял маленький сверток с измельченной хинной корой, удержал мою руку, склонился над ней и нежно поцеловал пальцы. – Генерал-майор Бенедикт Арнольд. К вашим услугам, мадам.
* * *Слегка нахмурившись, Джейми смотрел вслед генералу. Затем перевел взгляд на меня, и морщинка между его бровями разгладилась.
– Ты хорошо себя чувствуешь, саксоночка? Такое впечатление, что сейчас упадешь.
– Могу и упасть – после всего, что случилось. – Я нашарила табурет, села и только теперь обнаружила на столе рядом с собой новую бутылку с опием. Ее тяжесть помогла мне убедиться, что визит джентльмена мне не привиделся. – Я была вполне готова однажды столкнуться с Джорджем Вашингтоном или Бенджамином Франклином. Даже с Джоном Адамсом. Но не ожидала встретить Арнольда… и он мне понравился, – мрачно добавила я.
Удивленно подняв брови, Джейми посмотрел на бутылку у меня на коленях, словно задаваясь вопросом, не хлебнула ли я из нее.
– А почему он не должен был тебе нравиться?.. Ты что-то знаешь о нем? – Его лицо озарилось пониманием.
– Да. Хотя лучше бы не знала. – Я сглотнула, ощущая тошноту. – Он еще не предатель, но однажды станет им.
Джейми глянул через плечо, убеждаясь, что нас не подслушивают. Подошел ко мне, сел напротив и взял меня за руки.
– Расскажи, – понизив голос, попросил он.
Я уже не в первый раз жалела, что не уделяла достаточно внимания домашним заданиям Бри по истории Американской революции.
– Он сражался на нашей… на стороне американцев, и сражался блестяще, хотя подробностей я не знаю. Однако в какой-то момент вдруг решил переметнуться на другую сторону. Вступил в переговоры с Англией, посредником был Джон Андрэ – его потом схватили и повесили. Арнольд же, насколько
