Весть о том, что Ледяной Сад нанимает корабли, обошла все Остроговые острова. И корабли прибывают. Торговые борта, «волчьи корабли», суда, что охотятся на морских тварей. Каждый хочет заработать побольше серебра за поездку к Побережью Парусов и назад в Сад. Знают, что город платит и что стоит с ним вести дела.
Если мы выживем, когда все закончится, город останется стоять и дальше, а Фьольсфинн останется, и ему придется найти другое основание для экономики, чем эксплуатация серебряных месторождений и разбойничьи рейды. Город перестанет быть мрачной легендой, все будут знать к нему дорогу. Может, он начнет продавать изделия своих мануфактур? Зальет Побережье Парусов дешевой массовой продукцией made in Ледяной Сад? А может, хватит и просто запасов холодного тумана? Самого Ледяного Сада? Ведь тот, у кого есть это дерьмо, получит и деньги, и сбалансированный бюджет, сколько бы он ни сыпал серебром во все стороны.
Пока же это не имеет значения. Пока нужно просто выжить.
Я делю армаду на эскадры, обозначаю курсы. Они умеют плавать по несколько кораблей в группе; у них даже есть простейшая сигнальная система – знаки, подаваемые флажками, или коды, передаваемые с помощью щитов, вывешиваемых на бортах днем, и проблесков света – ночью. У них есть и своя внутренняя навигация, ориентация по звездам, по нюху и прочими таинственными чувствами, благодаря которым они знают, где что находится.
В море армада не производит такого ошеломительного эффекта. Одновременно видно всего несколько кораблей сбоку и за кормой, а потом паруса и паруса, все меньше и меньше, пока они не становятся маленькими пятнышками на горизонте. Немного напоминает регату.
Несколько раз в теснинах и вокруг островов делается тесновато. Тогда море наполняется маневрирующими кораблями, встает крик и топот на палубе, хоть корабли эти и просты в обслуживании, будто джонки, паруса регулируются с палубы, и не нужны для этого кабестаны, которые накручивает половина экипажа. Достаточно блока и нескольких человек. Но те, кому приходится ждать, ходят по кругу. Куда ни посмотри, видишь нос, режущий воду, словно лемех плуга, хлопают паруса, перекрикиваются рулевые, корпуса порой расходятся в нескольких метрах, случается и несколько неопасных столкновений.
А потом мой корабль отрывается от конвоя вместе с двумя бортами эскорта, означенными медной обивкой борта. Все три – под темными парусами без знаков.
Мы оставляем армаду за кормой и рвемся вперед через пустое море. Ни одного паруса на горизонте. Никто в этот год не поплывет на юг, не удастся организовать ни единого похода в поисках удачи.
И я уже знаю, отчего так.
Змеи захватывают корабли. В портах, на воде, вдоль берегов рек. Они не сжигают, не подчиняют поселения, не интересует их охота на детей, чтобы превращать тех в панцирных крабов. Теперь они хотят захватить все, что плавает. Нашли даже порт, над которым теперь развевается флажок с Танцующими Змеями. К счастью, это не Змеиная Глотка. Мое зимнее выступление в роли пророчествующего ледяного великана пригодилось, и они вовремя приготовились к обороне. Настолько хорошо, что ван Дикену жаль времени на осаду. Он спешит к морю, непокорными займется позже. Его хаотическая наступательная стратегия принесла плоды: теперь он лазит по Побережью Парусов, где пожелает, более того – владеет двумя рабочими станциями Червя в этих землях. Потому ему неважно, где именно он выйдет к морю. Загнал всех за валы и частоколы, загнал в леса и горы – или хотя бы разогнал. Объединившиеся кланы Побережья быстро заставили бы его сойтись в битве, которую он наверняка бы проиграл. А так он занимается каждым поселением отдельно, его отряды исчезают и появляются в разных местах, там, где их не ждут. Именно так все и выглядит благодаря наблюдению с воздуха. Хаос. Кажется, доктор ван Дикен обладает неупорядоченным и несистематическим мышлением, и в этом он хорош. Похоже, питает отвращение к «одномерной логике», как ему подобные называют прагматику связанных действий. В нормальных условиях он сразу же запутался бы и в собственных шнурках, но в этом мире у него под рукой всегда найдется магия, которая может помочь любой глупости.
Мы плывем быстро, что здесь означает в лучшем случае где-то десять узлов. Рейс продолжается, а я не могу успокоиться. Хожу по палубе, высматриваю берега, хотя до них еще дня четыре. Вглядываюсь в горизонт. Проверяю положение эскорта, что спокойно идет по обе стороны моего кильватера.
Ночами я спускаюсь под палубу, где в особом помещении стоит прикрепленная к полу крылатая маска. Вкладываю в нее лицо и превращаюсь в летающий призрак, шмыгающий над лесами и горами Побережья Парусов, среди туч дыма, поднимающегося в ночное небо, и ярящихся тут и там углей пожаров. Проверяю.
Проверяю бесконечно.
Пока что я провел три операции, и только одна закончилась хоть каким-то успехом. Потому на этот раз я не хочу ничего оставить неучтенным.
На следующий день я начинаю понимать, что просто мечусь, потому сажусь на палубу и пытаюсь думать спокойно. Дышу и пытаюсь успокоить разум, наконец активизирую Цифраль – и это помогает лучше всего.
* * *В Змеиную Глотку они вошли днем. Специально, чтобы корабли заметили издалека, с накрытой белым полотном волчьей головой на носовом штевне – знак мирных намерений, и с белыми парусами со знаком древа. Корабли стали на якорь в устье реки, а потом с первого спустили лодку, что поплыла в сторону пристани. На помостах и двух частоколах по обе стороны реки собралась толпа. Несколько человек готовили большую баллисту, тянули ее за рычаги, вложенные в гнезда на натяжном колесе; стучали храповики, скрипели канаты, а плечи машины отгибались назад, копя энергию для выстрела.
Драккайнен сидел на носу лодки, укрытый плащом, в надраенном панцире и наиболее сложной версии своего шлема на голове. Спалле и Грюнальди гребли, каждым рывком приближая лодку к побережью.
– И кто вы такие? – крикнул кто-то из собравшихся на моле.
– Враги Змеев! – крикнул в ответ Драккайнен. – Позвольте нам причалить, мы должны поговорить с уважаемым Крональфом Каменным Парусом.
– Причаливайте!
Они подплыли к пристани и свернули в сторону ближайшего помоста. Когда лодка приблизилась к молу, отовсюду протянулись десятки рук, чтобы придержать борт, кто-то принял швартовы.
Разведчик встал с достоинством, помня о высокомерном выражении лица, и сделал шаг на помост, пытаясь не запутаться в плаще и не упасть на подпрыгивающей на волне лодке. Понимал, что выглядит как паяц, но так и должно быть. Он шел делать политику.
– Ведите.
Крональф Каменный Парус оказался длинноволосым мужчиной среднего возраста, атлетического телосложения и производил впечатление человека
