Вот только для экипажа все они светились бледным, но прекрасно видным сиянием, будто намазанные фосфором. Они же видели лишь темные абрисы таинственного корабля, идущего без весел вдоль берега, за кормой которого поднималась стена тумана.
Палуба казалась совершенно пустой, и, только когда два сифона повернулись в их сторону, они увидели, что за квадратным щитом прячется нечто, что напоминает человека с телом, словно древесный ствол, вместо головы же у него цилиндр с тупым концом, и всматривается он в них двумя круглыми, сверкающими оками, словно видит сквозь тьму и туман.
Это было последнее, что они узрели, прежде чем в их лицо ударила струя жидкого огня.
Сифон эскортного судна плюнул коротким, секундным выстрелом, под палубой зачавкали насосы, выравнивая давление.
Хватило. Заросли на берегу моментально встали в стене пламени, из которой принялись выскакивать размахивающие руками фигуры, обросшие огненными перьями; они бросались в воду, но это ничего не меняло, поскольку то было настоящее драконье масло, горящее под водой и превращающее ее в кипящий суп.
Из-за борта поднялся ряд стрелков с поднятыми арбалетами. Раздался стук освобождающихся тетив, а потом – тарахтение механизмов натяжения, но крики уже стихли. Был слышен только гул пламени, пожирающего кусты и деревья на берегу. Оно окрашивало туман в багрянец и рисовало на воде яркие пятна.
Корабли исчезли вверху реки так же тихо и таинственно, как появились.
* * *– Еще раз, – терпеливо сказал Драккайнен. – Все знают, что делать?
Они сидели под палубой за длинным столом в свете флуоресцентной лампы. Грюнальди, Спалле, Варфнир, Хвощ и Ясень были облачены в полную форму Ночных Странников вместе с красными полупанцирями из твердой кожи и стальных пластин, однако на лице Драккайнена было такое выражение, словно он посылал дошколят на минное поле.
– Клянусь богами! – разозлился Грюнальди. – Откуда у тебя эта уверенность, что мы все чуток чокнутые? Мы должны сойти, проехать через лес и Сгоревшие взгорья до места, где Тракерина ближе всего подходит к Драгорине, там утопить один большой кувшин и вернуться напрямую через наши земли, чтобы прийти к Дому Огня. Прятаться от Змеев, не бросаться впятером на целую армию, воя и размахивая топорами, не дать себя убить, не разбить кувшин слишком рано. Ты что, когда-либо видел, чтобы кто-то из нас в одиночку прыгал на сотню воинов с куриной ножкой в руках? Мы живем в этих лесах с рождения, хотя и не пойму, как это нам удалось выжить, ведь тебя не было тогда рядом с тряпкой в руках, готового подтирать нам задницы!
– Я бы предпочел пойти с вами, – сказал Драккайнен.
– А я бы предпочел сидеть в бочке с тремя девицами и кувшином, – хмыкнул Спалле.
– Верно, – поддакнул Грюнальди. – И с уткой.
– А зачем мне утка?
– А зачем тебе девки?
– Ладно. Я хочу быть уверенным, что вы найдете Тракерину, – прервал их Вуко.
– А как можно не найти реку? Я там однажды был, потому попаду снова. Ты что, должен искать дорогу каждый раз, когда куда-то идешь? Страшно подумать, как ты ищешь выгребную яму.
– Теперь вот, – разведчик положил перед ними пять металлических флаконов. – На каждом привале выливайте немного в реку, натрите одежду и конские попоны. Благодаря этому вас тяжелей будет увидеть в тумане. Хватит вам просто замереть – и станете, как клубы тумана. Я буду время от времени проверять, как у вас дела, но я сумею только смотреть. Не смогу вам помочь. Может также случиться, что вы услышите меня во сне. Если вам приснится…
– … крылатая голова, то это будешь ты. Не следует орать и бросаться камнями.
– Входим в заводь! – рулевой чуть приподнял люк и сразу же закрыл его снова. Драккайнен надвинул на лампу заслонку, и в кабине установилась полная тьма.
Ночные Странники надели шлемы и пристегнули маски, был слышен только короткий лязг застежек.
На палубе было чуть светлее, но ненамного. Корабль шел к левому берегу, один из сопровождающих прошелся вдоль каменистого пляжа, поворачивая мониторы в темноту леса, а потом по широкой дуге отошел на середину реки. Второй огненный корабль двигался позади.
– Держитесь! – сдавленным шепотом произнес рулевой. Корабль приблизился на десять метров к берегу, хрустя обитым медью килем о каменистое дно, а потом накренился и встал. Было слышно, как под палубой перекатываются тяжелые свертки, заржал конь, кто-то тихо выругался.
С борта опустили широкий трап, застучали копыта, одинокий всадник поскакал вниз, разбрызгивая мелкую воду, за ним двое несли между лошадьми большой закупоренный кувшин в деревянной колыбели, потом спустились еще двое. На пляже последний из них отвернулся и поднял в прощальном жесте арбалет, потом весь отряд скрылся между деревьями.
А потом пришел туман, словно валя из леса полосами и клубами, затапливающими окрестности. Когда он охватил всадников, те превратились в неясные формы едва ли гуще самих испарений. Остался топот, едва различимый над песком, мхом и мокрой землей.
С правого борта с хлюпаньем выбросили якорь, потом канат натянулся, заскрипел кабестан, вытягивая нос корабля на глубокую воду. Выпуклый борт заскрипел по гравию, река булькнула, врываясь между килем и дном, корабль тяжело развернулся, потом пошел быстрее и вышел на глубину, продолжив свой ночной путь. Остались только туман и река.
* * *На большое озеро у руин Дома Огня корабли вплыли на следующий день пополудни. Обошли заводь вдоль берегов, вспугнув стаи птиц, кружащих в поднимающемся над пепелищем дыме, в смраде от гари и падали.
А потом пришел туман, затопив все окрест: озеро, берега и лес.
Началось пустое ожидание.
Стрелки заняли позиции вдоль бортов, наффатуни не уходили от своих сифонов и все сидели, высматривая глаза в белых испарениях, закрывших мир.
Даже птицы перестали каркать, установилась тишина. Только порой легкий ветерок свистел в вантах, да капала с оснастки вода. Время от времени кто-то кашлял или с топотом прохаживался по палубе.
Ничего.
Туман, ожидание и три корабля, спокойно маячащие в воде.
Драккайнен спустил ноги за борт и попыхивал трубочкой. Сильфана сидела рядом, упираясь в него плечом, и смотрела на почерневшие бревна своего дома.
– Когда я была маленькой, то играла на той башне и в галереях. Или на пляже перед воротами, – шептала. – Всю жизнь… А теперь без Дома Огня не могу узнать этот берег.
Вокруг озера было совсем пусто. Ничего не происходило. Не появлялись даже звери, потому что все, что жило окрест, давно закончило свою жизнь в коптильне, на рожне или в котелках, залитое собственным жиром.
Они почти не говорили, а если и начинали, то тихими голосами, погруженные в ожидание. Добрались до места, а события должны были случиться вдалеке от них, чтобы можно было двинуться дальше и перейти к следующему этапу.
