И всегда это требовало огромного усилия.
Мастер Фьольсфинн почти не двигался, но, закончив, обмякал, горбился, и тогда казалось, что он сделался древним стариком. Приседал, постанывал, запинался и часто должен был после всего прилечь.
Ульф краснел лицом, потел и казалось, что он толкает груженный камнями воз.
Но в чем там, собственно, было дело, я и понятия не имею.
Тогда, на вершине Башни Шепотов, он тоже сперва стоял в странной позе, сдвинув ноги, свесив голову, кулаки на уровне бедер, и дышал глубоко, втягивая воздух носом и выпуская его ртом. Продолжалось это довольно недолго, а потом он принялся делать короткие жесты, словно бил стоящих сбоку противников, потом передвигал вокруг себя невидимые предметы, множество раз тыкал пальцем перед своим лицом, словно дырявил воздух, а потом поднял руку к небу, словно желал дотянуться до пучков молний, что резали воздух над городом.
И вдруг я заметил, как руку его охватывает переливчатое, легкое синее пламя. Свисающая со столпов цепь принялась бряцать и стрелять искрами, похожие огоньки расцвели на торчащих над башней рогах.
Ульф продолжал стоять, все громче повторяя одно и то же, а на его ладонь с неба опускались новые и новые огоньки, словно капельки, пламя на когтях над башней тоже начало расти, пока не соединилось и не разлилось вокруг, и скоро уже вся терраса окружена была куполом потрескивающих синих полос.
– Фьольсфинну, ты готов? – обронил Ульф, стоя с ладонями, скрытыми под синим пламенем, будто спрятанными в рукавицы из огня.
Я поднял палки. Ответ пришел быстро и был короток.
Готов.
Ты на Башне Воронов, чтобы я тебя случайно не задел?
На Башне Воронов.
Начинаем?
Начинаем.
Ульф вдруг выбросил руку вверх и что-то смахнул с неба, а потом второй указал на перевал и принялся что-то резко выкрикивать.
Ничего не произошло.
Он снова закрутил руками вокруг себя, и вдруг молния ударила с неба прямо в перевал с таким грохотом, что я даже присел. Моргнул синеватый, призрачный проблеск, на миг сделалось светло, словно днем, – а впрочем, возможно, что это и был день, я не сумел бы сказать.
Ульф орал раз за разом, и это выглядело так, словно он метал молнии, которые танцевали между тучами и перевалом, а грохот катился над Ледяным Садом бесконечно. Естественно, молний в руках у него не было. Они били с неба, но он словно бы указывал им путь и кричал на тучи. Потом развернулся тем же самым плавным движением, как тогда, когда сражался, и выбросил руку в сторону портов, словно посылая туда бинхон тяжелой кавалерии. Пучок молний ударил в порт, и я видел, как одна из амитрайских галер, стоящая на рейде, взрывается огнем, а большие волны лупят в стоящие вокруг аванпорта корабли.
В следующий миг я сидел на земле, не понимая, что произошло. Грохот и вспышка, павшие на Башню Шепотов, буквально выжгли из меня кусочек жизни. Только потом я вспомнил, что видел, как молния разливается по синей сетке купола, сотканного из огня над террасой, – а может, я и не видел, а это просто выжгло мне под веками.
– Да! Perkele molopää! Давай сюда, smrdljiva kurvetino!
Он захватил пустоту из воздуха, а потом метнул ее куда-то за перевал и за хребет, где была видна верхняя половина живой железной башни, что таращилась на нас пылающими зенками рептилии. Вьющиеся вокруг светового купола молнии задрожали, и в сторону башни короля Змеев полетел огненный шар, растекшийся в воздухе, сея вокруг искры, но Ульф тут же послал и следующие, которые сгорели точно так же.
Сзади раздался протяжный грохот и шум, а потом над портом встал белый смерч, разбрасывающий пар и пену, и вставал он все выше, а на самой его вершине раскачивался каменный диск. На нем стояла небольшая фигурка, едва видимая с такого расстояния. Все небо покрыли молнии, и я увидел эту фигурку как красную искорку. И знал, кто это.
Нагель Ифрия создала собственную башню. Не могла построить ее, а потому слепила из воды и ветра, а потом вознесла высоко над портом.
А потом послала в Башню Шепотов молнии, а король Змеев сделал то же самое.
Вершину башни окружил трещащий купол огня, я корчился на полу, зажимая уши, но гром все равно чуть не разбил мне череп. Мне показалось, что волосы мои пылают.
Ульф рычал от усилия, и казалось, будто он расталкивает две сдавливающие его стены. С Башни Воронов ниже нас, в северной части города, ударили струи синего пламени прямо в водяную башню в порту, а через миг – и в железного гада, вздымающего голову над восточной гранью.
Ульф заорал на своем языке и оттолкнул от себя обе стены, а потом сделал жест, словно перебрасывал что-то над головой: потоки молний подлетели, будто приподнятые мечом, освобождая нашу башню, и уперлись друг в друга. Теперь все башни соединены были вьющимися потоками синего огня, которые вставали над Ледяным Садом, сплетаясь с ужасающим громыханием в один узел, в трескучий и бьющий молниями шар ослепляющего сияния, словно над городом встало новое солнце из молний, а они, Песенники, толкали его один к другому.
Нитй’сефни и правда выглядел так, словно что-то толкал, с руками, поднятыми в воздух, а вокруг его ладоней сплетались и прыгали огоньки.
Он кричал мне, а потом я понял, что кричит он на языке Побережья Парусов:
– Барабан! Фьольсфинну, запускай, когда будешь готов! Подрывай лед! Я выдержу не больше чем десять минут!
– Десять чего?!
– Половина малой водной меры! Половина пальца свечи, perkele! – орал он.
Я сомневался, что ритм сигнального барабана пробьется сквозь ужасный шум, встававший под небо, на котором пылало маленькое, ядовитое солнце, сплетенное из молний, а потому я молотил в кожу раз за разом, отсылая сообщение языком барабанов.
Все четыре башни переталкивали друг другу водопады огня, город трещал в своей основе, а я молотил в барабан.
Деющие сражались на башнях и метали молнии…
Что мы могли сделать?
Этот грохот был прерывист. Небо рассыпалось на кусочки сериями потрескиваний, а потом по нему прокатывался глухой раскат, и я услышал вдалеке стремительный перебор:
Понял, понял, понял… – быстрый и короткий ритм.
– Он понял! – крикнул я во все горло.
– Убегай отсюда! Скажи им, что со всех сторон к башне идут мертвые! Удержите их любой ценой! Хотя бы немного! Сейчас все закончится! Береги Сильфану, закрой ее в башне, если понадобится! Убегай и помни обо мне! Давай! Сваливай! Исполнять!
Он все время толкал небо, скользя
