– Я тоже надеюсь, что ты хочешь всего лишь получить назад свой шар, – заметил Грюнальди. – Я не привык нырять в отхожие места.
– Полагаю, как и наш противник, – сказал Драккайнен, встряхивая светящийся шар и склоняясь над дырой. – Тут сухо. Туалет не используется. Веревку.
Привязал веревку к середине древка и сбросил ее вниз, почти сразу услышав удар сложенной бухты о каменный пол. Бросил в дыру два светящихся шара и полез внутрь.
Снизу долетело несколько легких шелестов, скрежет каблука о камень, усиленный в пустой трубе, а потом установилась тишина.
Они ждали.
А потом ждали еще.
– Что теперь? – спросил Спалле.
– Теперь сидим тихо и ждем, – сдавленным голосом рявкнул Грюнальди.
Они и ждали, прислушиваясь, но внутри каменного клозета не доносилось и шелеста.
Они стояли, сбившись вокруг отхожего места, в зеленоватом полумраке угасающих шаров, когда вдруг изнутри высунулись руки, ухватились за древко и за край отверстия. Мужчины нервно отскочили, хватаясь за оружие, но из дыры в камне вынырнула голова и туловище Драккайнена, а потом и весь разведчик.
– Чисто, – выдохнул. – Есть проход в помещение этажом ниже. Спускаемся. Сперва Грюнальди, потом остальные, я последним. Тут нужно все закрыть и поставить ловушки, как было.
Он отозвал стражников и послал их в ванную комнату, а сам вошел в первое помещение.
Зомби так и сидел, сгорбившись, на стуле, с бессильно опущенными руками и свешенной головой. Когда забрали световые шары, в помещении, виденном кровавым глазом, сделалось почти темно, единственный свет – синий и дерганый – отбрасывал лежащий на столе амулет. Повисшие вокруг него полосы и щупальца теперь уже меньше ассоциировались у Драккайнена с цветком или с неким морским, планктонообразным существом, желеобразным и светящимся, дрейфующим в мрачных глубинах. Это было нечто, чего никто, кроме него, не видел, – визуализация заклинания – и все же этот призрачный свет отбрасывал отблески на стены и потолок, вызывая движущиеся тени.
Что хуже, он смотрел только одним глазом, а потому утратил стереоскопический эффект. Он видел все плоско и потому не слишком-то точно мог оценить расстояние, а тут нужно было оставаться предельно точным.
– Цифраль, эта панель мне мешает. Я и так едва вижу, – процедил вполголоса.
– Она часть всей программы. Лучше бы тебе научиться ее использовать вместо того, чтобы игнорировать. Это должно помочь тебе овладеть магией.
Он осторожно вытянул копье, снова снабженное листовидным наконечником, и осторожно всунул его под цепочку, закусив губу.
– А что за значки вокруг? Воспоминания милого детства о консольных играх?
Он поднял подвеску, зажав древко под мышкой, а второй рукой выковырял из ольстера меч вместе с ножнами.
– Уровень состояния справа показывает, сколько у тебя еще осталось… Скажем так, «магического глаза». Прежде чем все закончится, тебе придется закапать еще раз, хотя это и может оказаться опасным.
Он подождал, пока амулет перестанет раскачиваться, и сунул под цепочку конец ножен. Располагая одним только глазом, это было очень непросто.
– Слева у тебя приготовленные заклинания, которыми ты уже вроде бы овладел. Пирокинез, телекинез, остановка времени, щит, визуальная прекогниция, мантоскопия…
– Эти названия ты сама придумала или откуда-то взяла? Звучит как каталог психических расстройств.
Медленно, осторожно он развел в стороны копье и ножны, расширяя цепочку, и медленно перенес амулет к склоненной голове трупа.
– Если хочешь, можешь назвать все это по-другому, – ответила она сварливо. – Можешь их активировать для моментального использования или держать в готовности. Это сбережет тебе время на концентрацию.
Он не ответил, передвигая растянутую цепочку все ниже, пока не дотронулся ею до черепа трупа. Острием копья придерживал амулет, а кончиком ножен сдвигал цепочку в сторону затылка и шеи. Потом чуть опустил оба инструмента, так, чтобы звенья ослабились и опустились на голову мертвого стражника. Чувствовал крупные, холодные капли пота, что стекали по лицу, щекоча кожу, как лесные мурашки. Одна повисла на кончике носа, вторая стекала по переносице, а следующая, увы, скользнула по брови, готовясь в любой момент стечь кислотной струйкой в единственный действующий глаз.
Цепочка соскользнула, но – естественно – зацепилась за уши. Вуко сдержал дыхание, заморгал, желая сбросить проклятую каплю пота с век, и долгий, раздражающе бесконечный момент манипулировал кончиком ножен. Потом цепочка с легким бряцанием упала на шею стражника, и Драккайнен осторожно убрал меч, оставив только наконечник копья, который держал амулет с вьющимся вокруг него полипом заклинания.
По-самурайски сунул меч за пояс, несколько раз вздохнул, слизнул соленую каплю с губ и опустил амулет на грудь покойника – а потом отскочил, приготовив копье для удара.
Цепочка снова тихо брякнула, медальон упал на грудь покойника, а фрактал ожил, крутящиеся ленты и полосы засветились сильнее, рисуя на стенах блуждающие отблески, появилось и яркое свечение, которое словно бы впиталось в грудь трупа.
Зомби медленно поднял голову, с камнем, втиснутым в челюсти, и все такими же мутными глазами несвежей рыбы, как и раньше, и оперся о спинку стула.
Драккайнен стоял, замерев в боевой стойке, на присогнутых, напряженных ногах, а мозг его работал, как артиллерийский компьютер, складывая последовательности ударов, движений, уходов, уколов – словно бы одновременно играл несколько партий в шахматы.
Но стражник сидел неподвижно, не поворачивал голову и не поднимался со стула. Амулет на его груди покачивался все медленнее, фрактал заклинания тоже пульсировал все слабее.
А потом сидящий труп вдруг шевельнул руками. Ладони его принялись сжиматься в кулаки, перебирая пальцами так, словно те были одарены независимой волей – шевелились, словно нервные осьминожки.
Один безумный миг Вуко прикидывал, не подсунуть ли под руки серпы, но решил не рисковать. Туловище трупа вдруг накренилось медленным, механическим движением, заставляющим вспомнить японские заводные игрушки, одна ладонь коснулась рукояти, потом вторая, клинки заскрежетали по полу, и труп распрямился, сделался неподвижен, воткнув взгляд в дверь.
Медальон внезапно выстрелил пучком лучей, которые и вправду отразились от углов и граней стен, снова сплетаясь в сеть рубиновых лучей.
И все стало неподвижным.
Драккайнен подождал, а потом осторожно шевельнулся, все еще готовый выстрелить серией ударов и уколов, но охранник не двигался, упершись мутным взглядом в дверь.
Наконец Вуко выпрямился, с таким чувством, будто у него лопнут напряженные мышцы, и вышел спиной из комнаты, все время целясь копьем в спину сидящего.
Закрыл дверь, снова осторожно поставил растяжку поперек короба и мысленно еще раз вспомнил все ловушки.
В ванной сдвинул на место плиту, проверил, поместится ли он сам в отверстии, и оказалось, что нет. Тогда он сдвинул плиту частично, положил копье под отверстием, после чего перебросил сложенную напополам веревку, привязав один конец к штифту, второй проплел сквозь отверстия спусковой «восьмерки» и скользнул в темноту отхожего места, протискиваясь в щель рядом с плитой. Спустившись чуть ниже, заблокировал себя, расперся спиной и ногами в тесной трубе,
