– Кто-то может решить и так. – Адель откинула с лица свои ангельские волосы. Когда-то Лука считал их милыми: такие светлые и тонкие, как корона ледяной принцессы. Теперь, лишившись магии, это были просто волосы.
Лука осторожно протолкнулся мимо Адель. Их плечи соприкоснулись, но он совсем ничего не почувствовал. Тихая мелодия голоса Яэль, доносящаяся из другого конца коридора, дарила больше электрических разрядов.
– Уверен, что у тебя нет подымить? – На этот раз Адель не пыталась его остановить, просто смотрела вслед.
– Ещё никогда не был так уверен, – ответил он.
Глава 42
Яэль сидела перед оперативной картой, изучая все изменения на ней. Египет, Великобритания, Ирак, Финляндия, половина Италии, Турция. Часть тёмно-синих чернил была свежей: Пиренейский полуостров, Греция и значительный участок территорий Московии. (Новосибирская армия приближалась к Москве, прорываясь через ближайшие территории серым нитяным фронтом). Новообразовавшиеся страны были отмечены чёрными пунктирными линиями. Линии пересекали континенты, разрезая их на более маленькие части. Многие образовавшиеся территории Яэль уже когда-то видела на страницах хранимого Хенрикой «Всемирного атласа» 1931 года.
Эта карта так сильно отличалась от той, которую Яэль рассматривала всего месяц назад. Старый порядок возвращался. Забытые страны возрождались.
– Как прекрасно, – проговорила Яэль, протягивая руку к границам Египта.
– Стоять! – шикнула сидящая рядом Хенрика, размахивая иглой с вправленной в неё хирургической нитью. – Я тут вообще-то не вышивкой занимаюсь.
Яэль снова устроилась на стуле. Пуля, как бы ни было больно, содрала лишь небольшой участок кожи. Но лидер Сопротивления провела немереное количество времени, суетясь над ранением и промывая каждое грязное пятнышко антисептиком, по меньшей мере, по три раза. Раны чище в мире не бывало.
– Я тоже рада видеть тебя, Хенрика.
Улыбчивые морщинки в уголках рта польки были не такими глубокими, как должны бытьв её возрасте. Игла замерла на мгновение, когда женщина посмотрела на исчерченную карту.
– Да, вид прекрасный, но боюсь, всё это будет неважно, если мы потеряем Германию. Правительства новых стран хрупки, как отцветшие одуванчики. Их быстро развеют, если Гитлер и его приспешники сумеют устоять и решат вернуть утраченные территории.
– Силы Райнигера, кажется, сохраняют позиции. – Яэль кивнула на вторую карту – ту, где детально были изображены улицы Германии. Кнопки испещряли кварталы вблизи реки Шпрее, окружали потерянные и отвоёванные территории.
– Это война за сантиметры. – Улыбка Хенрики испарилась, когда она продолжила зашивать рану Яэль. – Её не хватит, чтобы кардинально всё изменить. СС окружили нас со всех сторон, запасы истощаются. Возможно, их даже не хватит до Северного моря…
– Кавалерия на подходе, – сообщила Мириам из-за карточного стола. Её внешность, по мнению Яэль, вновь стала обычной – тёмные волосы с серебряными нитями, глаза с золотыми искрами. Подруга сидела, с головой зарывшись в бумаги.
Документы «Проекта Доппельгангер» пережили переход через линию фронта лучше, чем они все – сухими и несмятыми. Но на столе были и другие бумаги. Из-за утечки приходилось рассматривать все варианты. Копии чертежей Канцелярии и фюрербункера расположились рядом с планом помещений Министерства народного просвещения и пропаганды. Последний Лука набросал от руки. Яэль заметила, что парень был весьма талантлив в рисовании: уверенность даже в мельчайших штрихах. Его знания Орденского дворца были неполными, охватывая только те залы, в которых он сам побывал, но их было достаточно, чтобы провести шпиона через прилегающее крыло, где находились студии «Рейхссендера». Достаточно, чтобы проникнуть внутрь и подложить плёнку, разоблачающую «Эксперимент 85» и Гитлеровский Маскировочный отряд, в аппаратную.
Яэль не ожидала, что этот план будет принят, особенно со стороны Мириам. Но они с Хенрикой выслушали рассуждения Яэль – пятнадцать голов гидры, хаос, участие мальчика с плакатов, – не прерывая хотя бы потому, что первоначальный план с убийством Гитлера оказался (более или менее) невыполним.
Выслушав, Хенрика кивнула: «Нужно посоветоваться с Эрвином и остальными. Но я согласна. Раскрытие такой информации может пошатнуть важность фюрерайд и подкосить силы национал-социалистов».
Мириам возразила только против выступления Луки. Под сомнение она ставила не его влияние на массы, а его право участвовать в этом. Несколько увиденных фотографий и капля пролитых слёз не делает Луку их сторонником. Кто он такой, чтобы говорить за всех них?
Яэль поправила: не за, а с ними. Им пришлось столкнуться лбами не один раз, чтобы заставить Мириам переметнуться из лагеря «категоричное нет» в «ладно, возможно». Теперь тема эта поднималась нежно, аккуратно.
К слову о нежности… Яэль сжала зубы, терпя последние стежки Хенрики. Ощущение иглы, прокалывающей кожу – даже ради лечения, – сводило её с ума.
– Кавалерия что-нибудь нашла? – спросила она Мириам.
– Всё то же самое. – Не считая душа и быстрого перекуса, Мириам была неотделима от документов, просматривая каждую страницу по два, три, четыре раза. Столько, сколько требовалось, чтобы объяснить панику, которую она слышала в голосе рейхсфюрера Гиммлера. – Никаких волшебных решений.
По мнению Яэль, того, что у них уже имелось – доказательств эксперимента, списка Маскировочного отряда, участия Луки, – было достаточно. И всё же рассортировать документы слоило. Кто бы ни отправился в Министерство, пройдёт лишь несколько минут эфира, прежде чем его обнаружат. Их запись должна быть максимально краткой, чтобы уместиться в эти минуты, и максимально убедительной, чтобы зажечь искру перемен. Только самые важные документы для этого подойдут.
Хенрика обрезала нить, протёрла бок Яэль антисептиком и закрыла шов повязкой. Она указала подбородком на карту улиц Германии:
– Может, вам лучше пока заняться изучением возможных подходов и путей отступления из Орденского дворца?
На бумаге они были всего в пальце от студии «Рейхссендера» – полчаса пешей прогулки через реку Шпрее по улице Вильгельма. Но двойные молнии отрядов СС, расположившиеся на карте между точками назначения, напоминали паучье гнездо. Яэль так отчаянно всматривалась в двойные руны «Зиг», что они размылись в одну кишащую пауками каплю. Проникновение в этот район потребует скрытности и удачи. Побег – и того больше.
Не так невыполнимо, как план с фюрербункером, но почти так же опасно.
– Лука поможет с этим, когда мы спланируем выступление. Есть новости по поводу камеры? – спросила Яэль Каспера, который только закончил радиопередачу.
Он прижал ладони к глазам, будто недостаток сна можно было просто из них выдавить.
– Пока ничего. Но всем отрядам приказано следить за этим. Если кто-нибудь сможет отыскать съемочное оборудование, с нами свяжутся.
Яэль прошла к карточному столу. Хотя время было поздним, дневной сон и адреналин подкинули слишком много энергии. Пора приступать к чтению – с камерой или без, а одобрение Райнигера ещё не было получено.
Из коридора вышел Лука, только после душа. Влажные волосы Победоносного были зачёсаны назад, а лицо выбрито так тщательно, что Яэль разглядела каждую его линию, не замеченную раньше. Очертания его скул напоминали ей собор – дугообразный, каменный, слегка готический.
Забавно, даже сбросив все маски, Лука раскрывался с новых
