– Вы просите очень много, – сказала она. – Но я не могу делать вид, что не понимаю, что вами движет. Лека нужно остановить, и не только ради принцессы Биттерблу. Его Дар безграничен, и король с такими наклонностями – угроза всем семи королевствам. Если моя команда избежит сплетен и слухов, получится сорок три мужчины и одна женщина, чьи умы ясны и подходят для этого дела. К тому же, – продолжала она, – я обещала помочь вам, чем только смогу.
Настала очередь Катсы не верить своим ушам.
– Вы действительно это сделаете?
– Принцесса, – сказала капитан, – не в моей власти отказывать вам. Но это я сделаю по желанию, а не по принуждению и буду ждать так долго, как смогу, не подвергая опасности людей и корабль. И с условием, что получу компенсацию за потерянные товары.
– Это само собой разумеется.
– Ничего в торговле не разумеется само собой, принцесса.
Итак, они заключили соглашение. Корабль останется в море недалеко от Лионида, в определенном месте к западу от необитаемого острова, который она могла описать, а другое судно могло найти, и останется до тех пор, пока за ними не придет судно или обстоятельства на борту не станут такими, что дальнейшая изоляция будет невозможна.
– Понятия не имею, что я скажу команде, – сказала капитан.
– Когда настанет время объяснений, – сказала Катса, – расскажите им всю правду.
Однажды, когда они подкреплялись на камбузе, капитан спросила Катсу и Биттерблу, как они добрались до Санклиффа незамеченными.
– Мы перешли через Монсийские горы в Сандер, – сказала Катса, – и шли по лесам. Когда добрались до предместий Санклиффа, двигались только по ночам.
– А как вы прошли горный перевал, принцесса? Разве там не было стражи?
– А мы пошли не по тому перевалу. Мы пошли по перевалу Греллы.
Капитан вскинула брови на Катсу поверх чашки, которую поднесла ко рту. Потом поставила чашку обратно.
– Я вам не верю.
– Но это правда.
– Вы преодолели перевал Греллы и сохранили все пальцы на руках и ногах, не говоря уже о ваших жизнях? Я еще могла бы поверить этому, если бы речь шла только о вас, принцесса, но уж никак не о девочке.
– Катса меня несла, – сказала Биттерблу.
– И погода была хорошая, – добавила Катса.
Капитан расхохоталась:
– Не стоит лгать насчет погоды, принцесса. С конца лета на перевале Греллы снег шел каждый день, и во всех семи королевствах трудно найти место холоднее.
– Тем не менее в тот день, когда мы переходили, могло быть и хуже.
Капитан все еще смеялась.
– Если мне когда-нибудь понадобится защитник, принцесса, я надеюсь, вы окажетесь поблизости.
Пару дней спустя, после одной из ледяных океанских ванн, которые Катса любила принимать и которые Биттерблу считала еще одним доказательством ее сумасшествия, Катса сидела на койке Биттерблу и стаскивала с себя промокшую одежду. Их каюта едва вмещала две кровати, на которых они спали, и была скудно освещена светильником, качавшимся под потолком. Биттерблу принесла Катсе тряпицу, чтобы вытереть мокрую кожу и смерзшиеся волосы. Она протянула руку и потрогала плечо Катсы. Та глянула вниз и увидела в неверном свете белые полосы на коже, которые и привлекли внимание девочки. Шрамы в тех местах, где когти горного льва разорвали ее плоть. И на груди тоже шрамы.
– Хорошо зажило, – сказала Биттерблу. – У меня нет сомнений, кто победил в той схватке.
– При всем при том, – сказала Катса, – силы были неравны, и у него было преимущество. В другой день он бы меня убил.
– Вот бы мне твое мастерство, – сказала Биттерблу. – Я бы хотела уметь защититься от всего на свете.
Биттерблу уже не первый раз говорила что-то в таком духе. И в который раз Катса вспоминала, почувствовав острый укол паники, что Биттерблу ошибается: в тот единственный раз, когда Катса встретилась с Леком, она была абсолютно беззащитна.
Тем не менее над беззащитностью Биттерблу можно было и поработать. Когда Лоскут начал дразнить ее из-за ножа, который она носила в ножнах на поясе, – того самого ножа размером с половину ее руки, с которым она не расставалась с тех пор, как Катса и По нашли ее в лесу Лека, – Катса решила, что настало время добавить ей грозности. Настолько, насколько можно добавить грозности ребенку. Как глупо, что во всех семи королевствах самые слабые и уязвимые – девочки и женщины – ходили без оружия и не учились сражаться, в то время как сильные достигали вершин умений.
Итак, Катса стала учить девочку. Сначала обращаться с ножом. Правильно его держать, чтобы не выскользнул из пальцев, нести легко, как будто он был естественным продолжением руки. Первый урок оказался для девочки труднее, чем Катса предполагала. Нож был тяжелый. И острый. Биттерблу было страшновато идти с открытым лезвием по полу, который качался и шатался. Она держала рукоять слишком крепко, так крепко, что ее рука заболела, а на ладони появились мозоли.
– Ты боишься собственного ножа, – сказала Катса.
– Я боюсь на него упасть, – сказала Биттерблу. – Или поранить кого-нибудь случайно.
– Это вполне естественное опасение. Но если держать его слишком крепко, ты точно так же можешь потерять контроль над ним, как если будешь держать слишком слабо. Ослабь хватку, девочка. Он не выпадет, если держать его, как я тебя учила.
И Биттерблу расслабляла руку с ножом, пока пол снова не накренялся или один из матросов не подходил близко, – тогда она тут же забывала, что сказала Катса, и вцеплялась в нож со всей силы.
Катса сменила тактику. Она отменила формальные уроки и заставила Биттерблу ходить по кораблю с ножом в руке несколько дней. С ножом в руке девочка ходила к своим друзьям-матросам, забиралась по лестнице между палубами, ела на камбузе и вытягивала шею, чтобы посмотреть, как Катса лазит по снастям. Сначала она часто вздыхала и перекладывала нож из одной руки в другую. Но потом, через пару дней, он вроде бы стал меньше ее смущать. Еще через несколько дней нож свободно болтался сбоку. Не забытый – Катса видела, как девочка осторожничала с ним, когда пол качался или кто-то был рядом, – но удобно лежащий в руке. Знакомый. И вот теперь наконец настало время девочке учиться использовать оружие, которое она держала.
За следующие несколько уроков дело почти не продвинулось. Биттерблу была упорной и зверски целеустремленной, но она никогда не тренировалась, и ее мышцы не привыкли к движениям, которых добивалась от нее Катса. А та иногда терялась, чему ее учить. Была некоторая польза в том, чтобы научить девочку блокировать и наносить удары в традиционном смысле, но только некоторая. Она бы не продержалась долго в драке, если бы дралась по правилам.
– Что тебе нужно, – говорила ей Катса, – так это причинить как можно больше боли и искать
