Другой воин равнодушно покачал головой.
– Не знаю, наверное, с Аргуфом опять о чем-то шепчутся. Говорят, хочет его сестренку в женки взять. Красивая кобылка, в самом соку, – мечтательно причмокнул губами хазарин.
Ночью в темноте сговариваться о браке? Странное поведение, даже в средневековье. Хотя, может, у них так принято?
На поляне сидели восемнадцать воинов, каждый занимался своим делом, не было только двоих. На душе стало как-то неспокойно. Святослав решил посмотреть, в чем дело, и направился за хазарином. Роща совсем небольшая, прятаться тут негде. В просвете деревьев показались две фигуры, которые о чем-то шептались.
– Илайя сказал, что Машег не должен вернуться в Аскел, – сказал ближник благородного хазарина.
– А что делать с его братом? Он же сын Игоря и наш господин.
Воин, которого звали Аргуфом, придвинулся ближе.
– Я думаю, Илайя не расстроится, если его брат не вернется домой. Кто хочет делиться наследством?
– А если он не желает смерти брата? Он же с нас шкуру живьем сдерет за него.
– Не сдерет. Ты думаешь, почему половцы напали на Игоря? Олег и Илайя поделили все, что было у господина. Если бы он остался жив, он бы все завещал Святославу. Половцы знали, где ждать и кого ждать.
– Ты уверен?
– Я сам сказал им, Илайя хорошо отблагодарил меня за это. И за Машега мы получим немало.
Святослав стоял и боялся пошевелиться, на глаза навернулись слезы. Он никогда не видел отца, но ребенок, в тело которого он вселился, испытывал очень теплые чувства к этому человеку. Не выдержав, он бросился на заговорщиков и попытался вцепиться Аргуфу в горло, но пробежал мимо него и упал в мокрую траву. Заговорщики вздрогнули и отшатнулись друг от друга.
– Что это было? – испуганно спросил один из хазар.
Второй осмотрелся по сторонам, взяв рогатину наизготовку.
– Наверное, ветер. Как Машег уснет, я перережу ему горло, а ты задушишь господина. Ты понял меня?
Второй хазарин качнул головой в знак согласия.
– Тогда идем. Машег – хитрый лис, не нужно, чтобы он что-то заподозрил.
Заговорщики разошлись в разные стороны, а Святослав так и остался лежать на земле. Он долго лежал и плакал. Вот тебе и спаситель мира. Ревет как дитя. Романов с трудом встал с земли и машинально хотел отряхнуться, но одежда была чистой и сухой. Святослав удивленно развел брови. «Хотя чему я удивляюсь, мой дух стоит здесь, а тело там у костра. Что же теперь делать? Пойти и рассказать все Машегу? Нет, не поверит, меня он почти не знает, а с этими головорезами всю жизнь вместе. Значит, нужно дать им возможность напасть и постараться при этом остаться в живых».
Святослав в поту вскочил с седла. Машег сидел на корточках перед ним, протянув миску с похлебкой.
– Дурной сон? – молвил хазарин.
Святослав молча кивнул, проглотив скопившийся ком в горле.
– Да, сон так себе.
– Вот, поешь, для выздоровления нужно хорошее питание и здоровый сон.
Хазарин протянул Романову миску с едой и отошел к дереву, где и устроился на ночлег. Заговорщики сидели друг напротив друга. Аргуф рядом с Машегом, Шаром справа от Святослава. Вот бы сейчас их прищучить, но нельзя. Святослав не спеша съел похлебку, аккуратно вытащил кинжал из ножен и, убрав его в рукав халата, устроился на плаще. Глаза полностью не закрывал, держа слегка приоткрытыми. Сам стал одним сплошным ухом, поворочался, а потом ровно засопел. Время как будто остановилось. Святослав старался всем своим видом показать окружающим, что крепко спит. Время все шло, но никто не нападал, и Святослав сам не заметил, как провалился в сон.
Взрослый мужчина сидел у реки и ловил на удочку рыбу. Мужчина был широк в плечах, мощные мышцы переплетали плечи и руки, крепкая шея склонила голову к речной глади. Рядом с мужчиной лежал длинный обоюдоострый меч с двуручной рукоятью. Короткие черные волосы трепетали от легких порывов теплого ветра, доносившихся с моря. Мужчина дремал, отдыхая от ратных трудов. На другом краю реки, над островом, возвышались высокие каменные стены, с рядами мощных башен. Между островом и берегом у причалов сгрудилось множество кораблей, вокруг которых сновали толпы разношёрстного люда. Их голоса с трудом доносились до этого берега, напоминая мужчине о его долге. Из дремы мужчину вывел звонкий девичий голос.
– Святославушка, ладо мое, проснись! Проснись же скорее!
Святослав мигом отскочил в сторону, на развороте обнажив длинный клинок. Уже многие годы никто не мог подкрасться к нему. Ратная дорога не прошла для него бесследно. Из изнеженного цивилизацией человека он превратился в настоящую машину для убийства. Многие пытались убить его, но всякий раз для них это плохо заканчивалось.
Святослав взглянул на девушку, что обратилась к нему, нарушив покой князя, и обомлел.
– Аленка! Как же ты? Любимая!
Святослав опустил меч, и слезы сами прыснули из глаз. Давно он не плакал.
– Аленушка, откуда ты? Ведь ты же умерла, я сам похоронил тебя, любимая.
Девушка печально улыбнулась голубыми глазами, смахнула золотистую прядь с лица.
– Проснись, Святославушка. Это сон, враг над тобой. Проснись!
Святослав, не открывая глаз, резко выбросил нож из рукава и вонзил его во что-то мягкое и податливое. Клинок вошел в горло хазарина, как в масло, и застрял в черепе. Кровь из артерии брызнула на Романова, залив густой пеленой лицо. Святослав откатился в сторону и обтер лицо рукавом. Заговорщик мешком рухнул на помятое седло. Святослав выдернул нож из горла и огляделся по сторонам. Воины спали, а в стороне под деревом возился клубок тел. Заговорщик с кинжалом навалился на Машега, пытаясь заколоть воина, но хазарин перехватил его руку.
Святослав, недолго думая, бросился к врагу и приставил клинок к горлу. Живой он будет полезен больше, чем мертвый. Почувствовав сталь у горла, Аргуф сник и прекратил бороться, ослабив хватку. Машег отвел руку и скинул врага с себя. Вот тут-то Святослав и сплоховал, не успел отвести клинок, и лезвие на полпальца прочертило горло предателя.
Здорово! А такие планы были на этого «языка». Ну и с какими претензиями теперь идти к сводному брату? Как из него серебро выбивать? Спасибо тебе, Машег!
Благородный хазарин посмотрел на Святослава, потом на корчащегося от боли предателя и, высунув засопожник, окончил жизнь некогда славного Аргуфа.
– Он все равно не жилец, ты вскрыл ему горло, – объяснил хазарин.
– Если бы ты не скакал, как горный козел, узнали бы, зачем нас хотели убить, – язвительно парировал Святослав.
– Если бы ты не спас мне жизнь, я хорошенько бы выпорол тебя, чтобы научить обращаться со старшими.
– О, прости, – не унимался Романов, – я задел твои благородные чувства. Но вот неудача, ты у меня в долгу, так что никто никого пороть не будет. А вот его не помешало бы.
Святослав пнул сапог мертвого хазарина.
Машег
