– Помнишь симуляцию с твоим отцом, которую я тебе показывал? – спросил Исайя.
После смерти Гриффина вопрос об отце стал для Оуэна эмоциональным ударом под дых. Его уверенность пошатнулась. Что бы он ни говорил вслух, он едва держался. Он не мог сейчас препираться с Исайей из-за отца. Не в этот самый момент.
– Ты, конечно, понял, что я подправил эту симуляцию, правда? – сказал Исайя.
Оуэн решил ничего не говорить в ответ. Он не мог утратить контроль над собой.
– Хочешь знать, что я увидел в настоящем воспоминании? – Исайя снова склонился и посмотрел Оуэну прямо в глаза, но на этот раз Оуэн не ответил ему тем же взглядом. Что бы Исайя ни сказал, Оуэн не хотел этого видеть и слышать. Но избежать этого он не мог.
– Не было там ассасина, – продолжил Исайя. – Твой отец…
– Заткнись! – крикнула Наталия. Это было первое ее слово с того момента, как их поймали. – Просто заткнись и оставь его в покое!
– К чему подкалывать его? – добавила Грейс. – У вас есть пистолет. Что бы вы ни собирались сказать, это выглядит жалким.
Исайя отошел от них на несколько шагов, похлопывая стволом пистолета по бедру. Оуэн был рад, что Грейс и Наталия вернулись к жизни, даже если это был конец. Но, вопреки ожиданиям Оуэна, Исайя не направил на него ствол. Вместо этого он пошел прочь от них, глядя на дорогу.
– В Монголии, – сказал он, наконец, – я видел все. Все, что Трезубец показывал вам, он показал и мне.
Исайя обернулся к ним лицом.
– Прежде чем убить ассасина с зубцом, я увидел, чего она больше всего боялась. Хотите знать, что это было?
– Нет, – ответила Наталия утробным голосом, полным ярости.
– Она боялась собственного отца, – сказал Исайя. – Тех вещей, что он сделал с ней. Она вновь все это прожила. Она умирала, держа это все в голове.
Наталия издала сдавленный звук, будто задыхалась, и Оуэн обернулся. Она тихо плакала.
– Заткнись, – сказал Шон. – Сделай уже, что собрался.
Исайя не обращал на него внимания. Он подошел вплотную к Наталии и, выпрямившись, посмотрел на нее сверху вниз. Она не подняла взгляд.
– Да, – сказал он. – Ее смерть на твоей совести – как и в том кошмаре, в котором убивают твоих родных. Всегда будет момент, где тебе следовало поступить иначе.
Плечи Наталии дрогнули раз, потом еще раз. Она плакала.
– Не слушай его, – сказал Оуэн. – Наталия, это неправда.
Но даже говоря это, он понимал, что ошибается. Смерть Янмэй была вполне реальной.
Исайя повернулся к Грейс и подошел к ней.
– А ты? Имей в виду: ты не спасешь своего брата, как бы ты ни старалась. Когда закончу с вами, я вернусь в Эйри и найду его.
Грейс бросилась к нему, но Исайя остановил ее, подняв пистолет прямо перед ее лбом. Она подняла руки и отступила назад, но глаза ее все еще пылали гневом.
– Если тронешь его…
– О, давай, продолжай, – прервал Исайя и замолчал.
Но Грейс больше ничего не сказала, и Исайя снова обернулся к Оуэну, который уже прекрасно понимал, что должно произойти. Он пытался как-то подготовиться, пока Исайя приближался к нему. Пытался убедить себя, что все не по-настоящему, но у него не получалось.
– Что касается тебя, Оуэн, – произнес Исайя, – что я еще могу тебе сказать такого, чего ты и сам не знаешь? Ты просто не можешь признаться себе. Но твой отец сделал все то, что сделал. В одиночку. Совершенно хладнокровно.
Исайя склонился ниже.
– Я имею в виду воспоминания твоего отца о содеянном, разумеется. Да, он сидел и смотрел, как охранник истекает кровью. Он даже удивился, как быстро все закончилось.
Оуэн сжал челюсти настолько крепко, что, казалось, зубы вот-вот раскрошатся. Но он не проявил больше никакой реакции, ничего, что удовлетворило бы Исайю. Исайя все врал про его отца, его отец был невиновен. Невиновен. Невиновен. Невиновен.
Но, сказав себе это в очередной раз, в миллионный раз произнеся эту свою мантру, он ощутил пустоту. Он понял, что не знает, кого он пытается убедить. Он понял, что больше не знает, верить в это или нет. Он засомневался – верил ли он в это когда-то вообще? И думал, что, может быть, все это время он злился не на тех людей и винил кого-то в собственных ошибках. Его мать не была слабой. Слабым был он сам. Бабушка с дедушкой не ошибались и не упорствовали в своих заблуждениях. Это он был дураком и врал сам себе, а теперь не понимал, что делать с правдой.
Исайя снова отступил назад, словно инженер, оценивавший размер воронки, которая останется от взрыва. Затем он поднял пистолет, и Оуэн понял, что это конец. Но Исайя замер на полпути, и Оуэн услышал звук приближающегося автомобиля. Этот звук заставил его пошевелиться. Он посмотрел налево и увидел два ярких прожектора фар, скользящие по дороге там, где она делает поворот, а вслед за ними появился большой белый внедорожник.
Оуэн дернулся, вытянув обе руки, и одной схватил за руку Наталию, другой – Грейс. Он оттащил их в сторону – так, чтобы машина оказалась между ними и Исайей. Оуэн решил, что это замешательство можно использовать, чтобы сбежать и скрыться в лесу с другой стороны дороги. Однако внедорожник заскрипел колесами и остановился прямо рядом с ними. Боковая дверь открылась. Внутри был Шон.
– Залезайте! – позвал он.
Наталия открыла рот от удивления.
– Шон?
– Скорее!
Оуэн прыгнул на переднее сиденье, Грейс и Наталия перелезли через Шона и забрались назад. Затем Оуэн занял пустое водительское место.
– Что за черт?
Раздались хлопки прицельных выстрелов, задевших машину. К счастью, она была бронированная.
– Ботаник, – сказал Шон, – поезжай. Быстро.
– Да, Шон, – ответил компьютерный голос.
Машина сама прибавила газу и помчалась прочь, отчего Оуэн вжался в кресло, и лес за окнами превратился в одну сплошную смазанную черно-серую картину.
– Самоходная машина, – воскликнула Грейс.
– Да, – ответил Шон и, уже громче, позвал: – Виктория? Вы еще здесь?
– Я здесь, – донесся из динамиков ее голос.
– Они у меня, – сказал Шон.
– О, слава Богу, – ответила она. – Все целы? Могу я поговорить с Гриффином?
Шон окинул взглядом салон, как будто только что понял, что Гриффина нет. Он посмотрел на Грейс.
– Виктория, Гриффин погиб, – громко произнесла Грейс.
Повисло молчание.
– Как?
– Агенты Исайи, – ответил Оуэн и посмотрел на свое запястье. – Они его застрелили.
Проговоренное вслух, это событие будто бы стало реальностью, каковой не было еще несколько секунд назад. Внедорожник, который увозил их прочь от Исайи, также увозил их и от тела Гриффина, оставшегося в лесу, у ручья, где ему и предстояло теперь быть.
Оуэн многому научился у Гриффина. В чем-то они не соглашались друг с другом, но он уважал Гриффина, даже восхищался им. Гриффин несколько раз рисковал собственной
