– Какой удачный день, однако, – проговорила Крыса-Мэри. – Мне всегда хотелось сварить зелья, для которых требуется младенческая кровь.
– Не-е-ет! – закричала Златовласка и бросилась вверх по лестнице спасать сына, но Змеина схватила её за ногу своим длинным языком и потащила вниз.
– Если вы хотя бы пальцем его тронете, я от вас мокрого места не оставлю! – пригрозила ведьмам Златовласка.
Крыса-Мэри и Змеина злорадно рассмеялись.
– Вот уж вряд ли сможешь, – сказала Крыса-Мэри. – Уж точно не там, куда мы вас отведём.
Бежать им было некуда, спасти их было некому, и Коннер с друзьями и новыми знакомыми оказались в плену. Впереди шли дети-скауты, за ними следом шагали только что пойманные заложники, а замыкали цепочку ведьмы. Они заставили пленников идти ровным строем, и если кто-нибудь выбивался из него, Змеина хлестала нарушителя своим языком как хлыстом, а Крыса-Мэри царапала длинными когтями.
Процессия заходила всё глубже в парк, и вскоре вокруг так сильно запахло свежеиспечёнными пряниками и дымом, что стало трудно дышать. Заложники вышли к Большой лужайке и сразу поняли, что здесь и находится лагерь ведьм.
Огромное поле с газонами и бейсбольными площадками теперь превратилось в средоточие кошмаров наяву.
Тут и там сотни мальчиков и девочек-скаутов, подчиняясь приказу ведьм, пекли необычные пряники. Одни дети смешивали в огромных котлах ингредиенты и месили тесто, другие выгребали липкую массу из котлов и раскладывали её на огромных железных противнях. Как только поверхность теста становилась гладкой и ровной, дети брали огромные формы для печенья и вырезали из теста пряничных человечков размером с настоящего человека. Затем отправляли заполненные противни в громадные кирпичные печи, которые стояли в ряд на западной стороне лужайки.
Огонь в очагах поддерживала Уголина, выдыхая изо рта пламя. Древина, Паучина и другие ведьмы прохаживались по лужайке, следя за работающими детьми, как тюремные надзиратели. Если им казалось, что ребёнок отлынивает и не выполняет задание как следует, они били его и отчитывали, и так было с каждым. Все дети выглядели такими же напуганными и измождёнными, как и мальчик с девочкой, которых отправили за водой к фонтану.
Коннер увидел Оливера, своего знакомого из самолёта, возле одного из котлов. Боясь даже поднять голову, мальчик не отрывал взгляда от теста, которое усердно месил.
– Зачем они пекут таких огромных пряничных человечков? – спросила Шапочка.
– А разве не ясно? – сказала Златовласка. – Они создают пряничных солдат – пекут свою собственную армию!
– Если мы отсюда выберемся живыми, не желаю больше никогда слышать слово «армия», – проворчал Коннер.
В северном конце Большой лужайки ведьмы соорудили высокий холм из каменных обломков, который возвышался над полем, словно огромная смотровая башня. У подножья холма на страже стояли статуи львов из библиотеки, полярные медведи из упряжки Снежной королевы и акулы Морской ведьмы, плававшие в узком рве. На вершине сооружения было два трона – изо льда и из кораллов, – на которых восседали Снежная королева и Морская ведьма.
Между Повелительницами стояла Алекс. В глазах её по-прежнему сверкали молнии, а волосы развевались над головой, будто языки пламени. Алекс неотрывно смотрела на купол волшебного силового поля, и казалось, что она не человек, а источник энергии, бездумно производящий магию, которая защищает её повелителей.
Увидев, как безжизненно выглядит сестра, Коннер едва не заплакал. Можно ли её ещё спасти, или же, как сказала Морина, проклятие овладело ею полностью и ей уже не помочь?..
Крыса-Мэри и Змеина отвели пленников в северо-восточный угол Большой лужайки, где стояли в ряд клетки из леденцовых палочек. Внутри сидели вожатые скаутов, сотрудники Центрального парка, туристы и местные жители, которых ведьмы взяли в плен. Крыса-Мэри и Змеина втолкнули в маленькую клетку бегунов, велосипедиста, уборщика, Джека, Златовласку, Шапочку и Бри, но только они собрались схватить Коннера, как он рванул во всю прыть к холму, пытаясь добраться до Алекс.
Как и на Пятой авеню, когда он прорвался за баррикады, Коннера захлестнуло отчаянное желание спасти сестру, и он забыл о здравом смысле. Ведьмы бросились вдогонку, но Коннер бежал быстрее. Змеина выпустила язык, чтобы схватить его как лассо, но Коннер петлял между котлами и сумел увернуться. Перепрыгнув через ров у подножья холма, он стал карабкаться по каменным уступам наверх.
– Алекс! – закричал Коннер. – Это я, твой брат! Ведьмы вторглись в Другой мир! Ты должна бороться с проклятием, иначе…
Прежде чем Коннеру удалось подняться к сестре, один из львов сбросил его с холма. Перелетев через ров, Коннер грохнулся на землю, и из него вышибло дух.
– КОННЕР! – выкрикнула Алекс.
На долю секунды страх за брата пересилил проклятие. Свечение в её глазах угасло, волосы упали, а купол над парком исчез. Снежная королева и Морская ведьма испуганно переглянулись – они не думали, что заклятие можно разрушить.
– Верни щит, глупая девчонка! – проскрипела Снежная королева.
Алекс мгновенно вернулась в прежнее состояние, и над парком снова появился купол. Крыса-Мэри и Змеина притащили Коннера к клетке и швырнули к остальным пленникам.
– Коннер, ты не ранен? – спросила Златовласка.
– Буду жить, – простонал он.
– Это было очень глупо! – упрекнула его Бри. – О чём ты вообще думал? Тебя же могли убить!
– Я понимал, на что иду, – ответил Коннер. – Зато теперь мы знаем, что Морина ошибалась: проклятие не полностью овладело Алекс, мы можем её спасти!
Глава 14
Проклятие и любезность
С западной части сказочной страны пришла страшная гроза, и в Гномьих лесах лило как из ведра. Впрочем, лес давно опустел, потому что почти все его обитатели попрятались от Литературной армии. Однако кое-кто всё-таки угодил в грозу и теперь бродил по чаще в поисках укрытия.
Существо это промокло до нитки и дрожало от холода, и здешние края были ему незнакомы. В конце концов оно наткнулось на хижину на берегу реки. Домишко с виду был пустым – в окнах не горел свет, а из печной трубы не шёл дым. Существо надеялось, что в хижине и в самом деле никого нет, и не ради собственного блага, а ради блага того, кто мог остаться внутри. За существом закрепилась дурная слава повсюду сеять несчастья.
Существо вошло в дом и огляделось. Ему прежде не доводилось бывать в таких жилищах. Стены, пол, потолок и даже мебель были белыми. В передней комнате вдоль стены висели полки, на которых стояли миниатюрные стеклянные бутылочки, наполненные разноцветными жидкостями.
У существа пересохло в горле после долгого пути. Оно взяло с полки один сосуд, открутило золотую крышечку и понюхало красную жидкость. Пахла она как фруктовый сок, поэтому существо запрокинуло голову и залпом осушило ёмкость. Странным образом жидкость не только мгновенно утолила его жажду, но и наполнила его свежими
