«Совинформбюро передаёт. Сегодня, двадцать первого октября 1944 года, развивая наступление на Гумбинненском направлении, войска третьего Белорусского фронта…»
Прослушали сообщение. У Оксаны по щекам слёзы. В первый раз за два года она слышала советское радио. Илья выключил рацию. В двенадцать часов будет более полный выпуск, надо послушать. Улёгся поудобнее, всё-таки жёстко на броне лежать и холодно. Но угрелся и уснул. Проснулся от какого-то стука железа об железо. Приглушённый разговор рядом с танком, а слов не понять. Потом дошло – танк эвакуировать хотят с нейтралки. Только кто? Наши или немцы? За эвакуированный и восстановленный до ходового состояния танк наши ремонтники получали тысячу рублей. Немцы тоже не брезговали советской техникой. У немцев были в вермахте и СС целые танковые полки из наших Т-34 и КВ. В РККА, особенно в тяжёлые сорок первый – сорок второй годы, тоже использовали трофейную технику – танки, самоходки. По мере насыщения наших танковых и артиллерийских частей нашими и ленд-лизовскими танками и САУ, немецкие переделали под тягачи.
Попробовал Илья вытащить броневую пробку, в башне такие были с обеих сторон, отстреливаться из личного оружия. А видимости никакой, угол обзора мал. От движения Ильи проснулась девушка.
– Что такое?
– Тихо, я сам не разобрался.
На тридцать четвёрке кормовая часть, где двигатель, видимых повреждений не имеет, аккумулятор живой. Мотор завести можно, а толку? Танк своим ходом двигаться не может, сорвана гусеница, разбиты катки. Только на буксире, за усы, как называли стальные буксировочные тросы, каждый в руку толщиной. Недалеко взревел двигатель, танк дёрнулся и поехал вперёд. А там немцы! Твою мать! Пропал! Нащупал выключатель, зажёг лампочку в башне. Снаряды в боеукладке есть. Схватил снаряд, загнал в ствол, замок сам закрылся. Маховиком опустил ствол пушки и нажал педаль спуска. Выстрел! По ушам тоже ударило сильно, танкошлема-то нет на голове. Гильза со звоном вылетела в гильзоприёмник. Башня наполнилась пороховым дымом. Где тумблер включения вытяжного вентилятора? Нашёл, щёлкнул. Что порадовало, после выстрела движение танка прекратилось, не слышались голоса. Минута прошла, пять. Держа в руках пистолет, Илья приоткрыл башенный люк, на палец всего. Осмотрелся, люк закрыл, спустился на место механика – водителя. В смотровой прибор, через триплекс, видимости нет, загрязнён изрядно. Придётся рисковать. Открыл люк, прислушался, тихо. Выбрался из танка. От буксировочных крюков вперёд идут два троса. Пошёл вдоль тросов, а метров через пятнадцать немецкий тягач, бывший Т-III, только башня снята. Сзади, в корме, дыра в броневом листе в два кулака. Ага, сюда угодил его выстрел, мотор на тягаче разбило, немецкие ремонтники сбежали. Надо и Илье с девушкой ноги уносить. Сейчас эвакуаторщики до своих позиций доберутся, обстановку доложат. Немчура миномётным огнём накроет. Илья быстрым шагом к танку.
– Оксана, вылазь! Только портфель не забудь.
От танка уже бегом, во весь рост. Минных полей здесь не было, да кто их будет ставить, если предполагается наступление? Самая большая проблема, если на всём ходу в воронку угодить. Ногу вывихнуть и лицо разбить – запросто! Но добежали. А в траншее уже и взводный, и ротный обсуждают, что на нейтралке происходит. Непонятное всегда беспокоит. Илья объяснил. А дальше – как всегда. Звонок по полевому телефону в штаб дивизии, тряский путь на грузовике. Документы в портфеле ценные оказались. Офицер был начальником службы боепитания дивизии. Все поставки по полкам и батальонам расписаны, все населённые пункты указаны, где подразделения расположены. ПНШ – помощник начальника штаба дивизии по разведке доволен.
– Мне бы на следующую ночь на нейтралку с четырьмя бойцами, тела погибших разведчиков вынести, – попросил Илья.
– Отставить! Завтра днём наступление. Ваш взвод во втором эшелоне, вот и захороните.
Похоронные команды в полках создали только в сорок втором году. Доктрина предполагала войну малой кровью и на чужой территории, погибших не предполагалось. На деле счёт пошёл на десятки и сотни тысяч. У немцев для похорон в полевых условиях большие мешки из многослойной крафт-бумаги. Прочная, такую отечественная почта до сих пор использует. И у каждого солдата на цепочке железный жетон с номером. Любого погибшего идентифицировать можно. Наших погибших редко в гробах хоронили, где их взять на фронте? Чаще всего в солдатских плащ-накидках. И с опознанием тел проблема. До войны у солдат были деревянные или пластмассовые медальоны, потом приказом Сталина их отменили.
Кто из солдат подальновиднее был, вкладывали листки бумаги со своими установочными данными в гильзы винтовочные, носили в нагрудных карманах. У Ильи было ощущение, что Сталин делал это сознательно, скрывая ужасающие потери Красной Армии. Малограмотный (за плечами неоконченная семинария), жестокий (до революции занимался грабежами банков и почт), трусливый (за всю войну выезжал на фронт один раз и то от немцев далеко, на спокойный участок), лживый и хитрый.
Уже после войны, 24 мая 1945 года, в Кремлёвском дворце, отмечая победу с генералами, вождь сказал:
«Я пью за здоровье русского народа, он является наиболее выдающейся нацией из всех наций Советского Союза. У нашего правительства было немало ошибок, были моменты отчаянного положения в 1941–1944 годах… какой-то другой народ мог сказать – вы не оправдали наших надежд, мы поставим другое правительство… Но русский народ на это не пошёл, он верил, терпел, ждал и надеялся. Вот за это доверие нашему правительству спасибо ему великое!»
Да, русский народ вынес все тяготы и потери понёс самые большие. Но Сталину уже многие не верили. Фронтовики, четыре года смотревшие смерти в лицо, перестали бояться. Многие тысячи фронтовиков увидели жизнь за границей. Сказки о превосходстве советского образа жизни рухнули. Воскресло православие, народ потянулся к вере. В городах и сёлах уровень жизни был низкий. Например, уровень 1928 года, года НЭПа, был достигнут только в 1954 году. В 1947 году правительство провело денежную реформу, которая сильно ударила по крестьянам. В этом же году отменили карточную систему продовольственного снабжения. В 1947 году НКВД по приказу Сталина провёл акцию по вывозу в отдалённые районы страны инвалидов войны, лишившихся родных и брошенных на произвол судьбы государством. Они проживали на вокзалах, попрошайничали, спивались. Их вывезли в отдалённые районы, в том числе на остров Валаам и подобные ему, оставили умирать.
Рабочая неделя была шестидневной, воскресенье было выходным днём. В 1946 и 1947 годах День Победы 9 мая был нерабочим, праздничным днём. В декабре 1947 года Указом Президиума Верховного Совета выходной день в День Победы отменили и восстановили уже в 1965 году, при Брежневе. А первого января 1948 года новый Указ – отменялись доплаты за награды в Великую Отечественную. Они и так
