Эгон замер у барьера, ствол пистоля пошел вниз, мигнул темный зев дула.
«Убей! Стреляй! Давай!» – Мои мысли пришпорили противника, и выстрел грянул слишком рано. Пуля прогудела над головой, ударила о церковную стену, комком мятого свинца отлетела в траву.
С облегчением переведя дух, я выждал, пока развеется дым, и без всякой спешки прицелился. Промаха не будет: меня с противником крепко-накрепко связала незримая эфирная нить. Но нужна ли мне эта смерть?
Ствол на миг замер, затем ушел ниже.
«Хорошо бы в ногу», – подумал я, потянув спусковой крючок.
Полыхнул затравочный заряд, плюнул огнем пистоль. На миг все вокруг затянули клубы дыма, и сразу кто-то взвыл. Я проскочил через серую пелену и увидел, что Эгон валяется на траве, а к нему несутся секунданты и медики.
Лорелей Розен развернулась, гордо вскинула голову и поспешила к стоявшей неподалеку карете. Я поднял оброненный усачом пистоль и отступил, не желая мешать медикам. Пуля угодила в бедро, и жизни раненого ничего не угрожало, но пока не было ясности, удастся спасти ногу или же ее придется отнять.
Ну и плевать. Я убрал пистоли в футляр, взял плащ, нахлобучил на голову шляпу. Ситуация окончательно запуталась, и мне это нисколько не нравилось.
Развеселые школяры гурьбой повалили в какой-то кабак и потащили с собой моих секундантов, а я на одной из улочек смог улизнуть от них и затеряться в лабиринте проходов, узеньких и темных. Немного поплутал по непонятным задворкам, нырнул в какую-то арку и неожиданно даже для самого себя очутился на улице, ведущей прямиком к главному корпусу университета. Туда и отправился.
Для начала заглянул в библиотеку, и на этот раз Эльза оказалась на месте.
– Ты?! – возмутилась она при моем появлении и даже выскочила из-за стола. – И тебе еще хватает наглости являться сюда?!
Столь неожиданная реакция обескуражила. Я вытянул руку, Эльза отпрянула к стене:
– Не прикасайся ко мне!
В кабинете витал дух выдержанного виноградного бренди, но едва ли все можно было списать только лишь на пьяную истерику.
– Эльза, какая муха тебя укусила?!
– О чем ты только думал? Как ты мог со мной так поступить?!
Я вздохнул и спросил:
– И как я с тобой поступил?
– Ты из Вселенской комиссии! Магистр-расследующий!
Мне словно под дых врезали. Дыхание натуральным образом перехватило, и все, что я сумел выдавить из себя, это:
– С чего ты взяла?
– Да все уже знают! Болтают на каждом углу! Хочешь сказать, это вранье?
Я поморщился:
– Хотел бы – сказал.
– Подлец! – Эльза достала из буфета бутылку бренди и принялась наполнять бокал, нервно звякая горлышком о его край. – Если узнают, что мы были с тобой… Если узнают, что я была с одним из вас… Ты не понимаешь, да? Меня выкинут на улицу! Это вопрос доверия! А ты… ты… – Заведующая библиотекой приложилась к бокалу, шумно выдохнула и отвернулась к окну. – Уходи, Филипп, – попросила она. – Прошу тебя, уходи.
Как ни прискорбно было это признавать, но опасения Эльзы имели под собой все основания. Пусть Вселенская комиссия и стояла на страже интересов научного сообщества, ни лекторы, ни школяры отнюдь не питали к нам нежных чувств. Нас ненавидели и боялись. Да и как иначе относиться к занесенному над головой мечу?
Я отступил к двери и обернулся:
– Последний вопрос. Ты кому-нибудь говорила об ангельской печати у меня на спине?
– Издеваешься?! Может, сразу признаться, что отдалась тебе?!
И в самом деле – при каких еще обстоятельствах Эльза могла увидеть меня обнаженным?
Я шумно выдохнул и поспешил в ректорат. В душе царил полнейший раздрай. Эльза знала лишь о печати, а никак не о моей работе на Вселенскую комиссию. Об этом поставили в известность только ректора и декана. Хм, декана…
Клос Келер выражал недовольство моим присутствием в университете и когда-то был любовником Эльзы. Быть может, они не расстались? Отношения в ученой среде порой столь… причудливы и запутанны. Неужто декан решил от меня избавиться? Дуэль результатов не принесла, и тут же пошел гулять новый слух. Занятно…
Толчком распахнув дверь приемной, я проскочил мимо обомлевшего секретаря и без стука прошел в кабинет канцлера. Здесь тоже пахло дорогим бренди, его тонкий аромат не смогла перебить даже пропитавшая мою одежду вонь пороховой гари.
– Он должен немедленно покинуть университет! – выкрикнул декан Келер, обернулся на стук двери и скривился. – Вы!
– Так понимаю, здесь обсуждают мою скромную персону? – с показным безразличием усмехнулся я, кинул саквояж на пол, без спешки избавился от плаща и шляпы.
Канцлер задумчиво посмотрел на откупоренную бутылку бренди и кивнул:
– Вас, магистр. Мы действительно обсуждали именно вас.
Клос Келер нацелил на меня мясистый палец и с ненавистью произнес:
– От вас одни проблемы! Вы подвергли опасности жизни учащихся! В давке пострадала дюжина человек! Двое лежат в лазарете у медиков! Не сомневайтесь, об этой выходке будет доложено куда следует!
– Неучи, – фыркнул я, без приглашения опускаясь на стул. – Полсотни человек не смогли заблокировать шутиху! Из этой полусотни как минимум две трети оказались неспособны выставить примитивный щит. Ринулись к выходу, как стадо баранов! Такое в моей практике впервые, знаете ли.
– Впервые? – разинул рот Келер. – Так это не первый…
– И не сомневайтесь, декан, – продолжил я, – о результатах моего эксперимента и в самом деле будет доложено в соответствующую инстанцию. Не уверен, правда, что вы сохраните по итогам разбирательства лицензию.
– Сеньоры! – примирительно поднял руки канцлер. – Прошу вас, успокойтесь! И, магистр, войдите в наше положение – в свете открывшихся обстоятельств вы в любом случае не можете больше продолжать преподавательскую деятельность.
– Каких именно обстоятельств?
– Вы не способны колдовать! – выпалил декан Келер. – Теперь об этом знает последний уборщик! Школяры поднимут бунт, если только увидят вас в аудитории!
– Ну, это еще полбеды, – поморщился я. – Подскажите лучше, кто проболтался о моей принадлежности к Вселенской комиссии?
Канцлер и декан недоуменно переглянулись.
– О чем вы? – в голос спросили они.
– Мое инкогнито раскрыто! Вот о чем! – рявкнул я. – Едва ли такие новости приведут его преосвященство в восторг!
– Первый раз слышу! Мы не имеем к этому никакого отношения! – отрезал канцлер и выразительно посмотрел на декана: – Так ведь, Клос?
– Разумеется! – воскликнул тот. – Я нахожу большой ошибкой ваше присутствие здесь, магистр, но никогда бы не сделал ничего во вред следствию!
– Ну конечно… – с лицемерным пониманием вздохнул я, и в этот момент за моей спиной с шумом распахнулась дверь.
– Ага! – прорычал ворвавшийся в кабинет магистр Риперторп. – Так это вы Ренегат?
Меня словно шилом в известное место ткнули. Я соскочил со стула и во все глаза уставился на магистра-расследующего.
– Что вы сказали?!
Седовласый сеньор склонил голову набок, враз
