— Хрустят, — повторил Тахар. — Раньше, значит, пели, а теперь хрустят.
— Очень громко. Жалостливо так. Не могу спать, — пожаловалась ночница.
Потом ее блуждающий взгляд остановился на тарелке Кальена, из которой маг так и не съел ни ложки. Он молча подвинул тарелку через стол. Понаблюдал, как жадно Дефара заглатывает еду — словно ее не кормили уже несколько дней.
А может быть, так и было? Кальен попытался вспомнить, когда в последний раз видел ночницу. Два дня назад, три? Он не помнил. Лекарня занимала почти все его время, а мысли об отсутствующей ночнице, досада на нее и глухая тоска стали привычными, как усталость после долгой работы, и Кальен даже не заострял внимания на них.
— Тебя точно никто не видел? — спросил он, хотя было ясно, что не может существо в плаще с капюшоном пройти среди дня через взъерошенный город и не привлечь к себе внимания.
— Видели, — прочавкала Дефара. — Какие-то гномы. Но их уже отвлекли какие-то эльфы. Отстань. Сказала же, им не до меня.
— Почему это? — встревожился Оль. Поглядел на Мавку, которая перебралась поближе к хозяину, но косилась на дверь. — Ты чего там устроила? У тебя совесть есть? Хочешь, чтобы мне хату спалили?
— Сегодня сгорит много хат, — невозмутимо ответила ночница и с сожалением отодвинула опустевшую тарелку. — Все как пошалели. Вам тут не слышно, у вас окошки во дворик… А это что?
Почти улегшись на стол, ночница потянулась за обрывком бумаги, на котором Кальен со слов Алеры набросал рисунки.
— А это что? — эхом повторил Оль, вставая. Тяжелая лавка поехала по полу с гулким звуком.
Плащ Дефары был порван на спине, под правой лопаткой, и густо измазан темным. На лавку, где сидела ночница, натекла лужица крови — густо-красной, почти черной.
Оль, будто не веря, провел рукой по кровавому пятну, растер липкую жидкость пальцами. Кальен выругался, тоже вскочил, быстро обошел стол, подтащил Дефару поближе к окну, рванул ее плащ. Ночница не возражала, не помогала ему и не сопротивлялась — рассматривала рисунок, шевеля губами.
— Чего ты всполошился? Она ж такие раны за ночь заращивает, не чихая. — Элай тоже поднялся, подошел к другому окну, стал там что-то высматривать, хотя во дворике было пусто и тихо. — А вот кого она притащила за собой?
— Она сказала, что никого, — напомнил Кальен и принялся колдовать над раной. Выглядела она нехорошо, внутри пузырилось, и теперь он слышал негромкие хрипы в груди Дефары. Элай-то, конечно, прав, за ночь на месте удара топориком останется только зудящий шрам — но сейчас-то ей неуютно, хоть и не признается, зараза рогатая!
Маг шептал заклинания, Дефара рассматривала рисунок, а остальные, включая даже Ыча, толпились перед ней и допытывались: что происходит в городе?
Когда ночница наконец опустила лист бумаги, Кальен как раз закончил колдовать. Все остальные враз замолчали, ожидая, что Дефара наконец объяснится.
Она смотрела на Алеру пустыми глазами и держала в опущенной руке рисунок. Рисунок, где была нарисована уходящая через портал ночница с остроносым амулетом.
— Мне нужен твой амулет.
— А моя одежда и лошадка тебе не нужны? — тихо спросила Алера и отступила на полшага, поближе к Тахару. Тот положил руки ей на плечи.
Ыч почесал подбородок и посмотрел на Оля — стукнуть нахалку-ночницу промеж рог или не влезать? Оль посмотрел на Кальена и покачал головой. Тот тронул Дефару за руку, привлекая ее внимание.
— Не дури. Порталы еще не закрылись камнями. Ты не пройдешь.
— Это мы еще посмотрим. И амулет я хочу получить сей вздох, — настойчиво повторила Дефара. — Пока эти трое сами не ушли через портал. А они уйдут не сегодня-завтра, где я тогда амулет буду искать?
— А я как пройду портал без амулета? — возмутилась Алера. — В своих мечтах?
Элай подошел, тоже встал за ее спиной рядом с Тахаром. Дефара дернула губой, обнажая мелкие зубы. Сердитые взгляды неприятно стягивали ее кожу, да еще и рана на спине жутко кололась. У Кальена, держащего ее за руку, подрагивали пальцы, и от этого волнение мага передавалось ночнице еще сильнее, чем если бы он просто стоял позади.
— Это мне не все равно, а ты можешь пройти с любым амулетом. Божиня милосердная, да у любого подлетка забери! Зайди в вербяной поселок по дороге и забери!
При этих словах вздрогнули все, кроме Ыча.
— Вербяной поселок… — повторил Оль медленно, будто прокатывая эти слова во рту и пробуя их на вкус. Помолчал и добавил удивленно: — Я как-то забыл, что он есть вообще.
— Мы тоже забыли, — переглянувшись с друзьями, тихо сказал Тахар.
— И я. — Кальен отпустил руку Дефары, потер лоб. — Даже не смотрел в ту сторону уже… сколько дней?
— И мы не смотрели, — лицо Тахара вытянулось, — даже когда через северные ворота ездили — в ту сторону не глядели. Как будто… как будто там не было ничего никогда, как будто незачем.
— Забыващая? — удивленно переспросил Ыч. — Из разума выживащая?
Ночница нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Она не сводила глаз с Алеры.
— Мне нужен твой амулет. Плевать, что вы там забыли или вспомнили. Дай мне амулет.
Алера словно и не слышала, переводила испуганный взгляд с Элая на Тахара и обратно. Оль и Кальен растерянно смотрели друг на друга. Мавка нервно поглядывала на дверь и пригибала голову. Ыч маялся и мечтал все-таки врезать Дефаре промеж рог, но чародей одобрения не давал, а самоуправничать на чужой территории Ыч не мог, потому что был приличным троллем, а не дикарем каким-нибудь.
— Они все оттуда, да? — спросил наконец Кальен у Оля и уточнил, хотя тот и так сразу понял, о ком речь: — Потеряшки эти, которые дома своего
