— Светлость Хевом не заслуживает обвинения в убийстве, которое он не совершал, — сказал светлость Ченнс, будто не расслышав ее слова. — Ваша Служба безопасности задержала Палад Будраким по подозрению в убийстве. Как вы считаете, кто скорее мог убить Зат? Сбежавший преступник или ее сродич, который не имел права прикасаться и не мог даже говорить с ней. Я знаю, что для вас стеклянные руины — это лишь удивительный природный феномен или строительный материал, но теории Зат о появлении стекла имели политическую подоплеку. Обидную для большинства хвайцев.
— Да. Она хотела доказать, что омкемцы родились на Хвай. Ну или, по крайней мере, некоторые из ее предков. Я знаю. Она мне рассказывала. Бредовая теория, как вы и говорили. Но она могла бы выкопать все стекло на планете до последнего куска и все равно не доказать ее.
— Она бы подогнала находки под свою теорию, — ответил Ченнс. — И это бы имело определенные негативные последствия для Федерации. Поверьте мне, мисс Аскольд, все затевалось ради того, чтобы убедить возможных союзников в Федерации. Хвайцев она убеждать не собиралась. Ей не было дела до того, что скажут жители Хвай. Она заботилась лишь о том, чтобы получить то, что ей нужно. Не думаю, что ваша мать не понимала этого, когда пригласила Зат погостить у себя.
Ингрей с ним согласилась. О чем только думала ее мать? Хотя, с другой стороны, если бы Зат отказали в раскопках, она могла бы заявить, что это заговор, что ей мешают, потому что результаты раскопок всем бы открыли глаза.
— Послушайте, — сказала Ингрей. — Я была в заповеднике в тот самый день. Я была там, когда Зат умерла. Она взобралась на холм, тот самый, где один склон весь стеклянный и спускается к реке. Обычно он есть на всех рекламных проспектах заповедника. Думаю, она поднялась туда, чтобы осмотреть местность сверху, и послала своего маленького меха Уто обследовать поверхность склона.
Своего драгоценного малыша.
— Зат забралась на холм и села, — продолжила Ингрей. — Никто не подходил к ней до самого обеда, пока я не поднялась наверх, потому что она не отвечала на сообщения. Она была… — Ингрей запнулась.
«Она была мертва».
Ченнс молча наблюдал за ней.
— Гарал… Палад Будраким… Тогда я еще не знала, как его на самом деле зовут. Но мы с ним провели все это время вместе. И не говорите мне, что оно управляло мехом. Не управляло, мы постоянно с ним беседовали. Уто — единственный мех, который поднимался в то утро на холм. У Гарал нет нужных имплантатов, чтобы управлять мехами, сделанными в Федерации. Рядом находился лишь один человек, у которого они были, это Хевом. Хевом, который ненавидел Зат достаточно сильно, чтобы убить ее. Я свидетель.
Светлость Ченнс внимательно слушал ее, слегка нахмурившись.
— Зачем она привезла Хевома? Они не могли разговаривать друг с другом, разве не лучше было взять с собой помощника, с которым можно беседовать?
Ченнс скривился:
— Со стороны Зат было жестоко заставлять Хевома ехать вместе с ней. Даже более жестоко, чем вы можете представить. Некоторые старшие родственники Хевома имели разногласия с Зат по… политическим вопросам, можно так сказать. Их сродственность, полагаю, это подходящее слово, — он использовал неуклюжую конструкцию, йиирское слово с непривычным аффиксом, — сродственность должна была урегулировать дальнейшие споры, но сама Зат сделала все, чтобы как можно сильнее оскорбить семью Хевома. Хевом поступил неправильно, выразив протест. Зат заставила его отправиться с ней, чтобы преподать урок ему и всем его родственникам.
— Вполне себе мотив, — сказала Ингрей. — Раз уж он решился убить ее, свалить все на невиновного хвайца было проще простого. В конце концов, мы же… — Как там сказал Хевом? — Невежественные и бескультурные, а наша юридическая система — шутка. Похоже, и наши жизни для омкемцев тоже лишь шутка.
Светлость Ченнс вздохнул:
— Я бы не называл Палад Будраким невиновным.
— Теперь его зовут Гарал Кет. И оно не убивало Зат. Я свидетель. — Доказывать что–либо было уже бессмысленно. Федерация не получит Гарал, потому что оно стало Гек. — Все это происходит не из–за Зат с Хевомом. Ваши мехи и солдаты прилетели сюда через шлюз Энтен — Хвай задолго до того, как было совершено убийство.
Конечно, кто–то мог заранее знать, что Зат умрет, а Хевома обвинят в убийстве.
— Вы так и не поняли, — сказал Ченнс. — Не можете понять. Для того, кто находится в положении Хевома, убить Зат было бы немыслимо. Буквально. Если я даже и попытаюсь объяснить, вы все равно не поймете, потому что ваши семьи взаимодействуют совсем по–другому. Представьте… представьте себе человека, убившего своего родителя.
— Может, кто–то и назовет это немыслимым, — ответила Ингрей. — Я лично даже представить себе не могу. Но и такое случается.
Светлость Ченнс оглянулся на командора в доспехах, затем посмотрел на Ингрей.
— Вы находитесь здесь, мисс Аскольд, потому что стали свидетельницей гибели Зат. В ином случае командор Хатквебан никогда бы не согласилась на подобный обмен. Она хочет лично поговорить с вами. Не сейчас, в данный момент есть более важные дела, так что чуть позже. Она совсем не понимает бантийский. — Ингрей уже догадалась об этом. — И по–йиирски тоже говорит не очень хорошо. У нее есть устройство–переводчик, не самый плохой, но она ему не доверяет, поэтому я буду переводить по мере необходимости.
— Она тоже родственница Зат? — как можно невиннее спросила Ингрей.
— Нет, — ответил Ченнс. Он огорчился, или ей показалось. — Она родственница Хевома. Ей не понравится, что вы валяете имя ее… двоюродного брата, полагаю, это самые подходящие слова, что вы валяете имя ее двоюродного брата в грязи.
— И ее выбрали специально для этой миссии? Что
