Ее подмывало воткнуть ключ в крыло его любимой машины и оставить там глубокую царапину просто потому, что у него были родители, которым было не наплевать.
Она ни разу не удосужилась набрать в поисковике имя своей матери. Она просто не хотела ничего знать. Несмотря на возможности Лиги, ее просто не интересовало, что делала ее мать. Где она была. Была ли она жива. А про отца и говорить нечего.
Она иногда задумывалась, знал ли он, что у него есть дочь. А если и узнал бы, наплевал бы он или нет?
По крайней мере, Мэгги была в безопасности, жила в пригороде со своей новой семьей, которая о ней заботилась. И пусть то, чем Селина занималась в Готэме, означало, что она должна держаться от сестры подальше, как можно дальше…
Ей от этого не легче.
Жалкая. Какая же она жалкая, если ей на ум приходят такие мысли. Если у нее глубоко в груди еще тянет та давняя тихая боль. Если от гнева ей хочется надеть перчатки от боевого костюма Лиги и кромсать.
Люк завел мотор, и гараж заполнился громовым грохотом. Он донельзя походил на рев у нее в голове.
С безучастным лицом она села на водительское сиденье и поняла, что он замер, приглушив двигатель.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что Люк ждет, пока она уедет. Чтобы удостовериться, что с ней ничего не случится, пока она выезжает из гаража.
Высокомерный богатенький мальчик, но, тем не менее, джентльмен. Она снова помахала ему и сдала назад. Осторожно – управляя машиной так, как и подобает богатой девушке, которая не привыкла водить сама.
Хотя ее мышцы заходились в крике от желания завернуть изящное пике. Уроки вождения на смертельных S-образных изгибах итальянских дорог были ее любимой частью подготовки в Лиге.
Она медленно выползала из гаража, Люк наконец поехал на своем «порше» за ней. Он повис у нее на хвосте, будто с трудом сдерживая нетерпеливую машину.
Поднявшись на автомобильном лифте наверх и встроившись в плотный поток машин на залитой солнцем улице, ей захотелось отпустить машину, чтобы та скатилась назад и врезалась в него, но это подразумевало, что она не доедет до банка, а ее багажник может открыться.
Так что она просто повернула направо, когда он повернул налево, и провожала его взглядом, глядя в зеркало бокового вида, пока он не исчез.
Возможно, ей придется принять меры. Сделать так, что он просто не сможет жить в своих апартаментах. Потому что в том, что рядом с ней кто-то крутится и задает вопросы, особенно если этот кто-то служил в морской пехоте, не было ничего хорошего.
Но об этом она подумает позже.
* * *В переулке в районе Ковентри все было тихо. Безопасно.
Селина пришла пораньше, чтобы в этом удостовериться. Она сегодня тоже купила временный телефон, связалась с Плющом, передала ей время и место встречи. И ничего кроме.
Готэм снова зашевелился. Богатые потеряли спокойствие, а подполье подняло голову и внимало.
Посмотрите. Посмотрите, как это просто, – с каждой кражей мурчала она им эти две недели. – Смотрите, как у меня все получается, пока вы прячетесь и бегаете.
Она сводила вместе части плана. Не так быстро, как она этого хотела, но… Она сплетала их вместе. Талия бы ею гордилась. Возможно, даже Нисса. В свойственной им сдержанной, отстраненной манере.
Она иногда спрашивала себя, родились ли сестры такими, или это подготовка вытравила из них малейшие крупицы тепла и человечности.
На том конце переулка послышались шаги.
Шлем Селины просканировал человека, который к ней приближался, и ничего не обнаружил.
Она видела, как фигура женщины выскользнула из темноты, но обычный поток данных шлема сообщал ей пульс, высоту, оружие… ничего.
И тогда Селина поняла. Еще до того, как женщина окончательно показалась в пятне тусклого света, Селина поняла, что это и не Харли, и не Плющ.
А видение.
Гул.
Посланец, явившийся из темного сердца Лиги Убийц, чтобы убить ее.
Глава 13
Шрайк.
Селина не видела наемницу уже много месяцев. Нисса и Талия послали Шрайк на задание в Токио, и Селина сочла это за своего рода благословение.
Когда красивая, миниатюрная женщина выскользнула из темноты, вся в черном и тоже в Маске смерти, Селина вспомнила почему.
Она не носила с собой огнестрельного оружия. Нет, Шрайк предпочитала убивать по-другому. Наслаждаясь причиняемой болью. Смакуя ее. Садист с кинжалами в обеих руках.
Вот как одна из самых известных наемниц Ниссы предпочитала лишать жизни своих жертв. Медленным, глубоким разрезом. Вскрывая тебя.
Селине не раз везло играть роль учебной жертвы Шрайк. Стоять в углу темного коридора и чувствовать, как нож, который наемница держит в правой руке, давит ей на горло, и слушать, как Шрайк мурчит ей в ухо: Ну и где же теперь твои когти, котенок?
Шрайк остановилась метрах в шести от нее. Селина взмахнула запястьем, выпустив когти, попытавшись и не сумев унять громыхающее сердце. Зная, что Шрайк засечет любой сильный удар.
Шрайк переделала свой боевой костюм, чтобы туда помещался набор кинжалов. А ее Маска смерти была расписана мазками грязно-белого цвета, которые вблизи ни на что не походили, но с расстояния, где стояла Селина, их узор складывался в подобие черепа.
Селина отдышалась. Осмотрела каждый отрезок аллеи: кирпичные стены, мусорные баки справа, кучи мусора, двери и фонари.
Она ждала объяснения: почему Шрайк здесь.
Почему у нее ножи наготове.
Шрайк молчала.
И так же молча метнула кинжал прямо в Селину.
Селина рухнула вниз и откатилась вбок, уворачиваясь уже от следующего контрманевра: второго ножа, который наемница в нее кинула, предвидя, что Селина бросится влево. Но Шрайк не предвидела того, что Селина спрячется за мусорный бак. Кинжал лязгнул, глубоко погрузившись в бок контейнера.
У Селины было три секунды, чтобы вынуть короткие парные мечи, умело спрятанные за ее спиной. Как и во всех костюмах Лиги. Против такой подготовки, как у Шрайк, кнут бессилен. Только если Селина захочет, чтобы его нарезали на кусочки.
Глубоко вздохнув, Селина выскочила из-за мусорного бака – как раз вовремя, чтобы заметить отблеск третьего кинжала. Взмахнув клинком, она отбросила кинжал Шрайк в сторону – отдача от удара прожгла кожу, несмотря на перчатки.
Но Шрайк уже была рядом, удерживая в обеих руках по длинному кинжалу. Рассекая воздух надвое.
Селина отразила один удар, встретила второй.
Шрайк сделала выпад ногой и ударила Селину под колено. Селина вывернулась, используя секундное падение, чтобы избежать левого кинжала, который норовил вскрыть ей живот.
Слишком медленно. Металл лязгнул, и Селина запрокинула голову назад, едва увернувшись от лезвия, которое вместо этого оставило борозду у нее на шлеме. Стекло в левой линзе треснуло. Еще один удар пробьет его
