– Но я бы хотела поучаствовать. Сама. Как волонтер.
Он был поражен, услышав это предложение. Как бы он ни искал, в ее словах чувствовался только искренний порыв. Ничего подобного он раньше от нее не видел. Возможно, именно такой человек и скрывался под ее светской броней.
Но почему сейчас? После последнего налета? Этот вопрос, должно быть, читался у него на лице, потому что Холли продолжила:
– Я слышала, что ты тогда помог нескольким людям выбраться из зала. Отвел их в безопасное место.
Он не стал спрашивать, откуда она узнала, кто ей это рассказал.
– И я подумала… возможно, зря мы как-то сразу не поладили.
Она протягивает ему оливковую ветвь. Разрешает ему взглянуть на человека, который скрывается за паутиной статусных символов, ведущих светскую диву по миру и защищающих ее. Люк задумался.
Он знал, что они с мамой найдут, чем ей заняться. Поэтому осторожно ответил:
– Мы пока не запустились, все еще на этапе планирования. Но я буду держать тебя в курсе. Спасибо, – добавил он негромко.
На мгновение Холли сдвинула брови. Будто смотрела на него. Смотрела по-настоящему. От этого взгляда у него что-то дернулось в памяти, в груди. Но через секунду она мотнула головой, и золотистые волосы блеснули в луче света.
– Хорошо. До встречи.
Она повернулась на высоченных каблуках и направилась к двери.
Люк знал, что это никак не связано с мамиными уроками вежливости или с необходимостью казаться настолько обычным, что она не станет задумываться, почему же он так поздно возвращается домой, когда спросил:
– Может, посидим у меня вечером? Можно еду заказать.
Холли застыла на пороге. До Люка дошло, что она, возможно, никогда в жизни не заказывала еду на дом, и он уже открыл было рот, чтобы предложить другой вариант, но она его снова удивила:
– Может, пиццу?
В ее вопросе было столько надежды и облегчения, что он улыбнулся.
– Давай в семь. Возьми с собой то, что будешь пить.
У него дома не было ничего кроме пива и шотландского виски, и он сомневался, что ее это устроит.
Холли растянула губы в широкой улыбке, так не похожей на те, что он видел раньше.
– Спасибо. Увидимся.
Глядя, как она уходит, ступая плавно, но уверенно, Люк подумал, что он, возможно, открыл дверь, которую не сможет закрыть.
* * *Ей на сегодня нужно алиби.
Потому что этим вечером не было ни вечеринки, ни обеда, где Холли могли увидеть и заметить. А в свете последних событий все балы перенесли на неопределенный срок.
Так что она отправилась в офис к Люку Фоксу отчасти чтобы посмотреть, как он справляется после того, как она украла его машину, а отчасти, чтобы напомнить ему и всем сплетникам, что два дня назад ее видели на балу и она до сих пор была напугана и встревожена и все такое.
Селина совсем не рассчитывала, что ее застанет врасплох искренняя забота Люка о Холли и благодарность за предложение помочь. Что, глядя на Люка в прекрасно сшитом костюме, она вдруг поймет, что он тогда и правда вывел людей из зала.
И неважно, сколько у него денег на счете в банке. Вернувшись домой, он не перестал служить своим людям.
О Селине такого точно не скажешь.
В семь часов она постучала в его дверь. Ее сердце билось быстрее, чем ей хотелось бы. Особенно когда дверь открылась и она увидела Люка в облегающей темно-синей футболке и джинсах.
Он улыбнулся, приглашая ее войти. Она никогда не видела, чтобы он так тепло на нее смотрел. Селина пришла в облегающих спортивных штанах из дорогой ткани, футболке с длинным рукавом и спортивной кофте. Вся одежда неброская, но очень качественная.
– Пожелания к пицце будут? – спросил Люк, направляясь к телефону, лежащему на стеклянном обеденном столе.
У него в квартире лучше, чем у нее. Теплее.
Она осмотрела выходы и окна. Такое же открытое пространство, как и у нее: одна огромная комната с кухней, гостиной, столовой зоной – все окружали окна во всю стену, которые выходили на закругленный балкон. Справа от нее, вдоль столовой зоны, тянулся длинный коридор, зеркальное отражение ее коридора, откуда вели двери в туалет, хозяйскую спальню и две гостевых, каждая – с отдельной ванной комнатой. Стены переливались разными оттенками серого, а строгую мебель из кожи и хрома смягчали толстые, теплые ковры и изящные изгибы ламп. Под огромным телеэкраном мерцал газовый камин. По телевизору шла заставка к игре «Опасность!»[12]
Если у них одинаковая планировка, значит, сейф у него в гардеробной, встроен в стену.
Но она больше не планировала ничего у него красть.
– У тебя красиво, – сказала она, проследовав за ним в отделанную каррарским мрамором открытую кухню с черными шкафчиками. – Ах да, пицца…
Когда она в последний раз ела пиццу… уже не вспомнить. Такую в Готэме точно не делают. Нет, то была тонкая, хрустящая итальянская пицца, вкусная до слез. А раньше она больше всего любила пиццерию в Ист-Энде, ломтик за доллар. Одной только мысли об этом хватило, чтобы рот у нее наполнился слюной. Но Люку этого не расскажешь.
– «Маргарита» вполне подойдет.
– Не возражаешь, если одна половина будет с колбасками и пепперони?
Она смотрела, как он набирает номер.
– Только если и вторая тоже.
Люк скосил глаза и весело на нее посмотрел. Потом он сделал заказ.
– Двадцать минут, – объявил он.
Она кивнула, засунув руки в карманы кофты.
– А что ты будешь пить? Ты ничего не принесла.
– Я редко выпиваю, – призналась она.
Ни Селина, ни Холли много не пили. Она видела, что алкоголь сделал с ее матерью. Хотя она потягивала шампанское на балах и мимозы[13] на бранчах… В очень умеренных количествах. Чтобы всегда держать себя под контролем.
– Понимаю, – сказал Люк. – Я тоже.
Еще одно очко в его пользу, подумала Селина.
Люк открыл огромный холодильник и оглядел содержимое.
– Газировка? Сок? Вода?
– Вода.
Она расположилась за широкой мраморной столешницей, глядя на экран телевизора в другом конце комнаты.
– В этой стране сейчас ставят больше всего спектаклей по пьесам Шекспира после Англии.
– Италия, – ответила Селина, когда Люк поставил перед ней стакан с водой.
Игрок ответил так же. Люк поднял брови, но ничего не сказал.
Следующий вопрос: «Он был последним Великим магистром ордена тамплиеров».
Селина и Люк ответили одновременнно: «Жак де Моле!»
Она ему искренне улыбнулась.
– Не думал, что ты любишь смотреть «Опасность!».
– Если я шикарно одеваюсь, значит, мало знаю?
Но прежде чем он успел ответить, ведущий задал следующий вопрос:
– Самая большая страна в мире, на территории которой нет постоянных рек или озер естественного происхождения.
Селина ответила так же, как и Люк:
– Саудовская Аравия.
Верно.
Люк хитро улыбнулся:
– Тот, кто проиграет, платит за пиццу.
В глазах у него заплясали огоньки.
Она поняла, что он совсем другой. Совсем не похож на высокомерного богатенького мальчика, которым она его считала. Никакой напускной храбрости, никакого кичливого геройства. Он был мягким, добрым. Она вдруг поняла, что
