Сама того не желая, Селина поднесла свой бокал с водой к его бокалу, и они чокнулись.
– Ты и понятия не имеешь, во что ввязался, – промурчала она.
* * *Они сыграли вничью. Ответили на вопросы, которые даже игрокам были не под силу. Люка это не удивило, потому что так было всякий раз, когда он смотрел игру. Но его приятно удивило, как Холли с ними разделалась. Она тоже ответила на все вопросы. К тому времени, как привезли пиццу, он изменил мнение о соседке.
Получается, он ошибался в своих предположениях? Скорее она сама постаралась на славу, чтобы казаться пресыщенной, бездушной наследницей. Но та, кого он недавно видел у себя в кабинете… была совсем иной. Вот такой, как сейчас.
От утонченных манер тоже не осталось и следа, когда она кусок за куском уплетала пиццу, жадно запивая ее большими глотками воды. Люк с трудом за ней успевал.
«Опасность!» закончилась, началось «Колесо Фортуны»,[14] и они продолжили соревноваться.
Когда игра подошла к концу, а они снова сыграли вничью, она улыбалась ему. Настоящей, тихой улыбкой. Улыбкой, которую, скорее всего, ни журналисты, ни высший свет никогда не видели. Улыбаясь, она будто становилась младше – красивее.
Холли встала: полчаса назад они пересели на угловой диван, стоящий у телевизора перед камином.
– Спасибо за ужин, – поблагодарила она, потягиваясь.
– Удивительно, что мне вообще что-то досталось.
Холли тихо хохотнула.
– В следующий раз закажем две.
В следующий раз. Слова повисли в воздухе как обещание.
Люк проводил ее до двери и неожиданно для себя сказал:
– Ну, до следующего раза.
Он закрыл за ней дверь. Услышал, как она прошла к себе и щелкнула замком.
Несколько часов спустя, когда на него уже давили костюм и предстоящая ночь, Люк все еще улыбался. Совсем чуть-чуть.
Глава 18
– Побыстрее можно? – подгоняла Плющ, стоя в середине подземного коридора под банком, пока Харли выставляла взрывчатку вдоль двери в хранилище.
– Я работаю, работаю, – пробормотала Харли. – Одно неосторожное движение, сладкие мои, и мы поджаримся, как хлебушек.
Плющ постучала ботинком по мраморному полу.
– Я тоже умею обращаться со взрывчаткой.
– Может, сама тогда все сделаешь?
– Да мои стебли пролезли бы сквозь бетон быстрее, чем ты сейчас копаешься.
Селина стояла рядом с лестницей, ведущей наверх, и, не обращая внимания на эту игривую перепалку, вслушивалась в звуки погруженного в темноту банка этажом выше. Сигнализацию отключили, чтобы она не сработала, когда они открывали тяжелую металлическую дверь на лестницу. Охранника Плющ усыпила цветком, и вот… ничего.
Когда Харли подошла к Плющу, Селина подняла камеру и поставила ее на тщательно отрегулированный штатив.
– Готовы? – спросила Селина.
Харли обняла Плюща за плечи. Они широко улыбнулись, как улыбаются друзья на фото. Селина встала чуть поодаль, скрестила руки на груди и сказала:
– Давай.
Все озарилось светом, камера щелкнула, а взрыв распахнул дверь в хранилище.
Это был небольшой взрыв. Генератор электромагнитных импульсов Селины работал схожим образом – секретная формула, заявила Харли, когда Селина спросила ее об этом. А потом начала стебаться над любопытными кошками, но Селина не стала ее слушать.
Харли – только маленькими порциями. Селина могла работать с ней и получать от этого удовольствие только маленькими порциями.
– Ты правда думаешь, что журналисты захотят опубликовать эту фотографию? – спросила Плющ, когда дым слегка рассеялся, а она отмахнулась от серого облака рукой в перчатке.
Селина подхватила сумку-торбу и зашла в хранилище, где еще клубился дым.
– Да кто ее не захочет? – ответила Харли.
Селина осмотрела полутемную комнату, включив прибор ночного видения. О Шрайк в СМИ ничего не появилось. Она не могла определиться, хорошо это или плохо.
Она спрашивала себя, когда новости дойдут до Ниссы и Талии.
Когда они задумаются.
И отправят к ней кого-нибудь еще.
– Журналисты, – сказала Селина, подходя к ячейкам. Она с легкостью вскрыла примитивный замок и сгребла драгоценности в сумку. – Проглотят это как миленькие. А нам того и надо, потому что тогда городские модники подумают, что мы переключились с балов на банки, и снова станут устраивать приемы.
Харли нахмурилась, отгоняя дым рукой.
– Мне бы пригодилась еще одна тиара.
Селина вскрыла еще одну ячейку и хихикнула:
– А как тебе это?
У нее на руке висело сверкающее изумрудное ожерелье.
Глаза у Харли стали широкими, как блюдца.
Селина бросила ей ожерелье:
– За то, что открыла дверь.
Харли поймала украшение:
– Мама в него просто влюбится, – выдохнула она.
Она впервые сказала что-то о своей матери. И хотя такие вопросы могли вывести их на скользкую дорогу, Селина не устояла и спросила:
– Вы с ней близки?
Харли убрала ожерелье в карман.
– Обожаю ее сильнее всех на свете. – Она подмигнула Плющу. – Не считая тебя, Плю. – А потом кивнула Селине. – А ты со своей близко общаешься?
Нет. Никогда. Ни разу. Селина пожала плечами:
– О ней и говорить нечего.
Это было правдой. Взгляд Харли смягчился, а выражение лица стало невыносимым.
На помощь Селине пришла Плющ, которая, сгребая пачки денег к себе в сумку, спросила:
– То есть потом мы еще пройдемся по вечеринкам?
Селина пожалела, что на ней шлем. Потому что тогда она смогла бы отблагодарить Плюща взглядом.
– Кажется, ты не слишком расстроена.
Селина переходила от ячейки к ячейке. Она выискивала следы украшений, а бумаги и всякую рухлядь не трогала.
– Бедный Бэтвинг совсем растеряется, когда станет нас искать, – промурчала Плющ. – Что станем с ним делать? Раз мы его тогда уделали, от него теперь хорошего не жди.
Селина постаралась говорить спокойно:
– Мы всегда можем им заняться, когда появится необходимость.
– Можем вывернуть его наизнанку и повесить на фонарь, – сказала Харли. Она продолжила вскрывать замки и сгребать драгоценности в сумку.
Селина поняла, что она не преувеличивает.
– Мы можем использовать его, чтобы узнать, кто такой Бэтмен, – размышляла вслух Плющ, застегивая сумку. – Они же работают вместе. Он может нам рассказать.
– Пытки? Класс.
– Я знаю способы его разговорить, – быстро уточнила Плющ, – которые не подразумевают пытку водой.[15]
Она наверняка имеет в виду свои токсины, которые заставили людей на балу отдать ей свои драгоценности.
Селина вмешалась прежде, чем они успели продвинуться в этом направлении дальше.
– Наши планы его не затрагивают. Мы будем его избегать.
– Почему?
Улыбка Харли сменилась на что-то несколько более опасное.
– Потому что он пока займется главарями и бандами. Будет их сдерживать, чтобы они не путались у нас на пути. Если мы его ликвидируем, банды и главари полезут изо всех щелей, чтобы застолбить себе кусок Готэма. Но если он будет сдерживать их напор… – она пожала плечами, – тогда благодаря ему у нас не будет об этом болеть голова, пока мы будем очищать Готэм от драгоценностей.
Харли застегивала сумку. Кажется, она не слишком ей поверила. А Плющ уточнила:
– А если он и в следующий раз к нам заявится?
Селина улыбнулась под маской:
– Тогда мы просто будем играть, как играли: убегай и исчезай.
– Но… – возразила Плющ.
– Поверь мне, – перебила ее Селина, закидывая сумку на плечо, – играть с ним, выводить его из себя будет гораздо интереснее,
