Сквозь слезы я посмотрела на одногруппников. Они все были ошеломлены. Исчезли яростно конкурирующие студенты, жадные до знаний и сражающиеся за два драгоценных места в академии. Для успеха в исследованиях наука требовала холодности, но мы по-прежнему оставались людьми. Наши разумы обретали твердость стали, когда это требовалось, но в наших сердцах билось сострадание. Мы по-прежнему способны были испытывать привязанность и скорбь.
Томас крутился на своем месте, глядя то на меня, то на Николае. Мой друг казался потрясенным, но он был достаточно внимателен, чтобы отметить наше подозрительное поведение. Я почти забыла о рисунках князя и о том, какую роль они могли в этом всем сыграть. Андрей стиснул зубы и кинул на друга убийственный взгляд, хотя по его дергающемуся кадыку явно было видно, что он сдерживает слезы. Весьма необычно.
– Укусы соответствуют тем, которые наносят мелкие млекопитающие, – негромко сказал Перси. – Кто-нибудь рискнет предположить, кто мог напасть на эту молодую женщину?
Я затаила дыхание, равно как и все остальные присутствующие. Ни я, ни Томас ни рискнули ответить или даже взглянуть друг на друга, хотя мы оба отлично видели, как именно умерла Анастасия. Вопрос был в другом – кто еще в этой аудитории знал об этом? Если с Иляной еще кто-то сотрудничал, то он тоже посвящен в причину смерти.
Перси переводил взгляд от студента к студенту, ожидая, что кто-нибудь нарушит тяжелое молчание.
– Змеи? – в унисон спросили Винченцо и Джованни.
– Ядовитые пауки? – добавил Киан.
– Хорошее предположение, но нет, – сказал Перси, явно теряя надежду на правильный ответ. – Кто-нибудь еще хочет поделиться своим предположением?
Николае едва глянул на тело; его внимание было сосредоточено на пульверизаторе с карболкой, который он все еще держал в руках. Он вертел его из сторону в сторону, а потом нажал на кнопку, напугав нас всех выбросом антисептического спрея. Этот туман был таким же предвестником беды, как и его тон.
– Летучие мыши, – пробормотал он. – Такие раны характерны для тех летучих мышей, которые, по слухам, кишат в этом замке.
Перси хлопнул в ладоши, и этот звук заставил нас всех подпрыгнуть:
– Великолепно, князь Николае! Обратите внимание на расстояние между следами зубов. Оно указывает на достаточно крупные экземпляры. Думаю, что они могли довольно долго питаться ею, хотя она, скорее всего, в какой-то момент потеряла сознание.
Я с трудом сглотнула; от этой картинки мне стало дурно. Если бы я не держала эмоции в кулаке, то сейчас распалась бы на кусочки. Я сосредоточилась на дыхании. Если я буду думать о подруге, о том, какой яркой она была в жизни, то я не смогу помочь ей в смерти. И все же, несмотря на то, что я уже научилась контролировать свои чувства, сердце мое – какая-то его часть – было разбито. Я стерла влагу со щек и хлюпнула носом.
Эрик и Киан выругались. Я знала, что никто из них не мог быть Пронзателем или сотрудничать с Иляной. Доброта и сострадание были у них в крови. Я видела, как Эрик помог Николае, когда тот кинул ему фартук, он готов оказать дружескую помощь любому, кому она понадобится.
Но князь и его одержимость летучими мышами… Слишком много совпадений, чтобы их стоило игнорировать.
– Хорошо, – сказал Перси, – кто хочет сделать следующий надрез?
Киан и Ной переглянулись и медленно подняли руки. Я восхищалась их способностью переступить через страх, но не могла заставить себя вонзить скальпель в тело подруги. И плевать, если это будет стоить мне места в академии. Даже мысль об этом дурацком соревновании казалась ужасающе бесчувственной, хотя я знала, что Анастасия упрекнула бы меня за готовность к сдаче. Она ждала от меня, что я буду идти вперед.
Эта мысль поддерживала меня, когда я, выпрямившись, словно стрела, сидела в анатомическом театре у Перси на первом ряду. Я знала, что не в состоянии ничего сделать для Анастасии, но желала отомстить за ее смерть. Томас нагнулся вперед, но руку поднимать не стал.
– Мистер Хейл, – сказал Перси, – Пожалуйста, займите свое место.
Ной поправил фартук, взял из рук Перси скальпель и тщательно обработал его карболовой кислотой, прежде чем прикоснуться им к неподвижному телу. Дядюшка был бы горд. Я заставила себя смотреть, как Ной делал Y-образный надрез на безжизненной груди Анастасии. Я заставляла себя дышать размеренно, не позволяя пульсу пуститься вскачь. Мы обязательно должны узнать, действительно ли причиной ее смерти стали летучие мыши, или поначалу что-то более жуткое отобрало ее жизнь.
Я перевела взгляд на руки подруги. На них было не так уж много следов, свидетельствовавших, что она пыталась защищаться. Но мне сложно было поверить, чтобы такой решительный человек, какой была Анастасия, мог просто лечь и сдаться смерти, вместо того чтобы сражаться с ней изо всех сил. Она боролась за то, чтобы с ней обращались как с равной, делала все, чтобы обрести ценность в глазах своего дяди. Такой боец, как она, не сдался бы в решающей битве. Эта мысль укрепила мой дух и поддержала мое желание двигаться дальше.
– Обратите внимание на то, каким способом мистер Хэйл разделяет ребра. Очень чистые разрезы.
Профессор Перси передал нашему однокурснику реберные ножницы и вновь взялся за скальпель. Мне стало немного не по себе при виде раскрытых внутренностей, но я напомнила себе, что это не Анастасия, это жертва, которая в нас нуждается. Легкий запах чеснока пронесся по комнате, пока Перси расхаживал по рабочей площадке. Я сузила глаза. Но прежде, чем я смогла задать вопрос, Ной раскрыл челюсти у трупа. Там не было ничего необычного. Томас с непроницаемым видом взглянул в мою сторону.
Ной наклонился над трупом, исследуя брюшную полость. Он придвинулся достаточно близко, чтобы ощутить запах внутренних органов, и подавил рвотный позы.
– Сэр, в тканях тела и во рту присутствует запах чеснока, хотя на теле нет никаких признаков его наличия. Здесь может помочь исследование содержимого желудка.
Перси прекратил расхаживать из стороны в сторону и наклонился к телу, чтобы самостоятельно его изучить. Он двигался ото рта к желудку, вдыхая с небольшими интервалами. Покачав головой, он повернулся к классу.
– Отметьте себе, что в случае приема токсичных веществ в тканях желудка запах сильнее. Именно это я здесь и обнаружил. Запах чеснока сильнее всего чувствуется в области желудка жертвы. Кто-нибудь еще может назвать другие признаки, связанные с намеренным или случайным отравлением?
Винченцо так яростно вскинул руку, что чуть не кувыркнулся через перила. Брат вцепился в него, помогая восстановить равновесие.
– Да, мистер Бьянки?
– Будет более видна … слизь, – сказал Винченцо с сильным итальянским акцентом, подбирая слова на английском. – Это
