Как мы прибыли на место, я не разглядел, так и провалялся на койке, размышляя и прикидывая планы на будущее. «Газон» остановился, и Иван попросил меня наружу, радостно сообщая, что мы прибыли.
Итак, что тут у нас? – подумал я, вылезая из салона машины. Россыпь больших армейских палаток с торчащими из крыш трубами от печек-буржуек. Палатки стояли ровными рядками, повторяя изгибы и складки местности. Отдельно расположились модульные домики, они стояли чуть в сторонке и были похожи на небольшой городок «для своих», рядом с домиками осветительных столбов было больше, чем с палатками, ага, ну оно и понятно. Меня разместили не в палатке, но и не в модульном домике. Мне достался дом на колесах – двухосный шестиметровый трейлер. Вот так-то! Кто жил в трейлере до меня, я пока не знал, но они собирались в полной спешке, забрав только личные вещи, забыв продукты в холодильнике, а также постельные принадлежности, которые вместе с полотенцами лежали аккуратными стопками в небольшом шкафу. Или это специально для меня приготовили? Если так, то спасибо, не ожидал. Наверное, все-таки для меня, в холодильнике все продукты в упаковке и нетронутые: несколько палок сыровяленой колбасы, небольшая головка сыра, завернутые в бумагу куски копченого и вяленого мяса, яйца, молоко, масло, десяток разнокалиберных банок, в которых было все – начиная от красной икры, маринованных гребешков, заканчивая маслинами и маринованными каперсами. Так, а где у нас хлеб? Ага, вот и хлебница. Отдельно был холодильник-бар, в нем: бутылочное пиво, бутылка водки «Финляндия», высокая бутылка армянского коньяка емкостью «ноль-семь», пузатый флакон «Белой лошади» и пол-литра «Саузы». Ну, это я вообще удачно зашел!
Трейлер был не новым, судя по металлическому шильдику, прибитому к стене при входе, построили его двадцать лет назад в США, но, видимо, тогда умели делать на века, или потом его эксплуатировали бережно и с любовью. Внутри было много пластика, дерева и кожи. Трейлер был разделен на две неравные части, вход располагался в центре, направо от входа кухня, налево спальный отсек, совмещенный с санузлом, в котором помимо унитаза была еще и микроскопическая душевая кабинка. Снаружи, рядом с трейлером, стоял поднятый над кабиной бак с водой. Вода нагревалась бойлером. Кухня небольшая, с одной стороны мойка, газовая плита на две конфорки и рабочее место, тут же навешаны шкафы, с другой стороны стоящий углом диванчик, к которому можно было придвинуть раскладной столик. Второй отсек был больше кухни, но ненамного, здесь был раскладной вперед диван, сразу над ним откидная полка, как в плацкартных вагонах. На другой стороне раскладной столик для работы и такое же откидное сиденье, все как в тех же пассажирских вагонах. Дизайнерам удалось установить еще небольшой шкаф и несколько антресолей над головой. Места мало, но для одного человека более чем достаточно.
Пока я оглядывал свое жилище, мне в трейлер стаскивали вещдоки, взятые в поселке: бумаги, документы, цифровые носители, телефоны, фотоаппараты… и закрытый сейф с куском пола, к которому он был приварен. Все это Витек носил в одиночку, каждый раз грустно вздыхая, проходя мимо меня.
– Ну, чего ты скулишь? – спросил я, реагируя на поведение мальца.
– Дядь Жень, упросите отца, чтобы он меня к вам приставил, а?
– С чего бы это?
– Ну, вам же помощник все равно нужен, как водитель, например, или… или… – замялся парень, придумывая, кто мне еще нужен, – или как ординарец!
– Точно! – скрывая усмешку, воскликнул я. – Пойду сейчас к твоему папеньке и упрошу его отдать тебя мне в услужение денщиком! Правда, потом прибежит ваша маменька со своими собачками и вломит нам всем звездюлей! Вить, ты чего? На кой ляд тебе рядом со мной таскаться, пристрелят еще где-нибудь ненароком.
– Лучше пусть пристрелят, чем всю жизнь коровам хвосты крутить! – злобно прошипел паренек. – Не хочу, как батя с мамкой, в навозе ковыряться.
– Понимаю, сам был молодым и горячим, только знаешь, время пройдет, и ты все равно вернешься к корням. Тем более, ну, как ты себе это видишь, что отец вот так возьмет и разрешит тебе в разгар стройки века заниматься всякой фигней?
– Понятно! – расстроенно протянул Витек. – И вы туда же.
– Не дуйся, как баба, придумаем что-нибудь, – примирительно хлопнув его по плечу, сказал я. – Давай начнем с малого, нельзя твоих предков сразу вот так напрягать. Надо постепенно, по чуть-чуть.
– Это как?
– Легко. Начнем с небольших поручений, которые ты будешь для меня выполнять, а когда твои родаки привыкнут, то можно взять тебя и в штат, выдать оружие.
– Какие поручения?
– Сперва раздобудь мне план или схему поселка, еще нужна карта местности, ну и хорошо бы разобраться с личным составом – нужны поименные списки всех, кто здесь живет, – перечислил я, загибая пальцы.
– А где мне это все взять?
– У отца. В штабе поселка. В главном офисе. Короче, где-то это должно быть. Схема поселка должна быть через час-полтора, – приказал я, – если родаки тебя не отпустят, то я пойму и подожду до утра. А пока свободен!
– Сделаю! – горячо выпалил паренек. – А ваше оружие в большой клетчатой сумке лежит, мамка собирала, вроде ничего не забыла.
– Спасибо, – закрыл я за Витьком дверь.
Окинув взглядом захламленную спальню, горько вздохнул и пошел в кухню. Итак, что бы сожрать для души и набивания желудка? Вначале думал сварганить гречу с тушняком, тем более, судя по внешнему виду стеклянной банки, тушенка была домашней, без шкур, копыт и рогов, чистое мясо. Я, знаете ли, не удержался и пару ложек в рот закинул на пробу. Отличный тушняк! Но потом передумал, не хотелось возиться с кашей, пока вода закипит, пока гречка сварится, потом еще ждать, пока «дойдет», заправленная тушенкой. Это ж минут тридцать-сорок, вечность, мля! Поэтому будет яишка с «глазами», приправленная копченым мясцом. Быстро, сытно!
Вдохновившись полтешком «Саузы», сварганил глазунью с мясом, и пока она доходила в сковороде, нырнул в душ.
Содержимое сковороды умял за минуту, при этом бутылка текилы опустела наполовину. Откинувшись на спинку стула, прикрыл глаза, чтобы слегка отдохнуть и переварить съеденное…
Проснулся от стука в дверь. Ух ты, вот и переварил съеденное – продрых полтора часа, уткнувшись лбом в столешницу, хорошо хоть не лицом в салате.
За дверью оказался дед Глебыч.
– Спал? – спросил доктор.
– Ага.
– Похвально. А я иду, смотрю, свет горит, думаю, дай зайду,
