– Макар, – остановил его запал Евгений Иванович. – Давай без угроз.
– Прошу прощения, – извинился Зотов. – Больше не повторится. И вот эта банда ко мне в кузню подвалила и погналась за мной по балке.
– Между прочим, угроза физической расправы там была не словесная, – встрял Виктор. – Я потерпевший от рукоприкладства и свидетель погони – не забывайте, гражданин начальник. Кроме того, у гражданина Сивого имелся ствол, – он наморщил лоб, словно силясь припомнить подробности, повернулся к сыну Ильяса: – Или у тебя «макаров» был?
– Н-н-е-е-т, – округлив глаза, замотал головой парень. – У Сивого!
– Вот! Правда поперла, – усмехнулся Зотов. – В общем, когда мы с Витьком в камышах спрятались, Сивый подпалил их и сам… того-этого, – он вновь обратился к Нариману: – Ну чё, брателло? Всю ботву с моим арестом Петька придумал?
– Ага, – тихо отозвался парень.
– Ага, – передразнил его Джордж. – В жопе нога! Говори, как нормальный чувак!
– Стоп, парни! – остановил его красноречие участковый. – Нельзя оказывать давление на свидетеля…
– Да в курсе мы, начальник, – скривился Цыганок. – Так ты гляди в натуре: пацан-то в разбойном нападении принимал участие, так?
Ильяс побледнел.
– Какое нападение? Кто принимал участие? – промямлил он.
– Кто-кто, – встрял Джордж. – Твой пацан теперь бандюган, и зона по нем плачет.
– Нет! Не надо зона! – Ильяс вцепился в руку Евгения Ивановича. – Гражданин начальник, я отказываюсь от показаний! Сын напутал все! Его заставили!
Участковый шумно выдохнул, покачал головой, помянув звездец.
– Короче! – рявкнул он, перекрывая стенания Ильяса. – Едем в участок и там разберемся.
Макар поднялся следом за Евгением Ивановичем.
– Твое присутствие не обязательно, – остановил его тот.
Виктор заметил, как участковый взглянул на молчавшего всю разборку Назима.
– Вот и хорошо, – кивнул парикмахер, довольно улыбаясь. – Гражданин начальник сам разберется.
После ухода милиции и обвинителя Виктор наконец позволил себе налить в пиалу черного чая и пригубить. Бархатный вкус немного вязал язык, горчил – заварки не пожалели.
– Хочу предупредить, – сказал Макар, возвращая свою пиалу на стол. – Сила кургана может иссякнуть в любой момент. Пойдете за конями – будьте осторожней.
– Лафа кончилась, – покачал головой Джордж.
– Кончилась. Затмение прошло. Может, курган побуянит еще неделю, а может, не дотянет до утра.
– Ну, неделя – это много, – протянул Назим.
Виктор насторожился: Зот не рассказывал подельникам о его похищенной машине, но конокрады могли сейчас выдать себя сами неосторожным словом. И все-таки Макар в деле! Ковалев почувствовал, как злость на друга закипает с новой силой.
– Вам вообще можно позавидовать. – Зотов повернул голову в сторону Цыганка. – Столько скота увели, и, слава богу, всадники на вас не напоролись.
– Тьфу-тьфу-тьфу! – сплюнул за спину Назим. – Жалко, если все кончится. Рефкат просит еще пару бычков подкинуть.
Макар хохотнул, покачал головой:
– Жор приходит во время еды! А что с деньгами?
Назим посмотрел на него поверх пиалы, перевел взгляд на Виктора.
– Витек свой, – заверил Макар. – Правда, он думает, что это вы его машину угнали и самого чуть не хлопнули. Да, Витек?
Ковалева такое заявление застало врасплох. Он затравленно оглянулся на Джорджа и Цыганка: первый презрительно смотрел ему прямо в глаза; второй с довольной улыбкой открывал новую бутылку с пивом.
– Не дуйся, не дуйся, – успокоил Виктора друг.
– Да я так и не думаю, – пожал плечами Ковалев, уставившись в чашку.
– Твои мысли у тебя на лбу написаны. Так что с деньгами, Князь?
Назим отошел к столу с большим зеркалом, открыл выдвижной ящик и извлек из него конверт, который отдал Макару. Зотов не стал пересчитывать, просто сунул в боковой карман брюк.
«Вот тебе и сейф с секретным замком», – хмыкнул про себя Виктор, припоминая босса: тот долго бренчит ключами, а потом шепчет наизусть комбинацию, когда достает вот такой же конверт для Ковалева.
– Ну, за удачу, соратники! – провозгласил обыденным тоном Макар, салютуя чашкой с чаем.
Люба видела сквозь открытую дверь бара Зотова в компании с участковым и сразу сообразила: кузнец связан с дымным столбом в стороне Балкина озера. Весь народ вывалил на мраморные ступени усадьбы, где лучше всего было наблюдать грандиозное действо: по небу скакали рыцари с длинными копьями, навстречу которым выступили всадники в высоких шапках. Словно кто-то огромный, невидимый наклонил над курганом Рытым большое зеркало, чтобы показать селянам сражение далекого прошлого. Дым возник до миража и немного портил видение, затемняя небесное «зеркало».
– Свет! – окликнула Люба напарницу. – Я отойду.
Светлана Коротченко, крашеная блондинка с глазами чайного цвета, подбоченилась:
– Зачем это?
Она была в курсе сердечных дел подруги и тоже заметила кузнеца – второго рыжего в деревне не было.
– Надо, – коротко бросила Люба, выходя из-за прилавка.
– Ой, да знаем мы ваше «надо», – насмешливо произнесла Светка. – Видели мы ваше «надо».
– А видели, так чё зря спрашивать? – пробурчала Любовь.
– Да иди уже! Только недолго.
В холле усадьбы Люба едва не столкнулась с Ильясом Меметовым. Татарин торопился, толкая перед собой угрюмого сына.
– Иды-иды. Если ты меня подставил, я тэбе устрою суд. – Он негромко добавил несколько слов по-татарски. – Мне толка ссоры с Князэм не хватало. Топай, шалопай!
– Что-то случилось? – спросила его барменша.
Меметов даже не обратил на нее внимания – махнул рукой и поднялся на второй этаж в парикмахерскую.
Люба вышла на улицу. Бурное обсуждение миража закончилось. Народ расселся на скамеечках под раскидистыми орехами, разошелся по домам: августовское солнце давно перевалило за полдень и жара достигла своего пика. У лестницы стояли две легковушки – дверки салонов раскрыты, в динамиках надрывно жалуется «Ляпис-Трубецкой»: «Ты-ты кинула!» Чуть в стороне в тени ореха уазик участкового. Петр Баширов стоял у капота своей желтой «шестерки», потягивая с друзьями холодное пиво. Она быстро подошла к назойливому поклоннику. Тот даже не успел отстраниться – девушка схватила его за грудки, оттолкнув приятеля, оказавшегося на ее пути.
– Ну что, женишок? Колись, чего натворил?
– Э! Осторожней, кошка! – возмутился тот, которого толкнули.
– Заткнись! – бросила Люба через плечо.
– Охренела?! – Петр попытался вырваться, но острые ногти девушки впились в футболку, разрывая материю. – Порвала, дура!
– От дурака слышу! Запомни, сопляк: не лезь к Зотову, иначе будешь иметь дело со мной…
– Ой, боюсь-боюсь-боюсь… – хорохорился Баширов, краснея на глазах.
– Тогда бояться будет поздно, – прошипела Люба ему в лицо. – Навек хвостик засушу. Понял?
Первыми от Князя вышли участковый и Ильяс с сыном Нариманом. Перепуганный Меметов бежал следом за Евгением Ивановичем, заверяя, что его шалопай перепутал, что не надо оформлять «лживый свидетель», что он дома разберется с сыном и тот больше не будет «наговаривать сплетня на уважаемый людей». Участковому уже порядочно надоели заверения обвинителя и сама история с поджогом машины. Он молча сел за руль, дождался, пока отец с сыном залезут на заднее сиденье, и завел машину. Уазик развернулся в сторону трассы и, пыля, покатил по сельской дороге.
Люба стояла у колонны, наблюдая за Петром, который стал в один момент чернее тучи. Допрыгался мальчик!
Минут через пятнадцать появился Макар с городским другом. Босой, в запыленных
