Март 1999 года
После схватки с волками Лиза заболела – бронхит. Терапевт высказал опасение, что возможна пневмония и лучше всего отвезти девушку в больницу на стационар.
– Только учтите, что в поликлинике с отоплением неважно, постельное нужно брать свое…
– Тогда какой смысл в стационаре? – спросил Макар.
– За вашей женой присмотрят, будут делать уколы. – Терапевт говорила скучным усталым голосом.
Зотов прекрасно понимал ее: весной, когда простуда и грипп валят народ толпами, докторше приходится нелегко, и то, что она сейчас объясняет Макару, она повторяла не один раз за день другим больным.
Зотов испугался по-настоящему: температура у Лизы не падала, сухой кашель терзал горло, и Макар не находил себе места, считая болезнь наказанием за убийство волка.
Он купил бутыль меда, поил любимую травяными отварами – в медпункте не оказалось необходимых медикаментов, а ехать в город – значит оставить ее одну. Зотов разрывался между необходимостью поездки и страхом за девушку.
А тут еще Любка вновь стала здороваться да разговоры разговаривать. Все больше сочувственные, с предложением помощи. Макар отвечал, что Лиза идет на поправку, а за помощь спасибо, не требуется.
– Да брось ты, Макар. В конце-то концов, Лиза сестра мне, – горестно вздыхала она. – Мы ж не чужие.
– Точно, – кивнул Макар, убирая руку из-под ее ладони. – Ну так заходи в гости. Как надумаешь.
Однажды Зотов задремал у кровати больной и очнулся от тишины в комнате. Девушка лежала неподвижно, в сумраке комнаты темные круги под глазами показались кузнецу пустыми глазницами. Макара прошибло, кровь острыми иголочками ударила в пальцы рук. Он склонился над Лизой, прислушиваясь к дыханию, но мешал шум в ушах. Девушка чуть пошевелилась, хрипло вздохнула. Зотов хлопнулся на стул – больная впервые за последние несколько дней спокойно уснула и до смерти напугала его.
Пользуясь моментом, Макар решил быстренько смотаться за свежим хлебом. На обратном пути он и нашел Рафинада.
Нечто грязное, скулящее возилось в сухой траве под забором, пытаясь выбраться из частокола стеблей сухого молочая, но слишком толстым было брюхо, а лапы – слишком короткими.
– Боже ж ты мой, – покачал головой Зотов, за холку вытаскивая щенка на белый свет. Звереныш задрыгал задними лапками и заскулил еще громче. Макар переложил хлеб за пазуху и сунул щенка в освободившийся пакет.
Так Рафинад попал к ним домой. Когда Макар вошел из веранды на кухню, Лиза, сидя на табурете, заваривала чай.
– Зачем ты? – спохватился кузнец.
– Надоело лежать, – слабым голосом ответила девушка.
Макар быстро скинул куртку и обнял любимую.
– Слава богу, слава богу, – затараторил он, целуя ее в прохладный влажный лоб.
– Все нормально, – заверила Лиза, отстранившись. Маленькая ладошка легла на колючую щеку Зотова. – Сам похудел, осунулся.
В пакете, который Макар оставил у двери на полу, тявкнуло, завозилось. Девушка удивленно посмотрела на Макара.
– Под нашим забором нашел, – сказал тот, демонстрируя щенка любимой.
– О-е-ей! – восхитилась Лиза. – Какая собака!
– Рябой масти. Зовут… Как звать-то тебя? А! Рафинад…
– Странное имя для собаки. Сахар любит, что ли?
– Колбасу он любит, – усмехнулся Макар. – Просто он похож на кусочек рафинада: весь мелкими пятнышками.
Виктор зевнул, широко раскрыв рот. От чая тело покрылось испариной, и Ковалев сидел, расставив руки, как курица крылья в жару. Глаза слипались.
– Не верю я твоим корешам, – вдруг заявил он. – Все же сперли они мою авдюшку.
Макар внимательно взглянул на друга.
– А пшиму бы нет. – Ковалев сонно хлопнул ресницами. – А ты щас при мние бабло отхватил за нее. – Он прыснул смехом. – Ирония сутьбы! Кнехтом вас по чайнику… Коней оне воруют – не смеши меня, Зот. Вам тот гребаный поворот – мания… манная небесная. Скока в месяц лохов на него ведется? Мылчишь? А-а-а! А всье потому, шо я прав. Развел ты меня, земеля, как последнего лоха развел. Гребаный кнехт! Зот, за шо? Я ж вроде свой, а? – Ковалев заглянул в спокойные глаза друга.
– Дурень ты, Кова, – не повышая тона, ответил Макар. – Лохов мы ловим? Ну да! Каждый проезжий турист, как увидит вывеску «Гостра Могила», сразу к нам вертает. Прямо не деревня, а Канны с Канарами. Двинься об кнехт!
– Врешь! У вас крыша хырошая. Вон! Участковый даже не пикнул при Князе.
Макар придвинулся к Ковалеву:
– Чтобы ты, Витек, заглох, я расскажу тебе, что творится. А там можешь верить, можешь – нет. Сам решай.
Глаза Зотова зло сверкнули золотым огнем – сонливость словно ветром сдуло.
– Аномалия кургана включается где-то раз в сто лет. Это как в старых преданиях: страшный клад, из-за которого гибли люди, заложенный на человеческую голову, раз в сто лет поднимается из земли, и его можно взять голыми руками и прожить безбедно всю жизнь. Но аномалия может сработать и тогда, когда происходит нечто вроде полного солнечного затмения. А сейчас произошло два затмения: двадцать восьмого июля было лунное. Сегодня – солнечное. Да еще Нострадамус предсказал конец света. – Макар усмехнулся. – Как мы до сих пор живы – ума не приложу? В этом веке она уже включалась: в двадцать втором году, когда в Крыму голод свирепствовал. Чего моргаешь? Ты о таком слыхом не слыхивал. Мой прадед – Илья Зотов – казачий сотник из тех, кто добровольно перешел на сторону советской власти. В то время он вроде председателя в селе был, да власти не могли допустить, чтобы военный из бывших на руководящей должности стоял. Прислали сознательного рабочего. Но я не об этом.
Макар отхлебнул чая.
– Первый раз мужики в иной мир… Да не на тот свет! А реально в другой мир… Случайно они туда попали и нарвались на стадо диких лошадей. Пригнали пяток в деревню – шо делать? Пошли к прадеду за советом. Понятно, что Илья велел всем молчать. Конину втихаря резали и по домам разносили. Тока шила в мешке не утаишь. Новый председатель, который из рабочих, да пара сознательных придурков стукнули на мужиков – и приехали чекисты. Они вроде тебя, тож неверящие попались. Не психуй, не психуй… Им больше понравилась своя версия происходящего, которую командир красного отряда из пальца высосал. Типа мужики золотишко из кургана помещичье выкопали и за него конины у врагов советской власти купили. Прадеда Илью взяли под стражу, а мужиков на курган золото копать отправили.
– Ну, и нашли? – обиженно произнес Ковалев.
– Ты песчаную яму видел? Видел, как Петька в нее провалился? Вот там почти все чекисты и остались. Ловушка это для всяких охочих до золота. А чё Спиридоныч? Я тебя предупреждал – трепач он порядочный. Так вот… О чем я? – Зотов на секунду задумался. – Так вот, когда в этот раз курган чудить начал, Цыганок и Джордж по пьяни в балку забрели. Попросили их сельские помочь на кладбище,
