– К моему глубокому сожалению, его императорское высочество прав. Нашими наблюдателями замечены скопления японских транспортов в бухте Быдзево. Похоже, они все-таки высаживаются… Спаси и сохрани нас царица небесная!
Молчавший до сих пор Иессен быстро переглянулся с Алешей. Затем они почти синхронно поднялись и откланялись, сославшись на дела. Дождавшись, когда они выйдут, генералы разразились в их адрес недовольными возгласами:
– Заторопились! Хороши, нечего сказать, проворонили японские брандеры, и в кусты! Куда побежали-то? Загорожен проход, не убежите!
– Попрошу сохранять спокойствие, господа! – попробовал призвать их к порядку Стессель, но затем просто махнул рукой.
Алеша и адмирал, выйдя из здания штаба, вскочили в великокняжеский экипаж и поспешили в порт. Правивший им Прохор сохранял поистине олимпийское спокойствие, а вот увязавшийся с ними любопытный Ванька несколько раз оборачивался, но так и не решился ничего спросить.
– Много ли у вас людей на береговых укреплениях? – нарушил молчание Иессен.
– Пятьдесят шесть человек с двумя офицерами, – четко доложил великий князь.
– Не так уж и много. А кто именно?
– Кочегары, мастеровые и комендоры противоминных орудий.
– Немедленно вернуть!
– Есть.
– А в Цзиньчжоу или Дальнем никого нет?
– Нет, Карл Петрович, там задействованы местные и «севастопольцы».
– Что же, надеюсь, и на других кораблях так же.
– Вы полагаете, началось?
– А у вас есть сомнения? – вопросом на вопрос ответил адмирал.
– Рановато, – вздохнул Алеша, – снаряды только начали переснаряжать новыми трубками.
– Много успели?
– По тридцать снарядов на ствол у десятидюймовых и по два десятка для шестидюймовок.
– Мало, – согласился Иессен, – а что это на вас опять в порту жаловались?
– Не могу знать, – сделал непроницаемое лицо Алеша.
– Полноте, так уж и не знаете, – усмехнулся командующий эскадрой, – а мне Гревениц сказал, что вы отправили на берег все сегментные и чугунные снаряды, заменив их фугасными.
– К сожалению, не все, хотя кое-что удалось. Сами знаете, что эта архаика годится только для стрельбы по берегу.
– Кстати, как вам это удалось?
– О чем вы?
– Ну, о замене снарядов и вообще… У меня есть серьезное подозрение, что если бы приказ отдал я, портовые чиновники нашли бы возможность его если не проигнорировать, то хотя бы не сразу выполнить. А вы, раз – и заменили все снаряды! Скажите, это правда, что вы их магнетизируете?
– Что, простите?
– Ну, мне рассказывали, уж не обижайтесь, что вы будто бы особым образом смотрите на чиновников, и они ни в чем не могут вам после этого отказать.
– Какой вздор! Неужели в это может кто-то поверить?
– Еще как верят, во всяком случае, я слышал этот рассказ не единожды и от разных людей.
– Н-да, огорошили вы меня, Карл Петрович. Просто дьявольщина какая-то получается!
– Ну, отчего же дьявольщина, может, напротив – дар божий!
Пока они так разговаривали, экипаж доставил их на место. Ванька первым высочил на мостовую и приготовился было занять место в катере, но Алеша остановил его:
– Погоди, Иван, у меня есть для тебя дело.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – вытянулся во фронт кофишенк.
– Вот тебе записка к мичману Бухе, он с матросами на горе Угловой. Отвезешь ее туда как можно скорее, они должны до вечера вернуться на корабль.
– Есть!
– Славный морячок получился из вашего слуги, – усмехнулся адмирал.
– Да уж, хочет комендором стать сорванец.
– Что вы говорите?
– Кстати, наш доктор его осматривал и нашел, что у парня совершенно уникальное зрение.
– То есть?
– Он абсолютно одинаково видит обоими глазами.
– А разве это редкость?
– Говоря по совести, не знаю, однако доктор утверждает, что такое встречается не часто. И что еще интереснее, как раз такое зрение нужно, чтобы хорошо управляться с дальномером.
– Что вы говорите!
Получив приказ, окрыленный доверием хозяина Ванька кинулся его исполнять. Оставив Прохора возле дома, он взялся было за вожжи, но камер-лакей на секунду задержал их в руках.
– Коней не загони, оглашенный!
– Как можно, Прохор Никодимыч!
Быстро добравшись до Угловой, кофишенк принялся искать мичмана, но тот где-то пропадал. Когда, наконец, тот появился, парень бросился к нему и, четко отрапортовав, подал записку. Бухе прочитал ее с недовольным видом и, вызвав к себе унтеров, велел тем собираться.
– Ваше благородие, – обратился один из них к офицеру, – сказывают, японцы Дальний атаковали.
– Кто сказывает? – насторожился тот.
– Да так…
– Больше слушай разные глупости, скотина! – вызверился на него мичман. – Собирай людей, да и отправляйтесь на броненосец.
– Слушаюсь, – вытянулся тот, поедая начальство глазами, но тот уже не смотрел на своих подчиненных.
– Эй, дружок, – обратился он к Ваньке, – а не подбросишь ли ты меня до города?
– Извольте, вашбродь, – отозвался тот, и офицер проворно занял место в пролетке.
Назад они добрались еще быстрее, но в городе Бухе попросил доставить его не в порт, а к госпиталю. Кофишенк, не имея от своего хозяина других поручений, охотно согласился и скоро доставил его до места.
– Прикажете обождать?
– Нет, братец, я сам доберусь.
– Как прикажете, – отозвался парень и уже взмахнул, чтобы щелкнуть кнутом, но заметил выходящего из дверей Сережу Егорова.
– Здорово, – поприветствовал он его.
– А, Ваня, здравствуй, – отозвался гимназист, – ты как здесь? Алексея Михайловича опять привез?
– Нет, господин мичман попросил завести.
– Понятно, а что, правда, будто японцы на Дальний напали?
– Правда.
– А наша эскадра не может выйти и помочь, – сокрушенно вздохнул мальчик, – а то бы мы им…
– Ничто, – беспечно отозвался его новый приятель, – Алешка чего-нибудь да придумает!
– Алешка?
– Ну да, – смутился кофишенк, – мы его так иногда за глаза называем, ты только не говори никому.
– Хорошо, не буду, только ты его тоже так не называй!
– Почему?
– Как это почему? – возмутился Сережа. – Он же герой! Мила даже говорила, что без него Порт-Артур может… нет, японцы нас, конечно, никогда не победят, но без него было бы намного хуже. Так что какой он тебе Алешка?
– Это верно, – согласился тот, – просто я привык. Ну, хорошо, больше не буду. А ты сейчас куда?
– Домой.
– Хочешь, подвезу?
– А можно? – спросил гимназист с загоревшимися глазами.
– Спрашиваешь!
Приятели устроились вдвоем на козлах, и лошади весело понесли пролетку по улицам Порт-Артура и скоро доставили приятелей к жилищу Егоровых.
– Вы только посмотрите, как его доставляют домой, – удивленно встретила прибытие сына Капитолина Сергеевна. – Сереженька, что такого важного случилось с утра, что тебя произвели в генералы и теперь у тебя есть свой экипаж?
– Скажете тоже, тетечка, – не полез в карман за словом Иван, – где же это видано возить генералов в пролетке, запряженной всего парой лошадей? Для такого дела нужно никак не менее тройки!
– Мама, ну что ты такое говоришь, – растерялся гимназист, – это мой друг, и он любезно согласился меня подвезти.
– Как это мило с его стороны, тогда, может, он согласится с нами пообедать?
В животе кофишенка предательски буркнуло, и он с сомнением посмотрел на мадам Егорову.
– Я вижу, твой друг не всегда такой бойкий?
– Спасибо, тетенька, да только мне…
– Ничего не знаю, – прервала его Капитолина Сергеевна, – извольте немедленно мыть руки и садиться за стол!
Пришлось привязывать лошадей и отправляться к умывальнику. Затем Сережина мама усадила их за стол и накормила
