– Да, такая возможность предусматривалась приказом из главного штаба, за подписью Рожественского, – согласился Вирениус, – если вы, Роберт Николаевич, возьмете на себя такую ответственность, то у меня нет возражений.
– А я намерен выполнить приказ Макарова, – решительно рубанул воздух Иессен.
– Не имею ничего против, Карл Петрович, – развел руками хитрый финн.
– Боже, что за бред, – замотал головой от происходящей перед ним фантасмагории Алеша. – Господа, но вы же понимаете, что это полная ерунда! Как можно перевести крейсера в Порт-Артур, а на их место отправить броненосцы?
– А как вы предполагаете прорываться в блокированный японцами порт? – с лица Вирениуса мигом слетела маска благодушия. – «Ослябя» едва может дать шестнадцать узлов, «Донской» с «Николаем» – не более пятнадцати! У «Авроры» весь поход ломались машины, про миноносцы я вообще молчу! И вообще, у меня повеление его императорского величества…
– Может, так тому и быть, – задумчиво проронил Вирен, – мы с быстроходными крейсерами поведем «Смоленск». А ваши превосходительства пусть прорываются во Владивосток. Того почти наверняка отправил на перехват броненосные крейсера Камимуры. Если они где-нибудь в узком месте перехватят Карла Петровича, тому придется жарко, а с двумя броненосцами, пожалуй, и отобьются!
– А как же приказ Макарова?
– Это что же, – всполошился Вирениус, – отряд Камимуры сторожит проливы?
– Все шесть крейсеров, глубокоуважаемый Андрей Андреевич, – подтвердил Иессен, – мы, знаете ли, немного пошумели в японских водах. Так что идти лучше всем вместе, а мы идем в Порт-Артур!
– Боже, как мы с такой организацией собираемся победить в этой войне? – покачал головой великий князь, но его никто не расслышал.
Так ни о чем и не договорившись, Вирен и Иессен, откланявшись, отправились восвояси. Алеша же немного задержался, чтобы повидаться с командиром «Осляби» Михеевым, которого нашел на мостике.
– Добрый день, ваше императорское высочество, – поприветствовал тот его, едва завидев.
– Здравствуйте, Константин Борисович, давно не виделись.
– Не так уж и давно, года еще не прошло.
– Разве? А мне иной раз кажется, что прошла целая вечность…
Они познакомились прошлым летом, когда получивший повреждения во время навигационной аварии «Ослябя» стал в Италии на ремонт. Трудно сказать, на чем они сошлись, но отношения у пятидесятилетнего капитана первого ранга и двадцативосьмилетнего великого князя были почти приятельскими.
– Что расскажете интересного? – поинтересовался у Алеши командир «Осляби». – Скоро ли мы отправимся в Порт-Артур?
– Боюсь, у вашего адмирала на этот счет совершенно другое мнение. Его манят не внутренний бассейн Порт-Артура и Ляотешань, а остров Русский и бухта Золотого Рога.
– Занятно, – нахмурился Михеев, – а давайте пойдем ко мне, и вы мне обо всем поведаете.
Через четверть часа повеселевший великий князь вышел из командирского салона и направился к свой шлюпке. Заждавшиеся его матросы хотели было грести к «Ангаре», но Алеша первым делом навестил «Аврору» и «Дмитрия Донского», а лишь затем вернулся на вспомогательный крейсер. Впрочем, там он долго не задержался и до темноты успел побывать на большинстве крейсеров Владивостокского отряда.
Неизвестно, о чем беседовали Вирениус и Михеев, но на следующее утро адмирал созвал расширенное заседание, на которое пригласил еще и командиров крейсеров. Коротко обрисовав сложившуюся ситуацию, командующий отряда попросил господ офицеров высказаться. Первым слово взял командир «Боярина» светлейший князь Ливен.
– Господа, – начал он, немного грассируя, – совершенно очевидно, что адмиралу Макарову лучше известна обстановка на театре боевых действий и его приказы имеют безусловный приоритет.
– Ваше мнение понятно, князь, – наклонил голову Вирениус, – кто еще хочет высказаться?
– В моем отряде, – отчеканил Вирен, – все придерживаются такой же точки зрения!
Решительные кивки Эссена, Сухомлина и представлявшего отсутствующего Граматчикова великого князя подтвердили его слова.
– Что нам скажут господа из Владивостока?
Тут мнения разделились, командир «Богатыря» Стемман, не слишком ладивший с Иессеном, считал, что переход в Порт-Артур, где скоростные крейсера можно будет объединить в один сильный отряд, был бы прекрасной идеей. Командир «Рюрика» Трусов находил, что от его старого крейсера было бы куда больше толку на вражеских коммуникациях. Дабич и Андреев в свою очередь полагали, что прорыв в Порт-Артур и удар по японским торговым путям вполне можно совместить.
– Вы что скажете, господа? – обратился Вирениус к своим подчиненным.
– Порт-Артур, – твердо заявили Михеев и Сухотин.
– Моему старичку сейчас ни в бой, ни в рейдерство, – покачал головой Добротворский. – В Артуре хоть в брандвахты можно…
Вирениус задумался. Большинство присутствующих офицеров однозначно высказалось за выполнение приказа Макарова, и с этим он не мог не считаться. С другой стороны, командир крейсера отвечает только за свой корабль, а с него спросят за весь отряд.
– Господа, – произнес он напряженным голосом, – я, вполне понимая свою ответственность перед государем императором, принимаю решение…
– Ваше превосходительство, – прервал его слова голос флаг-офицера, – радиограмма с «Аскольда».
– Что еще за радиограмма?
– Прошу прощения, ваше превосходительство, но я сам ничего не понимаю, однако позывные «Аскольда».
– И что же там, черт возьми?
– Шестигранник квадригой в полночь…
– Что?!
– Там так написано, – растерянно проговорил флаг-офицер, – шестигранник в полночь…
– Позвольте господа, – вышел вперед великий князь. – Дело в том, что наши переговоры по радио совершенно не шифруются, и потому я взял на себя смелость разработать несложный код. Если дежурный крейсер видит нейтрала, он передает название ягоды. «Малина» – один купец. «Смородина» – два…
– А если купцов четыре? – ошарашенно спросил Вирениус.
– Крыжовник.
– Что крыжовник?
– Четыре купца обозначаются «крыжовник».
– Черт знает что такое!
– Если легкие крейсера, – невозмутимо продолжал Алеша, – то передаются лошадиные упряжки. «Цуг» – пара, «тройка» – и так понятно, «квадрига» – четверка.
– А как пять? – не без ехидства спросил флаг-капитан Вирениуса лейтенант барон Косинский.
– «Тройка цугом», – улыбнулся великий князь.
– Да вы просто бог конспирации!
– К черту конспирацию, а что значит этот, как его… шестигранник?
– Броненосные крейсера обозначаются геометрическими фигурами. Один – «точка», два – «линия», три – «треугольник».
– Погодите, это что же, к нам идут все шесть броненосных крейсеров Каммуры?
– Очевидно, так.
– А что означает «полдень»?
– Представьте себе, что вместо компаса лежат часы. Часовая стрелка показывает…
– Полночь означает с норда? – прервал объяснения адмирал.
– Так точно.
– Что же, понятно… Я полагаю, господа, мы сможем продолжить наш разговор несколько позднее. А пока отправляйтесь на свои корабли и готовьтесь к бою. Пертурбаций проводить не будем, ибо некогда, так что каждый командует своим отрядом. Роберт Николаевич, ваши крейсера самые быстроходные. Посему ваша задача – разведка и поддержка поврежденных кораблей. Вы, Карл Петрович, становитесь мне в кильватер. «Аврора», «Ангара» и «Лена» с миноносцами прикрывают транспорты. Вас, Алексей Михайлович, я попрошу задержаться и, пока идет подготовка к бою, просветить моих сигнальщиков и радистов по поводу ваших шифров. А то черт знает что могло получиться.
Собравшие с удивлением смотрели на переменившегося на глазах Вирениуса и, откозыряв, отправились восвояси.
Алеша, оставшись на «Ослябе», употребил все свои силы, чтобы задержаться и пойти в бой на броненосце, а не наблюдать его со стороны с борта вооруженного транспорта. Адмирал, как ни странно, вполне понял его резоны и
