– Вот как? А ты знаешь, Иван, пожалуй, что Сережа прав. Настоящие военные моряки должны статских защищать, а не драться с ними. Наверное, рано я тебя на корабль взял, надо на кухню к отцу вернуть.
– Алексей Михайлович, – взмолился от открывшейся перспективы парень, – ваше императорское высочество, дозвольте доложить. Я виноватый! Дразнил я его стрюцким… Простите, Христа ради, только не прогоняйте!
– Замечательно, то не было ни одного виноватого, то сразу двое. Что будем делать, Людмила Сергеевна?
– Мальчики, как вам не стыдно? – укоризненно сказала им сестра милосердия. – Устроили драку из-за такого пустяка.
– Мила, я больше не буду, – повинился Сережа.
– Разумеется, не будешь! Вот скажу маменьке…
– Мила, не надо!
– Людмила Сергеевна, – тихонько обратился к девушке Алеша, – а может, действительно не надо? Коль скоро наши архаровцы виноваты оба, то и наказать их надо одинаково, а у моего Ваньки только отец. Сирота он. К тому же зачем волновать милейшую Капитолину Сергеевну?
– Хорошо, но только в том случае, если вы пообещаете не наказывать бедного мальчика.
– Клянусь!
– Вы смеетесь?
– Нисколько…. Ну, разве что немного. Просто ваша расправа была так молниеносна и неожиданна… я даже понять ничего не успел, а вы уже их за ухо.
– Поработайте с мое в школе, и не такому научитесь!
– О, сочувствую вашим ученикам…
– Вы опять?
– Ну, простите. Мне пора, и… спасибо вам.
– За что, спасибо?
– За раненых, за уход за ними…
– Это моя служба.
– Честь имею!
– Прощайте.
Ванька снова занял место на козлах, а Алеша устроился на сиденье. Мальчишка тряхнул поводьями, и экипаж тронулся. Едва они проехали несколько саженей, великий князь обернулся и встретился с Людмилой глазами. «Какая славная девушка», – подумал он.
Иван тем временем сосредоточенно правил лошадьми, наконец, не выдержав, он обернулся и попросил:
– Алексей Михайлович…
– Чего тебе?
– Архипычу не говорите!
– О как, а отца, как я погляжу, ты совсем не боишься?
– Батюшка простит, вы тоже, а вот Архипыч спуску не даст.
– Это верно… Ладно, что я – зверь какой? Не скажу.
– Благодарствую!
– Архипычу, говорю, не скажу. Я только Прохору по секрету, а уж он всем до сведения доведет!
– Алексей Михайлович, помилосердствуйте!
* * *Если бы раньше Алеше кто-нибудь рассказал, что, став командиром большого броненосца, он будет бывать на нем лишь урывками, он бы не поверил. Быть морским офицером, дневать и ночевать на корабле, и служить в таком качестве Отечеству было пределом его юношеских мечтаний. Увы, реальность оказалась такова, что великому князю пришлось разрываться между кораблем и Дальним, где у него скопилась куча дел, отдавая явное предпочтение городу и порту. Пока он отсутствовал, там завершили переборку еще два миноносца из второго отряда. Теперь поднаторевшим в ремонте мастеровым предстояла переборка пришедших с Балтики «невок». Проделавшие немалый путь и побывавшие в бою миноносцы порядком поизносили свои механизмы и нуждались в ремонте. Руководить городом, портом и мастерскими с мостика «Осляби» не получалось, и Алеша, в очередной раз передав бразды правления лейтенанту Саблину, отправился на берег. На вокзале Дальнего его ожидал сюрприз: на одном из запасных путей стояли две железнодорожные платформы с установленными на них орудиями. Рядом с ними, улыбаясь во весь рот, стоял полковник Меллер.
– Приветствую, ваше императорское высочество, – обратился он к великому князю. – Вот, извольте видеть, я свою часть уговора выполнил. Пушки на платформе у вас есть.
– Здравствуйте, Александр Петрович, вижу-вижу. Ну, что я могу сказать, молодцы. А пушки откуда?
– Шестидюймовка с безвременно утопшего «Бобра», а девятифунтовая с «Разбойника». Обстрел, как и обещал, круговой. Правда, для первой необходимы домкраты, но они ставятся за десять минут. Мы проверяли.
– Стрельбой испытывали?
– Увы, нет!
– Отчего так?
– Начальство на себя такую ответственность взять отказалось, так что без вашего на то соизволения никак нельзя-с!
– Ну и ладно, зато понаблюдаю за опытами лично. Думаю, сегодня же и испытаем оба орудия.
– А что, третье не будете? – лукаво усмехнулся Меллер.
– А что, есть и третье?
– Как не быть! Да какое, 120-миллиметровое Армстронга, конфетка, а не пушка!
– Но откуда?
– Детективная история, Алексей Михайлович. Крестница-то ваша, «Ицукусима», совсем неглубоко затонула. Обратились за разрешением провести на ней водолазные работы, так начальство не одобрило-с! А работы, против обыкновения, начали не дожидаясь соизволения… в общем, кормовое орудие и пару десятков снарядов сняли, а как запрет пришел, так и приуныли. Самовольство, оно того, наказуемо! Ну и отдали нам от греха, дескать, знать не знаем, видеть не видывали никакой пушки.
– А ведь там их еще десяток, – задумчиво протянул Алеша.
– Да просто Клондайк! Ну, так что?
– Обязательно испытаем, – решительно заявил великий князь, – и не только пушку!
Закончив с Меллером, молодой, но грозный начальник порта двинулся было дальше, но его тут же перехватил новый проситель. Им оказался лейтенант Рощаковский, с которым они были шапочно знакомы. Именно ему Алеша сдавал башню на броненосце «Полтава» после недолгого командования в памятном бою 27 января.
– Здравия желаю вашему императорскому высочеству!
– И вам не хворать, Михаил Сергеевич, что привело вас в наши палестины?
– Дело, Алексей Михайлович.
– Вот как? Ну, рассказывайте, что у вас за дело.
– Дело в том, что я задумал одну диверсию против японцев, но осуществить ее без вашего на то согласия не получится.
– Вы меня интригуете, и что за диверсия?
– Я хочу пробраться к японцам на катере и атаковать их минами.
– Намерение вполне богоугодное, но за чем же дело стало?
– За катером. К сожалению, один раз я уже попытался, но неудачно, и катера мне теперь не дают.
– Да, катеров у нас маловато, но от меня вы что хотите? Если катер с «Осляби», то они все разбиты в бою, и я очень удивлюсь, если их хоть как-то удастся починить.
– Нет, Алексей Михайлович, ваши катера паровые, а тут гораздо лучше подошел бы моторный, каким был потерянный мною «Авось».
– Что, простите?
– «Авось», так я назвал катер.
– А, понял. Но от меня вы что хотите? Хотя постойте, «Ретвизанчик» еще в Дальнем?
– Да, я хотел вас попросить именно о нем. Катер большой, скоростной и сильно вооруженный. С ним можно попытать счастья и в Чемульпо.
– В Чемульпо?
– Так точно! Дело в том, что моторные катера не дают дыма, а прикрытые брезентом, окрашенным в цвет моря, совершенно незаметны. Если на ночь выйти в путь, то к утру можно быть у цели, а там и крейсера японские, и транспорты с войсками наверняка есть.
– Любопытно, но «Ретвизанчик» у нас тут один, а Чемульпо далеко.
Решивший, что получил отказ, Рощаковский вздохнул и собирался откланяться, но Алеша остановил его.
– Я вам еще не отказал, Михаил Сергеевич. Скажите, как вы смотрите на визит к островам Эллиота?
– А что там?
– Честно говоря, не знаю, – пожал плечами великий князь – но почему-то мне кажется, что именно там у японцев маневренная база.
– Вы думаете? – глаза лейтенанта загорелись. – А вдруг там броненосцы Того…
– Возможно, но в таком случае нам нужна не ваша героическая гибель в атаке на превосходящего противника, а точные сведенья
