Наступившее утро словно в насмешку осветило рейд ласковыми лучами восходящего солнца. Море, как никогда спокойное, поглотило в себе и брандеры, и ведущих их моряков, и теперь безмятежно плещет волнами, как и сто, и тысячу лет до этого. Лишь кое-где у прибрежных скал виднеются остовы неудачников, не смогших добраться до цели своего последнего путешествия. На них еще есть живые японцы, и подходящие к останкам их кораблей русские моряки попытались спасти их. Те, впрочем, совершенно не желали спасения и при приближении своих врагов открывали огонь, если было из чего, а если нет – бросались камнями или кусками железа, а то и кидались драться врукопашную. Не решившиеся драться прыгали в воду, стараясь отплыть как можно дальше, только бы не попасть в руки своих врагов. Однако и русские после ночной бойни оказались не слишком миролюбивы и, убедившись, что противник продолжает сопротивление, открывали по ним безжалостный огонь. Кое-где офицеры попытались остановить бойню, не слишком, впрочем, настойчиво. Наконец, в проход вошел «Силач» и начал промеры глубины. Даже издали видно, что результаты не слишком утешительны, и в сердца моряков постепенно заползло глухое беспокойство. Через некоторое время буксир вернулся, и Балк виртуозно пришвартовал его к борту флагманского «Осляби». Вахтенный начальник немедленно попросил поднявшегося по трапу лейтенанта пройти для доклада в адмиральский салон. Вскоре тот вышел и буквально наткнулся на только что прибывшего с берега великого князя.
– Как дела, Сережа? – обеспокоенно спросил великий князь.
– Хреново, Леша! – пробасил в ответ старый приятель. – Закупорил нас Того, проспали, сволочи!
– Что ты такое говоришь?
– Что есть, то и говорю! Расслабились, победителями себя почуяли, вот нас нашим же салом, да и по сусалам! А то взяли моду, службой не занимаются, ночуют на берегу… Эх!
Махнув рукой, сгорбившийся Балк пошел к выходу на верхнюю палубу. Алеша, почувствовавший, что упрек командира «Силача» относится и к нему, не решился остановить друга и лишь виновато посмотрел ему вслед.
– Ваше императорское высочество, – обратился к нему подошедший флаг-офицер. – Его превосходительство просит вас зайти к нему.
Весть о том, что японцам удалась диверсия и флот надежно заперт в ловушке Порт-Артура, вихрем облетела сначала эскадру, а затем и весь гарнизон. После удачных для русского оружия сражений в Восточно-Китайском море и Эллиотах, в сердцах и головах порт-артурцев появилась твердая уверенность, что как только ремонт поврежденных кораблей будет закончен, победоносный русский флот выйдет в море и непременно разгромит коварного противника. И вот пожалуйста! Из-за случайного стечения обстоятельств все усилия пошли прахом, и все что могут сделать могучие броненосцы и крейсера – это бессильно дымить в луже внутреннего бассейна. Даже у самых смелых и предприимчивых от этого известия опустились руки.
Японцы, несомненно, своевременно получившие от шпионов известия о своей неслыханной удаче, далеко не сразу поверили в нее. Однако ставшие каждый день появляться у Порт-Артура японские корабли не вызвали у русских ни малейшей реакции. Только канонерки и миноносцы, да еще «Новик» с «Боярином» рисковали выходить в море, но и они ни под каким видом не приближались к противнику, лишь изредка обмениваясь с ним залпами с предельных дистанций. Обрадованные японцы немедленно высадили в уже захваченном Дагушане свою третью армию, которая начала наступление на Далиньский перевал.
В это время в Порт-Артуре происходило очередное совещание. На этот раз его собрал начальник Квантунского укрепленного района генерал-лейтенант Стессель. От флота на него прибыли Иессен, Витгефт, Лощинский и флаг-капитан начальника эскадры великий князь Алексей Михайлович. От крепости – сам Стессель, недавно назначенный комендантом генерал Смирнов, начальники дивизий Фок и Кондратенко, и начальник крепостной артиллерии Белый. Немного в стороне от генералов сидел со скучающей физиономией великий князь Борис Владимирович. Докладчиком выступал начальник штаба крепости полковник Рейс.
– Последние прискорбные события поставили русскую армию в крайне сложное положение. Высадившаяся в Дагушане японская армия угрожает перерезать железную дорогу, связывающую Порт-Артур с остальной Россией. Кроме того, вне всякого сомнения, японцы скоро высадят еще войска и возьмут крепость в осаду. Причем, возможно, они сделают это прямо в Дальнем!
– Скажу прямо, – счел возможным усилить впечатление Стессель, – я просто не вижу причин, почему бы японцам не сделать это, а также и возможности им в этом помешать!
– Вынужден согласиться с мнением его превосходительства, – подтвердил Рейс. – Все это не только возможно, но и вероятно.
– Я тоже согласен с генералом, – осторожно выбирая выражения, проговорил Витгефт. – В сложившейся ситуации мы мало чем сможем противодействовать японской высадке.
– Простите, господа, – вступил в разговор великий князь, – но у меня сложилось впечатление, что, говоря о невозможности помешать вражескому десанту, вы говорите на самом деле о своем нежелании ему противодействовать.
– Кстати, мне тоже так показалось! – подал голос развалившийся в кресле Борис.
– Ну, что вы, ваши императорские высочества, – всполошился Рейс, – вы неверно нас поняли! Разумеется, мы станем всеми силами противостоять японской армии, однако я считаю необходимым принимать во внимание худший сценарий.
– Ваша позиция понятна, – наклонил голову молчавший до сих пор Иессен, – я не вполне с ней согласен, однако полагаю ваши опасения обоснованными. Очевидно, господа, у вас есть план действий в сложившейся ситуации?
– Совершенно справедливо, ваше превосходительство, – льстиво улыбаясь, подтвердил Рейс. – И если позволите, я немедленно его оглашу.
– Сделайте такое одолжение, – хмыкнул великий князь.
– Итак, – начал начальник штаба, – тщательно проанализировав ситуацию, командование Квантунского укрепрайона полагает полезным немедленное оставление города Дальнего с эвакуацией всего что можно вывезти и уничтожением всего остального. Затем, оставив небольшие заслоны, отвести войска в укрепления порт-артурской крепости. К сожалению, эти укрепления еще не совсем закончены, а кроме того, в ней недостает значительной части артиллерии. И с тем и с другим нам бы мог помочь флот.
– Полковник, – пристально взглянул на него Иессен, – правильно ли я понимаю, что вы не собираетесь оборонять Цзиньчжоу?
– Боюсь, что в сложившейся ситуации это невозможно, – сокрушенно вздохнул тот. – Но мы могли бы задержаться на Зеленых и Волчьих горах, до той поры, пока не будут готовы основные позиции.
– Иными словами говоря, оборона Дальнего в ваши намерения не входит? – снова подал голос Алеша.
– Увы, ваше императорское высочество, – не без яда в голосе проворковал Стессель, намекая на причину его заинтересованности, – как ни благотворно сказалось на городе Дальнем ваше руководство, но очевидно, что ему приходит конец.
– Да уж, – простодушно улыбнулся тот в ответ, – тут мы с вами в одинаковой ситуации.
– Что вы имеете в виду? – чуть не поперхнулся генерал.
– Ну, а как же, – любезно пояснил свою мысль великий князь, – если войска отойдут в крепость, ваша должность начальника укрепленного района станет такой же фикцией, как и моя – градоначальника. Правда, я останусь командиром броненосца, а вам придется сдать командование коменданту крепости генералу Смирнову. Не так ли?
Пошедший пятнами Стессель
