— Ох, Костян, ты даже не представляешь, как я рад тебя слышать, — наконец выдохнул Саша.
— Хах, даже не буду спрашивать почему, — как всегда поддел Бирюков, намекая на все подряд. — Как жизнь? Чем занят?
— Да как обычно. За две недели ничего не изменилось. Работаю, тренируюсь, сплю иногда.
— Как новый тренер?
Геллер не удивился этому вопросу, потому что на прощальном покере он жаловался во все свободные уши, что Токарев подсунул ему малолетнюю девицу.
— Лучше, чем я ожидал, — честно ответил Саша.
— У нее действительно эпически невероятная ягодичная область? — Кос не мог не уточнить этот момент. Ведь именно Настиной задницей Дима изо всех сил утешал Геллера.
— Даааааа, — протянул Саша, подтверждая эпичность на двести процентов.
— Рад за тебя, старик. Считай это утешительным призом.
Геллер засмеялся.
— Я чего звоню… — вспомнил, наконец, Костя. — Диман мне дал добро на покер. Ключи от фазенды есть, можно кататься к нему как обычно. Ты с нами в эту субботу?
— О, круто, — оценил идею и Саша. — Света детей увозит к матери, так что я в эти выходные собирался скучать.
— Нефиг скучать, лучше спустим немного денег.
— А кто будет?
— Да как всегда. Я, Дэн, ребята мои из магазина, Славик хотел. Пока вроде все.
— Супер, Кос. Я в деле.
— И планируй остаться на ночь. В воскресенье девочки с детьми приедут, тесным кругом потусуемся, — поставил его перед фактом Бирюков.
— Ты от Нестеровой схлопотал права на мою опеку? — быстро раскусил приятеля Геллер.
— Какой ты, блин, умный, Санек. И чего не доктор наук?
Костик забавно фыркнул, отчего Геллер опять засмеялся.
— Все ваши интриги шиты белыми нитками, Бирюков. Но мне даже приятно. Диман тренершу с супер попой подогнал, а ты — мой аниматор на выходные. Что-то в этой жизни я сделал правильно.
— Ты все сделал правильно, Саш, — неожиданно стал очень серьезным Костя. — Слушай, я знаю, вы с Сашкой близко дружили, а я всегда как-то сбоку был, но… Короче, я тоже теперь без Нестеровой… И, в общем…
Костя мямлил, путался в словах, и Геллер поспешил прийти ему на помощь.
— Я бы с радостью, Кость. Друзья у меня все ликвидировались, так что будем дружить домами.
— Встречное предложение — дружить семьями, — Костя поспешил пояснить. — Приезжай с пацанами в гости. Впятером они, конечно, дом по кирпичам разнесут, зато весело.
Саша хохотнул, представив, как развеселится Марина, когда ей подкинут еще двоих разрушителей, но отказываться, конечно, не собирался.
— С удовольствием, Кос.
— Вот и молодец, — похвалил его Бирюков. — В субботу еще пообщаемся об этом. Жду тебя.
— Ага, бывай, — попрощался и Геллер.
Он бросил телефон на стол, потянулся и не сразу понял, что улыбается. Бестолковый треп Бирюкова расслабил, избавив от напряжения, заработанного в играх с Таней. Улыбка сползла с лица, едва он опять вспомнил о Некрасовой.
"Не стоило с ней спать", — в очередной раз попенял сам себе Геллер.
Прошло уже два года, как он ушел из семьи, и год, как официально развелся. За это время ему ни разу не пришло в голову завести новые отношения. Геллер много и часто общался с женщинами по работе, был не дурен собой, при деньгах, с отдельной жилплощадью — уже это действовало на дам, как валерьянка на кошек. Он полностью отвечал правилу трех «п»: положительный, привлекательный, платежеспособный. А еще Геллер умел включать обаяние. Эта способность в свое время обеспечила немало рекламных заказов для "Ресторатора", но однажды сыграла против Саши.
Хоть его и не интересовали свидания, флирт, одноразовый секс и прочие радости свободного мужчины, но природу он обмануть не смог. На корпоративе по поводу Международного Женского Дня Геллер так проникся уважением и восхищением к слабому полу, что выпил лишнего. Он толком не помнил, как и почему начал изливать душу Татьяне, жалуясь на одиночество и бессонницу, отсутствие ласки и тепла. А потом очнулся в такси, и к его рту присасывались горячие губы Тани. Ее поцелуи пахли вишней и были слишком страстными. Обычно Геллеру хватило бы этого, чтобы отказаться. Но он был пьян и голоден — слишком долго воздерживался. Поэтому позволил себе не сопротивляться, отдался, так сказать.
Утром Саша сбежал из ее квартиры, как последний трус. Оставаться, чтобы повторить, Геллер не имел ни малейшего желания. Даже разбудить и попрощаться не смог. Ему пришлось бы неловко признаваться, что погорячился, или нагло врать о волшебной ночи. Поэтому бегство показалось самым легким решением проблемы. Татьяна всегда казалась ему умной, независимой женщиной. Она обязана была все понять сама.
Геллер не зря ценил ум Некрасовой. Она не упрекала его за поспешный уход. Но Саша недооценил ее упрямство. Видимо, ночь для его редактора действительно оказалась волшебной, потому что Таня с тех пор постоянно намекала на повторение. Она звала поужинать, пообедать, просто выпить кофе, при любом удобном случае прикасалась к нему, норовила прижаться или поцеловать. Саша старался аккуратно дать ей понять, что не стоит к нему подкатывать, но Татьяна не унималась. Она, то ли нарочно, то ли специально, принимала Сашину вежливость за симпатию, а мягкость за слабость. Некрасова как будто решила дожать его, продавить, заставить себя хотеть. И никакие намеки Геллера не могли разубедить ее.
Саша поморщился, вспоминая предложение Тани о помощи и ужине на работе. И хотя у него была куча дел, решил не оставаться в офисе после шести. Он мог поработать и дома, хоть там на него и накатывала вселенская тоска. Но она была предпочтительнее, чем перспектива быть изнасилованным собственным редактором.
Геллер вздохнул, отчаянно скучая по Нестеровой. Она никогда бы себе такого не позволила. С первого дня знакомства между ними возникла странная связь, которую Геллер всегда списывал на совпадение дат рождения. Было в этом что-то мистически кармическое. Они сходились во многих вопросах и одинаково не принимали некоторые явления. Между ними никогда не искрило сексуальное влечение. Нестерова стала ему другом, соратником, почти сестрой. С ней было легко соглашаться и приятно спорить.
— Тот ураган прошел. Нас мало уцелело, — пробормотал под нос Геллер бессмертные строки Есенина, которые как никогда были актуальны для него.
Он уже собирался позволить себе лишние пару минут для рефлексии, но тут зазвонил телефон, утягивая в будничную круговерть дел и обязанностей.
Удача была благосклонна, скорректировав рабочий график Геллера так, что пришлось мотаться по городу с обеда до самого вечера. Он задержался на встрече с заказчиком почти до семи и с чистой совестью и огромным облегчением отправился сразу домой. Вернее, туда, где можно было принять душ, посмотреть телевизор и поспать, если повезет.
Новая квартира, хоть и была обжита и благоустроена, но никак не желала становиться домом. Первое время после расставания с женой Саша снимал жилплощадь, надеясь, что
