— Кос, ты не пошутил?
— Я серьезен, как никогда, — тут же смягчился он.
— А брать-то чего? Посуду? Котелок? Палатку? Денег? Сколько денег-то брать? — тараторила Марина.
— Солнце, солнце… — остановил ее поток вопросов Бирюков. — Возьми себя и паспорт, остальное купим. Ладно?
— Ладно, — кивнула Марина, почему-то не сомневаясь, что, если она и правда выйдет в четыре утра к подъезду с одним паспортом в кармане, Костя не пожалеет о своих словах.
Но на всякий случай она все же собрала огромный рюкзак, который покупала вместе с Кириллом, прихватила палатку, спальник, теплые вещи и по мелочи: посуду, мыло, влажные салфетки, всякий женский хлам. Пришлось будить маму, наскоро наврать про горящую путевку. В заключение Марина настрогала бутербродов и, взглянув на часы, обнаружила, что уже почти четыре. Тут же позвонил Костя и велел выходить. Девушка расцеловалась с мамой, пообещав позвонить, и спустилась на улицу, обнаружив у подъезда белый внедорожник с драконом на крыле.
Глава 10. На Байкал
С водительской стороны внедорожника открылась дверь, и из машины бодро выпрыгнул парень в шортах и легкомысленной рубахе в цветочек.
— Хей, красотка, прокатимся до Байкала? — сверкнул он белозубой мальчишечьей улыбкой, жуя жевачку.
— Миттен, завали уже орало, — лениво гавкнул на него Костя, вылезая с другой стороны. — Перепугаешь девчонку к чертям. Я и так еле уломал.
— Здрасте, мальчики, — усмехнулась Марина, поправляя рюкзак за плечами.
— Привет, Кри… — протянул было руку парень.
Но Костя тут же перебил.
— Мить, это Марина. Марин, это Митя Токарев, самый невыносимый засранец на планете. По нелепой случайности мой хороший друг.
— О, — только и сказал Митька. — А куда делась Кристина?
— Кристина заболела. Марина едет с нами, — сухо выдал Костик, стаскивая с плеч девушки рюкзак.
— Ну ты, Костян, шустрый. Как понос, — присвистнул Токарев, подхватывая Маринину сумку, чтобы и ее пристроить в багажнике.
— Весь в тебя, братан, — буркнул Костик, наступая на любимую мозоль друга.
— Приятно познакомится, Мить, — наконец вспомнила о манерах Иванова, слишком увлеченная тем, чтобы не прыснуть со смеху от их перепалки.
— Взаимно, дорогая, чертовски взаимно, — снова ослепил ее улыбкой Митя. — Погрузились? Поехали.
Токарев запрыгнул в машину, повернул ключи. Костя открыл Марине заднюю дверь, и девушка залезла в салон. Бирюков постоял немного, раздумывая, но решил не гнать лошадей и вернулся на свое место рядом с Митькой.
Внедорожник быстро покинул черту города, выехал на трассу, где Марину начало морить под монотонное ворчание двигателя. Но даже коматозное состояние не могло помешать любопытству. Она то и дело поглядывала на Митю, который казался ей смутно знакомым.
— Чего смотришь, Марин? Понравился? — подмигнул Токарев, поймав ее очередной взгляд в зеркале заднего вида.
— Лицо у тебя знакомое, — чуть смущаясь, объяснила девушка. — Никак не могу вспомнить, откуда тебя знаю.
— Только не говори, что мы трахались, — закатил глаза Миттен.
Костя подавился воздухом, забавно крякнув.
— Неее, я бы запомнила, — усмехнулась девушка, забавляясь реакцией Бирюкова, и тут же воскликнула: — Ну конечно, ты с Наташкой тогда зависал.
— Ху из Наташка? — чуть нахмурился Токарев.
— Моя подруга. Она работала администратором в «Башне», — напомнила девушка.
— Там еще казино было раньше, — поддакнул Кос, расслабляясь. — Я и забыл, что она твоя подруга.
— А, ну точно. Я их консультировал тогда, — наконец озарило и Митьку. — Наташку помню. Смутновато, но да, зажигали. Как она?
— Нормально, — пожала плечами Маринка, прикрывая рот и зевая.
— Ты поспала ли? — заботливо поинтересовался Кос.
— Когда бы? Собиралась всю ночь.
— Тогда поспи, солнце. Нам ехать часа четыре точно.
— Угу, — кивнула Марина, устраиваясь поудобнее.
Через минуту она отключилась. Костик блаженно улыбался, наблюдая, как расслабляется ее лицо, и раннее утреннее солнце отсвечивает в коротких вьющихся локонах.
— Спит? — уточнил Миттен на всякий случай.
— Да, — подтвердил Костя. — Пусть подремлет, а то в самолете не факт, что получится.
— Какой ты заботливый, — подколол друга Токарев и, не дожидаясь резкой реплики на это замечание, спросил: — Может уже расскажешь, чего за рокировка? Откуда эта Марина нарисовалась? Она, вообще, кто?
— Она вроде как мой друг.
— Ясно. А Кристина?
— А Кристина пойдет лесом, как только я вернусь.
— Круто ты с ней. Думаешь, врет, что заболела?
— Знаю, что врет. У нее на завтра билеты в Испанию.
— Ого.
— Не люблю, когда меня держат за мудака.
— Понимаю, — согласился Митька, аккуратно подмечая: — А Маринка — приятная дама…
— Даже не думай, — пристрелил его глазами Бирюков.
— Чо это? — обиделся Мит.
— Просто — нет, Митяй.
— Будь добр тогда, поясни.
— Люблю я ее… кажется, — неожиданно для самого себя признался Костя.
Митька аж повернулся, таращась на друга.
— На дорогу смотри, мать твою, — рявкнул Кос и, не дожидаясь наводящих вопросов, ввел его в курс дела. — Марина моим бухом была до Кристинки.
— Спал с ней?
— Угу, пару раз. А потом она уехала.
— Чего ж отпустил-то?
— Она замужем была, Мить. А я был… Дураком я был.
— Ты и сейчас не шибко умный… Погоди, твой бывший бухгалтер вроде теперь Усмановскую «Канцелярию» возглавляет? Колян что-то такое говорил.
— Именно так, — кивнул Костя.
— То есть Марина — шефиня твоей Кристины?
— Не моей, просто Кристины.
— О, товарищ, ну и заварил ты кашу. Не перегрызутся бабы-то?
— Надеюсь, обойдемся без жертв. Да и не факт, что Маринка захочет…
— Захочет, — кивнул Токарев. — Не поехала, если б не хотела.
— Она на Байкал хотела.
— Ой, ну давай, рефлексируй, тебе полезно, — усмехнулся Митька.
За разговором они проехали половину пути, остановились в небольшом городке на трассе, чтобы поменяться и выпить кофе. Марина проснулась, едва затих двигатель. Она потянулась и вышла вслед за мужчинами, потирая глаза и радуясь, что решила не заморачиваться косметикой.
— Кофе будешь, солнце? — тихо спросил Костя, находя заспанную девушку безумно милой.
— Со сливками, если можно, — кивнула Иванова.
Он пошел в кафешку, оставив ее рядом с Митькой, который тоже разминал затекшие мышцы.
— Выспалась? — вежливо поинтересовался Токарев, чтобы не вешать между ними неловкого молчания.
— Не особо, но все лучше, чем было. Нам долго еще ехать?
— Часа три. Блин, надо, наверное, чего-нибудь пожрать, а то от аэропортовской еды меня воротит. Ты побудешь тут? Я Костика догоню.
— Эммм, а я бутербродов с собой взяла. Сойдет? — предложила девушка.
— Так, конечно, все лучше, чем эти забегаловки, — покивал с энтузиазмом Миттен.
Маринка нырнула в машину, вытащила из сумки контейнер с бутербродами, открыла, протянула Митьке.
— Ого, — промямлил Токарев с набитым ртом. — Фкушно как.
Марина улыбнулась и тоже взяла один. У ее мамы с советских времен осталась жива бутербродница, которая представляла собой две железки с ручками. В этой нехитрой посудине получались просто божественные горячие бутерброды с ветчиной и сыром.
— Чего-то точат уже без меня. Нельзя на пять минут отойти, — заворчал Костик, пристраивая на капот три стаканчика кофе в подставке.
— Присоединяйся, — подмигнула Марина.
— Твоих рук дело? — уточнил Костя, одобрительно приподнимая бровь в ее сторону после первого укуса.
— Ну не моих же, — закатил глаза Токарев.
Маринка не смогла больше сдерживаться, засмеялась. Они стояли у машины, прихлебывая кофе, обмениваясь беззлобным стебом, щурясь от яркого солнца, предвкушая отличное путешествие. Мужчины успокоились только, когда контейнер опустел. Костик сел за руль, сменяя Митьку,
