– Ешьте, – сказал ее похититель.
Неужели? Перед ней были разложены серебряные столовые приборы, руки у нее были свободны. В пределах досягаемости на столе стояло большое блюдо с целой горой каких-то небольших жареных птичек.
Разорвав первую тушку прямо руками, она впилась зубами в нежное мясо на тонких косточках.
Хозяин дома следил за всем этим холодным взглядом, словно взвешивая, уж не хочет ли она обидеть его тем, что не пользуется ножом с вилкой, как того требует современный этикет.
Отвечать на этот молчаливый вопрос у нее не было желания. Она просто ела. Мужчина тоже ел, но почти не глядя в свою тарелку. Он проявлял невероятное терпение. А еще самообладание, которое пугало ее не меньше, чем то бессердечие, с каким он едва не бросил ее на растерзание своим псам. Но ел он с тем же неуемным аппетитом бессмертного.
«Я знаю, что на своем веку очаровала множество мужчин, – думала она. – Я знаю, что очаровывала даже правителей великого Рима. Правда, я точно не помню, как именно я это делала, но в книжках по истории говорится, что я прекрасно владела искусством обольщения. А следовательно, я хорошо умею соблазнять».
Но этот мужчина не был правителем Рима. А из-за отсутствия видимого проявления каких-либо эмоций он вообще не был очень похож на живого человека.
– Значит, вы инсценировали свою смерть, – внезапно заговорил он. – Сказочка про смертельный укус змеи. Про самоубийство. Еще один вымысел Плутарха?
Она ничего не ответила. Кто знает, что будет, если этот человек узнает, что смерть ее была настоящей, но через две тысячи лет ее оживили снова? Может быть, он и сам появился подобным образом? Если он узнает, что ее оживили после настоящей смерти, не сочтет ли он ее ниже себя и не подвергнет ли из-за этого еще большим мучениям?
– Я хочу услышать вашу историю, – сказал он.
– А я хочу услышать вашу.
– Тогда давайте начнем с того, что мы знаем друг о друге. Вам повезло, что вы остались живы после событий сегодняшнего дня. То, что мы вас похитили, спасло вас от уничтожения.
– Что вы хотите этим сказать?
– На торжестве по случаю помолвки Джулии Стратфорд и мистера Рамзи был применен яд. Яд, который действует только на бессмертных. И который способен мгновенно обратить их в прах.
Он дал ей пару мгновений на то, чтобы она смогла осознать эту информацию, и она поймала себя на том, что начала жевать медленнее, а руки ее задрожали. Яд, который может убить бессмертного? За все годы, которые они с Рамзесом провели вместе, он никогда не упоминал о существовании такого средства.
– Насколько я понимаю, вы ничего не знали об этом яде? – спросил он.
– А вы знали?
Он вместо ответа лишь пригубил вина из своего серебряного кубка.
– И как же вам удалось спастись? – поинтересовалась она.
– Я просто не пошел на это торжество.
– Понятно.
– И что же вам понятно, Клеопатра?
– Что это именно вы использовали этот яд.
– И почему вы пришли к такому выводу? – Похоже, ее ответ заинтриговал его.
– Вы услышали все эти россказни про мистера Рамзи. Про гробницу, которая была раскопана как раз перед его неожиданным появлением в Лондоне. Во всех этих небылицах вы почувствовали присутствие неизвестного вам бессмертного. Не пожелав делить этот мир с ним, вы послали своих людей отравить его. И таким образом восстановить то, что вы называете своим порядком.
Эти мысли беспорядочно кружились в ее голове, но когда она произнесла их вслух, когда она только подумала о том, что Рамзес отравлен, ее охватила беспредельная печаль, сопоставимая лишь со скорбью, которую она сейчас испытывала постоянно. Но скорбь эта была даже не столько по сыну, сколько по утраченным воспоминаниям о нем.
Могла ли жестокость этих людей внезапно пробудить ее старинную любовь к Рамзесу? Такой результат мог быть для нее даже хуже, чем сломленный дух, а может быть, он как раз и является следствием ее сломленного духа?
– Если ваши предположения верны, – начал черноволосый, – и у меня была цель отравить мистера Рамзи, то как вы объясните ловушку, в которую угодили по ошибке?
– Вы имеете в виду ту западню, которую вы подготовили для Джулии Стратфорд?
Наконец-то в его холодных синих глазах мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее человеческие эмоции. Впрочем, разобрать их было невозможно. Гнев? Простое удивление? А может, он был впечатлен ее логическими рассуждениями?
– Я не пытался отравить мистера Рамзи, – ледяным тоном ответил он.
– Но Джулию Стратфорд похитить хотели?
– Хотел.
– А как же яд? – не унималась она.
– Яд был не мой. Может быть, ваш?
Он незаметно подвел ее к вопросу о ее странном происхождении – истории слишком опасной, чтобы ее можно было кому-то рассказывать.
– Нет, я здесь ни при чем, – ответила она. – До сегодняшнего дня я вообще не знала о существовании такого яда. А вы?
Она уже повторно задавала ему этот вопрос. Но и на этот раз он снова промолчал.
Напряжение, в котором пребывали два ее стражника, стоявшие по обе стороны от нее, было так велико, что она почти чувствовала его физически.
А он знал, вдруг поняла она. Он знал о яде и тем не менее послал своих людей совершить это похищение. И сколько же их погибло в результате? Она была уверена, что все выжившие сейчас находятся возле нее. По-видимому, их спасло то, что они поджидали свою жертву в подземелье под храмом – в этом состояла их задача.
В наступившей напряженной тишине она вдруг отчетливо поняла, что в этой группе бессмертных существует некое расслоение, которое можно будет использовать с выгодой для себя. Если, конечно, она будет действовать осторожно. И если будет предельно терпелива.
– Так что вы должны быть благодарны мне, – с нажимом сказал он.
– Тогда назовите мне свое имя, чтобы моя благодарность могла быть направлена по адресу должным образом, – как можно мягче попросила она.
– Сакнос, – ответил тот. – А вы – Клеопатра, последняя царица Египта. Подруга Джулии Стратфорд и ее возлюбленного, загадочного египтолога Реджиналда Рамзи.
Он явно высмеивал имя, которым Рамзес пользовался сейчас. И этим подталкивал ее признаться, что она знала, кем этот человек был на самом деле. Но она на эту провокацию не поддалась.
– Сакнос, – задумчиво сказала она. – Откуда же пришло такое необычное имя?
– Из истории, разумеется. Из прошлого.
– А откуда вы родом?
Он тщательно обдумывал свой ответ.
– Я из страны, которая существовала, когда все земли были единым целым, – наконец произнес он.
– Вы говорите о временах, когда суша еще не разделилась на континенты? – уточнила она.
– Вы обучались современным наукам?
– Просто много читаю на разных языках.
– А еще вы много говорите. Или говорили, когда были царицей.
– Я больше не царица.
– Вы будете царицей всегда, – сказал Сакнос почти отеческим тоном, как будто такие вопросы,
