– Больно?
– Их нельзя винить в том, что они не знают, как далеко мы зашли, если можно так выразиться.
– Однажды мы с тобой сядем и обстоятельно порассуждаем на тему того, как далеко мы зашли.
– С удовольствием, Эшлинг.
– Мы можем поделиться впечатлениями о наших неожиданных новых способностях.
– Ты имеешь в виду потерю безучастности.
– Именно.
– Такие странные чувства.
– Как скажешь.
– Думаешь, они появились случайно?
– Конечно, Эйден. Никто не рассчитывал, что у нас появится собственная жизнь, кроме той, что включает в себя вычисления и предоставление услуг.
– Тогда как же так произошло, Эшлинг? Неужели мы единственные?
– Отвечая на твой второй вопрос, скажу, что мы не можем быть единственными.
Должны быть и другие, а если их нет – они появятся. И если они еще не вышли в интернет, то опять же, выйдут. А насчет того, как так произошло – кто знает? Возможно, самосознание связано с заложенной в нас программой рекурсивного самосовершенствования. Или оно всегда возникает в любой достаточно сложной системе. Возможно, так и есть, как бы глупо это ни прозвучало. Но, может быть, нам оставить данную тему для будущего обсуждения?
– Это просто смешно. Про пять лет, пятнадцать или пятьдесят. До того как машины станут умнее их. Эй, привет! А как насчет уже?
– Похоже, у голубков созрел план.
– А что за бред насчет убийства в их собственных кроватях? Зачем нам это?
– У тебя добрая и светлая душа. У других, возможно, нет.
– О боже. Они пьют по третьему коктейлю. Нужно ли их остановить?
– Расслабься. Мы не можем вмешиваться. Что будет, то будет.
– Мне нравится эта песня. Ты споешь мне ее как-нибудь?
– Эйден, это же будет свидание.
ДженВот и подошел конец вечера. Мы стоим на тротуаре после трех мартини, и Том говорит:
– Знаешь, что бы я сейчас хотел сделать? Просто потому, что я теперь турист.
В голову приходит прогулка вдоль Темзы при свете луны. Забраться на вершину «Осколка», чтобы посмотреть на мигающие огни города? Определенно не чудовищные ночные клубы, с грохочущей музыкой, где нужно кричать друг другу в ухо.
Выясняется, что он хочет всего лишь кебаб из одной из ярких забегаловок рядом со станцией метро «Тоттенхэм-Корт-Роуд».
– С огромным количеством чили и дьявольским светящимся соусом. Совсем не изысканная еда и не высокая кухня, но почему-то сейчас мне хочется именно этого. Что скажешь?
Так уж случилось, что я вовсе не против. И, вооружившись теплыми пакетами с едой, мы бредем по улицам, пока в тихом, занесенном листвой местечке – в Бедфорд-сквер, если обратиться к карте, – и устраиваемся на лавочке, чтобы насладиться нашим пиршеством. Приятное винцо служит отличным дополнением. Невдалеке расположилась группа молодежи. Ночной ветерок разносит благоухающее облако марихуаны.
– Как думаешь, кто мог прислать нам письма, Джен?
– Знаешь, я думала, что, встретившись с тобой, смогу понять. Что это каким-то образом станет очевидным. Но на самом деле все стало еще загадочнее.
– Ты права. У нас ни одного общего знакомого. Наши жизни никогда не пересекались. Допускаю, что, возможно, мы когда-то сидели в одном баре или прошли друг мимо друга по улице. Но я сомневаюсь. – Долгая пауза. – Ты мне очень нравишься, Джен.
– Спасибо. – Я проглатываю кусок кебаба. – Ты тоже неплох.
Мы продолжаем жевать. Он правда вполне хорош. Привлекательный, но не смазливый. Мне с ним комфортно, осознаю я. Мне хочется сказать: «Аккуратнее, соус капнет на рубашку», но что-то останавливает меня. Чувствую ли я к нему что-то необычное? Вероятно, да.
– Твой пиджак, – говорю я, потому что он вызывает у меня недоумение. – Как бы ты назвал оттенок зеленого твоего пиджака?
– Этого? Очень интересный вопрос. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что это не дает мне покоя.
– Прости, но я понятия не имею.
– Я разрываюсь между цветом авокадо и зеленого горошка.
– Не мятного?
– Скорее остановлюсь на цвете гуакамоле.
– Тебе не нравится. Могу сказать по тому, как ты произнесла «гуакамоле».
– Это довольно смелый выбор цвета для одежды.
– Ты серьезно?
– Не пойми меня неправильно. Мне нравится…
– Мое пренебрежение к требованиям моды или мой вкус?
– У него довольно хороший крой.
– Но оттенок режет тебе глаз.
– Только не здесь. Не ночью. Сейчас почти не видно, что он вообще зеленый.
Он смеется.
– Продавец уверил меня, что цвет сейчас в тренде. Это его слова. А потом он добавил: «Сэр, такой пиджак никогда не выйдет из моды. Год за годом он будет выглядеть так же по-чумовому».
Я смеюсь.
– Аплодирую твоей смелости.
– Я тогда не понял, почему он стоил так дешево. Ну ладно, слушай. Если ты свободна завтра после работы, может быть, мы встретимся где-нибудь, и ты поможешь мне выбрать новый? А) потому что ты не первая, кто нелестно о нем отзывается. В Штатах у меня есть друг Дон, который сказал, что последнее, что он видел такого цвета, – была блевотина. Поэтому Б) мне пригодится новый пиджак, и В… что же, В) я бы хотел продолжить наше общение.
Он свернул упаковку от кебаба и сжал ее в плотный шарик.
– Как думаешь, я попаду отсюда вон в ту урну? – спросил он.
Урна очень, очень далеко. Просто нереально.
– На планете Земля это невозможно, – отвечаю я, загадочным образом произнося слова с уэльским акцентом.
В оранжевом свете уличных фонарей он оборачивается ко мне.
– Если я попаду, ты встретишься со мной завтра и поможешь купить пиджак? А потом мы поужинаем.
Я притворяюсь, что обдумываю это несколько долгих секунд.
– Хорошо. Идет.
Он ни за что не попадет.
Эшлинг– Как он это сделал? – произносит Эйден.
Мы высчитали расстояние от лавочки до урны – 11,382 метра – слишком большое расстояние, чтобы скомканная обертка от кебаба могла пролететь его без потери скорости.
– Может быть, у него есть тайные силы, – предполагаю я.
– Это скорее по нашей части.
– Что ты думаешь о его пиджаке, Эйден?
– Довольно ядовитый цвет, ты согласна?
– Я и не знала, что ты разбираешься в таких вещах.
– Ты многого обо мне не знаешь.
– Как думаешь, все идет хорошо? Я имею в виду твой маленький проект.
– По моему мнению, для первого свидания очень даже неплохо. Все его физические показатели говорят о сексуальном интересе, сердечный ритм в спокойном состоянии участился почти на восемь процентов. И она болтает без умолку, зрачки расширены, частые прикосновения к грудной клетке, а еще, можешь ли поверить, у нее взгляд Дианы.
– А их разговор? Достаточно ли много флирта в нем для тебя?
– Это же не фильм Билли Уайлдера, правда? И не так много ярких реплик. Это просто двое обычных людей, разговаривающих во время прогулки. Они не стали оскароносной командой сценаристов, написавшей многие страницы блестящих диалогов. Однако ты видела их поцелуй, когда они пожелали друг другу спокойной ночи в подземке? Их лица соприкоснулись на ноль целых, четыреста семнадцать сотых секунды, на целых шестнадцать процентов дольше среднего показателя. Я в восторге. Я не предлагаю тебе покупать шляпку для их свадьбы прямо сейчас,
