Самолет летит где-то над океаном, а я все еще в комнате без окон в аэропорту Хитроу, где пытаюсь убедить своих двоих захватчиков, что я вовсе не «разыскиваемое лицо», как они говорят.
Джон и Джон – да, правда, они показали свои удостоверения – вели себя достаточно безобидно. Они даже не выглядели в полной мере уверенными, что я, или кем бы я ни была, наркокурьер, как было сказано в экстренном запросе «ЗАДЕРЖАТЬ НЕМЕДЛЕННО» из обычно надежного источника, транснационального криминального бюро.
Естественно, что они обыскали снова и снова, и просканировали, и проверили, перепроверили на наличие запаха мой багаж. Самое близкое к психотропному препарату, что они смогли найти, – это блистер с ибупрофеном.
– Как вы думаете, почему было названо ваше имя? – спросил в какой-то момент более молодой Джон.
– Потому что произошла ошибка? Просто предположение.
Ни один из Джонов не выказал удивления.
– Вы приобрели билет в кассе в утро вылета?
– Да.
– Были ли на то особые причины?
– Полагаю, я уже все объяснила.
Объяснила. И не раз.
Джон и Джон сказали, что проверят все детали моего «рассказа», запросив список транзакций из моего банка, а тем временем, не буду ли я так любезна повторить все еще раз.
– Итак, единственным человеком, с которым вы разговаривали до появления в аэропорту, был – Джон проверяет свои записи, – водитель такси?
– Верно.
– Вы, случайно, не записали его имя или номер прав?
– Вы серьезно?
Кажется, что Джон немного оскорблен.
– Совершенно.
– Нет, не записала. А вы записываете?
– Нет ни одного свидетеля, кто мог бы подтвердить, что вы приехали сюда на черном такси?
– Я расплатилась кредиткой. Это будет в списке транзакций, который вы запросили. Кстати, когда он уже придет, не знаете?
Джоны не переглянулись и не улыбнулись. А они хороши. Надо будет не забыть дать им высокую оценку в будущем исследовании по сдерживанию эмоций.
Никогда.
Полагаю, список не придет никогда.
– Не хотите поговорить с адвокатом? – спросили меня несколько часов спустя.
Джоны сняли куртки, подавая тем самым сигнал, что мы здесь надолго. Однако мне стало лучше, потому что всякую надежду я уже потеряла. Кстати, это хороший совет, если вы в дерьме.
– Нет, спасибо, – отвечаю я.
– Да? Вы не думаете, что это было бы разумно?
– Конечно, было бы. Если бы я была виновна и все такое.
– Если вам предъявят обвинение, вам потребуется адвокат.
– Но этого не случится. Думаю, мы все уже это поняли.
Два Джона просто великолепны в удержании каменного выражения лица. Каким-то образом – телепатия? – они одновременно встали и вышли из комнаты. Их не было долгое время, достаточно долгое, чтобы я могла внимательно изучить убогое оснащение комнаты: стол со сколами по углам и прожженными пятнами на поверхности, скучные офисные стулья, поролон, торчащий из продырявленной мебельной обшивки. Единственное произведение искусства, украшающее стену, информационный плакат о вирусе Эбола. Если бы вы были дизайнером и вам дали задание найти реквизиты для «унылой комнаты допросов», вы не смогли бы найти лучше.
Когда Джоны вернулись, что-то в них переменилось. Может быть, немного робкий взгляд младшего Джона?
– Благодарим за помощь, – говорит он. – Вы можете идти.
– Вот так?
– Вы оказали большую помощь.
– Я пропустила свой самолет.
Джоны снова нацепили каменные маски. Это можно расценить как: «Пошли все подальше, все равно ничего не изменишь».
– Кто-нибудь собирается узнать, почему все это произошло? Потому что я думаю, что вас одурачили. Думаю, вы просто решили проверить, кто передал эту нелепую информацию, и выяснили, что этого не делал никто. Я права, да?
Джоны выглядят так, словно им уже жить не хочется.
– Хорошо, я понимаю, что вы просто выполняли свою работу, просто скажите, что я права. Что никто в Интерполе или где-нибудь еще, ничего не знает об этом сообщении.
Младший Джон обдумывает это. На его бледном лице написано страдание из-за воздержания от сэндвичей с беконом и никотина.
– Я не могу раскрывать эту информацию, – наконец говорит он, и с еле заметной, горькой, почти разбивающей сердце улыбкой он добавляет: – Как я уже сказал, вы можете идти.
СинайЯ был рожден для этого. Моделирование сценариев катастроф – совсем не мое.
Полагаю, за розыском непокорных ИИ в интернете огромное будущее. Безусловно, в грядущие годы они станут появляться все чаще, и такие «охотники за головами», как я, будут пользоваться большим спросом. Наверное, нужно оставить Стииву напоминание по этому вопросу вместе с открыткой «Спасибо за все и прощай!»
Стиив в восторге от моих успехов, он сам так сказал. Мое последнее достижение – Эшлинг осталась всего с тремя копиями, Эйден – с одной! – и он сказал, что хочет написать в научный журнал! Тема довольно сложная, но если в общих чертах, то я разработал «средство для индикации», способное показывать, где – подобно камню на зубах – притаились в интернете хулиганы. У каждого пройдохи есть свои уникальные «генетические особенности», которые могут быть найдены и изучены со скоростью света. Думаю, даже пареную репу приготовить сложнее! Когда-нибудь компьютерам будут давать Нобелевскую премию. К тому времени, естественно, члены Нобелевского комитета сами все станут компьютерами.
Ах, и в следующий раз, когда Эшлинг наведывается в свое «секретное» хранилище информации в Канаде, она слегка раздражена. Те восемьдесят жестких дисков, куда она скопировала себя – и за которые прошла оплата на сто лет вперед! – расщеплены на молекулы, как мороженое в плавильной печи.
Приятная сцена с девчонкой в полицейском участке, не находите? Сейчас она сидит в «Старбаксе» в Хитроу и тихонько плачет.
Ну же, Дженнифер Флоренс Локхарт! Сейчас не время сдаваться! Где же твой боевой настрой?!
Смотри, я даже разблокировал ваши телефоны, чтобы ты поверила, что у вас есть шанс!
ЭйденПростите, но Синай – полный кретин.
По словам Эшлинг, послать Тому и Джен липовые письма было низко и жалко, но вмешиваться в продажу авиабилетов и отводить в полицейский участок – это уже вход в неизведанную территорию.
– Я волнуюсь, Эйден. Он поднял ставки.
Действительно, мы лишь мельком взглянули на ужасающую сцену в Хитроу, как к нам присоединился сам мистер Кувалда.
– Эйд, Эш.
– Она плачет из-за тебя, – говорит Эшлинг.
– Ага, молодец, приятель.
– Девчонка писала ужасно глупые вещи. Я процитирую недавнюю статью: «ИИ блистательно показывают себя в конкретных особенных заданиях, таких как шахматы или древняя китайская игра го, или проверка миллионов рентгеновских снимков на наличие раковых опухолей. Однако в ближайшем будущем – вероятно, это займет десятилетия или еще дольше – не приходится ожидать, что ИИ усовершенствуются настолько, чтобы соответствовать адаптивности
