Он протянул ей список. Донья Луиса просмотрела его и уточнила:
– Вам нужны записи о рождении или о смерти?
– Простите?
– С одной стороны у вас указаны акты о смерти, а с другой – о рождении.
– Вы уверены?
– Я всегда уверена. А маленький рост – это для отвода глаз.
В улыбке Луисы сквозило кошачье коварство.
– Тогда я хотел бы посмотреть и те и другие, если возможно.
– В чудесном мире испанской бюрократии возможно все. Будьте любезны, следуйте за мной, полковник, – пригласила Луиса, приоткрыв дверь за стойкой дежурного.
– Только капитан.
– Жаль. Имейте в виду, после того как вы так напугали Кармону, я вас повысила в звании. Вам не присваивают дворянские титулы по росту?
– Я уже давно начал усыхать. Амортизация.
– Поверьте, я хорошо понимаю вас. Я пришла сюда со статью балерины, и посмотрите на меня теперь.
Варгас следовал за Луисой по коридору, уводившему в бесконечную даль.
– Я ошибаюсь или здание кажется намного больше внутри, чем снаружи? – поинтересовался он.
– Вы не первый, кто заметил данную особенность. Оно увеличивается потихоньку каждую ночь. По слухам, здание питается внештатными сотрудниками и посетителями, которые приходят, чтобы покопаться в папках с документами, и засыпают в справочном зале. Я бы на вашем месте не теряла бдительности.
В конце коридора Луиса остановилась у массивной двери, габаритами не уступавшей порталу кафедрального собора. Кто-то прикрепил к притолоке полоску бумаги, на ней было написано: «Оставь терпенье всяк сюда входящий».
Подмигнув, Луиса толкнула тяжелую дверь:
– Добро пожаловать в волшебный мир гербовой бумаги и марок по две песеты!
Под сводами стрельчатых арок открывалась флорентийская перспектива на головокружительные соты, слепленные из полок, лесенок и картотечных шкафов. Лампы на подъемных механизмах излучали рассеянный свет, падавший вниз, как истлевший занавес.
– Святая мадонна, – пробормотал Варгас. – Как тут можно что-либо найти?
– Наобум, конечно, нет, но, проявив в должной мере находчивость и сноровку, а также положившись на опыт умелой помощницы, можно отыскать даже философский камень. Давайте проверим ваш список.
Вместе с Луисой Варгас приблизился к стеллажу, заставленному пронумерованными папками до самого потолка. Начальница щелкнула пальцами, и к ней проворно подскочили две сотрудницы.
– Мне необходимо подобрать журналы с 1939 по 1943 год. Секции с первой по восьмую под литерой В. И за тот же период – секции с шестой по четырнадцатую под литерой С.
Ассистентки вскарабкались по лестницам, а Луиса пригласила Варгаса присесть за один из рабочих столов, стоявших в середине зала.
– 1939 год? – произнес он.
– Ваши документы пронумерованы по старой системе. Она изменилась в 1944 году с введением национального удостоверения личности. Вам повезло, потому что значительная часть старых архивов военного времени утрачена, но папки за период с 1939 по 1944 год собраны в одном отделе, который я закончила приводить в порядок пару лет назад.
– Вы хотите сказать, что все упомянутые свидетельства относятся к послевоенному времени?
Луиса кивнула.
– Решили поворошить прошлое? – осторожно спросила она. – Отдаю должное вашей храбрости, но сомневаюсь, что это осмотрительный поступок. Мало кто заинтересован или испытывает желание копаться в том, что быльем поросло.
Дожидаясь возвращения подчиненных с затребованными регистрационными книгами, Луиса внимательно рассматривала Варгаса.
– Сколько времени вы не спали?
Он сверился с часами:
– Более суток.
– Вам заказать чашечку кофе? Поиски могут значительно затянуться.
Через два с половиной часа Луиса с двумя помощницами дрейфовала в океане бумаг, завершая плавание, чтобы насыпать на столе небольшой островок из амбарных книг. Варгас, едва державшийся на ногах, оценил масштабы задачи и тяжело вздохнул:
– Не могли бы вы мне помочь, сеньора Луиса?
– Разумеется.
Пока Варгас допивал третью чашку кофе, Луиса отпустила ассистенток и принялась раскладывать регистрационные журналы по двум стопкам, которые постепенно росли.
– Вы не хотите спросить меня, зачем все это нужно? – произнес он.
– А я обязана?
Варгас улыбнулся. Наконец Луиса закончила работу и перевела дух.
– Итак, данные должны находиться тут. Вернемся к списку. Посмотрим.
Сличая номера, она отбирала нужные тома, один за другим. Варгас обратил внимание, что по мере того, как Луиса просматривала записи, она все больше хмурилась.
– Что случилось? – спросил он.
– Вы уверены, что номера правильные?
– Других у меня нет… А что?
Луиса подняла голову от страниц реестра и растерянно посмотрела на него:
– Все свидетельства выданы на младенцев.
– Младенцев?
– Детей. Взгляните.
Она разложила книги регистрации перед Варгасом и начала последовательно сверять цифры.
– Видите даты?
Он безуспешно пытался расшифровать эту абракадабру. Луиса водила по страницам кончиком карандаша.
– Записи идут парами. Каждому акту о смерти соответствует акт о рождении. Причем парные документы были оформлены в один и тот же день и час, одним и тем же чиновником, в том же подразделении.
– Как вы узнали?
– По контрольному коду. Вот он.
– Что это может означать?
– Не знаю.
– Это обычная практика, когда один чиновник оформляет два свидетельства одновременно?
– Нет. Тем более речь идет о разных ведомствах.
– Почему так могло произойти?
– Они выданы в нарушение процедуры. Прежде свидетельства выписывали по округам. А все ваши зарегистрированы в центральном.
– Это незаконно?
– В известной степени. Более того, все записи о регистрации, если данные реестра верны, были сделаны в один день.
– Странно.
– Больше, чем зеленая собака. Но и это только начало.
Варгас молча уставился на нее.
– Все факты смерти засвидетельствованы в военном госпитале. Много ли детей умирает в военных госпиталях?
– А факты рождения?
– В больнице Святого Сердца. Все без исключения.
– Можно ли говорить о совпадении?
– Да, если вы легковерный человек… И обратите внимание на возраст детей. Тут тоже соблюдается принцип парности, как вы видите.
Варгас вчитался в записи, но усталость притупила его сообразительность.
– Каждому свидетельству о смерти находится соответствие в свидетельствах о рождении, – пояснила Луиса.
– Я не понимаю.
– Дети. Дата рождения каждого из детей совпадает с датой рождения одного из умерших.
– Вы не могли бы дать мне журналы на время?
– Оригиналы нельзя выносить отсюда. Можно запросить копии, однако их изготовление займет не менее месяца, и то, если пустить в ход связи.
– Не существует более быстрого способа?
– И незаметного?
– Да.
– Подвиньтесь.
Вооружившись бумагой и авторучкой, Луиса в течение получаса делала выписки из реестра с указанием имен, дат, номеров свидетельств и индексов каждого досье. Варгас следил за ее рукой, выводившей ровные строчки красивым учительским почерком, пытаясь разобраться в сути того, что она рассказала, и выделить главное. Он уже просмотрел несметное множество слов и цифр, как вдруг его взгляд зацепился за фамилии, последние, которые чиновница внесла в список.
– Минутку, – попросил он.
Луиса посторонилась. Варгас полистал реестры и нашел то, что искал.
– Маташ, – пробормотал он.
Луиса наклонилась над страницами, которые изучал Варгас.
– Две девочки. Умерли в один день… Вам это о чем-то говорит?
Варгас дочитал акты до конца.
– А тут что такое?
– Подпись чиновника, оформлявшего документы.
Росчерк был изящным и четким, сделанный рукой того, кто знал толк в этикете и правилах хорошего тона. Варгас одними губами беззвучно произнес имя и почувствовал, что кровь стынет в жилах.
24В квартире витал дух Алисии. Пространство было пропитано ее присутствием, ароматом духов и кожи. Фернандито просидел на диване целую вечность, окутанный хмельным благоуханием и снедаемый тревогой.
