Каладин зарычал и, сделав глубокий глоток буресвета, вспыхнул – сияние его кожи отразилось от стен и потолка дворцового коридора. Солдаты королевы попятились от света, словно он был чем-то физическим.
В отдалении раздался вой спренов, которые отреагировали на то, что он сделал. Каладин применил точное сплетение, чтобы приподняться на пару футов над полом и поплыть в нужную сторону. Солдаты королевы моргали от света, будто он каким-то образом оказался слишком резким для их глаз. В конце концов капитан арьергарда объявил окончательное отступление, и остатки людей Каладина бросились вниз по лестнице. Задержался только отряд Норо.
Некоторые солдаты королевы кинулись на Каладина, и потому он опустился на пол и побежал вниз по ступенькам. Борода и остальной отряд присоединились, а следом бежали неестественно тихие солдаты королевы.
К несчастью, Каладин услышал отголоски иных звуков, которые доносились снизу. Там шло сражение и раздавались знакомые песни.
Песни паршенди.
– Арьергард! – крикнул Каладин. – Построиться на ступеньках! Ориентируйтесь на верхний этаж!
Солдаты подчинились, повернулись и направили копья и щиты на врагов, которые спускались. Каладин направил плетение вверх и повернулся, чтобы приземлиться на потолок ногами вперед. Он пригнулся и побежал – пройдя над головами своих людей на высокой лестнице, – пока не достиг нижнего этажа.
Первые ряды его солдат столкнулись с отрядами паршенди в восточной галерее. Но враг загнал их на лестницу, так что многие солдаты не могли спуститься и принять участие в сражении.
Каладин отменил плетение и приземлился в урагане света перед рядами паршенди. Несколько его солдат стонали и кричали, когда падали, окровавленные, под ударами вражеских копий. Каладин ощутил, как его гнев разгорается, и опустил Сил-копье. Пришло время начать работу смерти.
А потом он увидел лицо паршуна перед собой.
Это был Сах. Бывший раб. Игрок в карты. Отец.
Друг Каладина.
Шаллан уставилась на фигуру в зеркале. Она заговорила!
– Что ты такое?
Меня называют Отнимающей Секреты, – сказало существо. – Или называли когда-то.
– Ты одна из Несотворенных. Наших врагов.
Нас сотворили, потом развоплотили, – уточнило существо. – Но нет, я не враг!
Она опять сделалась похожей на человека, хотя глаза, как и раньше, светились белизной. Несотворенная прижала ладони к стеклу.
Спроси моего сына. Пожалуйста.
– Ты принадлежишь ему. Вражде!
Существо огляделось по сторонам, словно в испуге.
Нет. Я принадлежу себе. Теперь – только себе.
Шаллан призадумалась, потом глянула на «замочную скважину». Вложив в нее Узора, она сможет запустить Клятвенные врата.
Не делай этого! – взмолилась Сья-анат. – Послушай, Сияющая. Услышь мою мольбу. Ашертмарн сбежал, потому что так было нужно. Это ловушка. Меня вынудили коснуться спрена этого устройства, и поэтому оно сработает не так, как ты хочешь.
Воля Каладина к борьбе испарилась.
Он был полон энергии, готов вступить в битву и защитить своих людей. Но…
Сах узнал его и ахнул, затем схватил свою спутницу – Хен, которую Каладин тоже узнал, – и указал на него. Паршунья выругалась, и их отряд поспешно удалился от лестницы, оставив позади мертвых солдат-людей.
Бойцы Каладина хлынули в открывшуюся брешь, с лестницы в широкий коридор. Они окружили своего командира, который от потрясения опустил копье.
Просторный коридор с колоннами превратился в арену полнейшего хаоса. Солдаты Азур бежали с Солнечной тропы, встречаясь с паршунами, которые поднимались по лестнице откуда-то из задней части дворца, – видимо, они прорвались там через сады. Король стоял посреди группы солдат в самом центре, прижимая к себе сына. Люди Каладина сумели спуститься с лестницы, и следом за ними хлынули стражи королевы.
Сражение переродилось в потасовку. Боевые шеренги распадались, взводы рассеивались, люди бились в одиночку или парами. Так выглядел ночной кошмар полководца. Сотни людей перемешались, кричали, дрались и умирали.
Каладин их видел. Видел всех. Саха и паршунов, которые боролись за свою свободу. Спасенных из заточения воинов, которые сражались за своего короля. Стенную стражу, которая была в ужасе, оттого что родной город рушился у них на глазах. Солдат королевы, убежденных в том, что они верно следуют приказам.
В тот момент Каладин утратил что-то важное. У него всегда хорошо получалось обманывать себя, видя в каждой битве «своих» и «чужих». Он защищал тех, кого любил. Убивал всех остальных. Но… они ведь не заслуживали смерти.
Никто из них ее не заслуживал.
Он замер. Оцепенел, чего не случалось с первых дней в армии Амарама. Сил-копье исчезла из его пальцев, превратилась в облачко тумана. Как он может сражаться? Как может убивать людей, которые просто делают лучшее из того, на что способны?
– Хватит! – наконец заорал он. – Хватит! Прекратите убивать друг друга!
Неподалеку Сах проткнул Бороду копьем.
– Остановитесь! Пожалуйста!
Норо ответил, проткнув Джали – еще одного паршуна из тех, с кем познакомился Каладин. Впереди кольцо охранников Элокара пало, и кто-то из стражей королевы сумел ткнуть короля копьем в руку. Тот ахнул от боли и выронил осколочный клинок, продолжая прижимать к себе сына другой рукой.
Гвардеец королевы отступил, вытаращив глаза, – он словно впервые осознал, что видит перед собой короля. Один из бойцов Азур воспользовался мгновенным замешательством гвардейца и зарубил его.
Каладин закричал, из его глаз струились слезы. Бывший мостовик молил, чтобы они остановились и прислушались.
Его никто не слышал. Сах – добрый Сах, который всего лишь хотел защитить свою дочь, – умер от меча Норо. А Норо в свой черед погиб от топора Хен, который раскроил ему голову.
Норо и Сах рухнули рядом с Бородой, чьи мертвые глаза глядели слепо, а рука была вытянута в сторону и охранный глиф пропитывался кровью.
Каладин без сил опустился на колени. Похоже, буресвет отпугивал врагов; никто к нему не подходил. Сил вертелась вокруг, умоляя прислушаться, но он ее не слышал.
«Король… – оцепенело подумал он. – Надо… надо добраться до Элокара…»
Элокар упал на колени. Одной рукой он прижимал к себе перепуганного сына, а в другой держал… лист бумаги? Набросок?
Каладин почти услышал, как Элокар, заикаясь, произносит слова.
«Жизнь… жизнь прежде смерти…»
У Каладина зашевелились волосы на затылке. Элокар начал слабо светиться.
«Сила… прежде слабости…»
– Сделай это, Элокар, – прошептал Каладин.
«Путь. Путь прежде…»
Из хаоса битвы вынырнула фигура. Высокий стройный
