Узор загудел, сцепив руки перед собой. Его пальцы были слишком гладкими, словно выточенными из обсидиана. А голова двигалась и менялась согласно определенной последовательности – сферическая масса никогда не выглядела одинаковой, но каким-то образом всегда определяла его личность.
– Моя память… – проговорил он. – Я не помню.
«Буресвет», – вспомнила Шаллан. Ясна велела ей никогда не отправляться в Шейдсмар без буресвета. Шаллан вытащила из кармана сферу – она все еще была в наряде Вуали. Бусины поблизости отреагировали, задрожали и покатились к ней.
– Мм… Опасно, – предупредил Узор.
– Сомневаюсь, что оставаться здесь будет лучше. – Шаллан втянула буресвет – немного, сколько поместилось бы в одной марке. Как и раньше, спрены, похоже, не обратили на нее особого внимания. Она коснулась свободной рукой поверхности океана. Бусины перестали кататься и вместо этого, щелкнув, соединились под ее ладонью. Когда она надавила, они не поддались.
«Хороший первый шаг», – подумала она, втягивая больше буресвета. Бусинки прижимались к ее руке, собирались и перекатывались. Она выругалась, переживая, что скоро получит всего лишь большую кучу бусин.
– Шаллан, – проговорил Узор, указывая на одну из них. – Может быть, это?
Это была душа щита, которую она почувствовала раньше. Девушка переложила сферу в защищенную руку в перчатке и прижала другую ладонь к поверхности океана. Душу этой бусины Шаллан использовала в качестве образца – в точности как ее Образы служили основой для набросков, – и другие бусины покорно собрались и скрепились между собой, превратившись в подобие щита.
Узор ступил на него и радостно подпрыгнул. Щит удержал его, не затонув. Неплохо. Теперь ей просто требовалось кое-что достаточно большое, чтобы удержать всех. Предпочтительнее, подумала Шаллан, два «кое-чего».
– Вы, леди-мечник! – обратилась она к Азур. – Помогите мне с этим. Адолин, ты тоже. Каладин, проверь, сможешь ли ты своей мрачностью навести здесь порядок.
Азур и Адолин поспешили к ней.
Хмурый Каладин повернулся и спросил:
– Что?
«Не думай о том, какой у него затравленный взгляд, – приказала себе Шаллан. – Не думай о том, что ты сделала, приведя всех сюда, или о том, как это случилось. Не думай, Шаллан!»
Ее разум опустел, как это бывало при подготовке к рисованию, а потом сосредоточился на задании.
Найти выход.
– Слушайте все, – потребовала она. – Эти огоньки – души людей, а сферы представляют души предметов. Да, за всем этим стоит сложнейшая философия. Давайте ее проигнорируем, хорошо? Прикасаясь к бусине, вы должны увидеть, что именно она представляет.
Азур вложила осколочный клинок в ножны, присела на корточки и пощупала бусины:
– Я вижу… да, каждая из них передает какой-то образ.
– Нам нужна душа чего-то длинного и плоского. – Шаллан погрузила руки в сферы, закрыла глаза и позволила образам нахлынуть.
– Я ничего не вижу, – признался Адолин. – Что я делаю не так?
Его голос звучал растерянно, однако и об этом она не должна думать.
Погляди-ка. Отличный костюм, который не вытаскивали из сундука очень, очень долго. Так долго, что он уже считал пыль частью самого себя.
Увядающий плод, который понимал свое предназначение: сгнить и приклеить семена к камню, где они, быть может, переживут достаточно бурь, чтобы прорасти и закрепиться.
Переполненные славным ощущением достигнутой цели мечи, которыми недавно орудовали бойцы. Иное оружие, принадлежавшее мертвецам, – клинки, которых обуяли смутные подозрения относительно того, не подвели ли они своих хозяев каким-то образом.
Вокруг покачивались в воздухе живые души – целый рой вошел в контрольное здание Клятвенных врат. Одна коснулась Шаллан. Дрехи-мостовик. На краткий миг она почувствовала, каково это – быть им. Он тревожился за Каладина. Паниковал, что некому теперь отдавать приказы. Он же не командир. Нельзя бунтовать, если ты за все в ответе. Дрехи любил, когда ему говорили, что делать, – в этом случае он мог придумать, как сделать это наилучшим образом.
Тревоги Дрехи пробудили ее собственные. «Силы мостовиков исчезнут без Каладина, – подумала она. – А что будет с Ватахом, Рэдом и Ишной? Я же не…»
Надо сосредоточиться. Что-то протянулось из дальнего угла ее разума, схватило эти мысли и чувства и вышвырнуло во тьму. Раз – и нету.
Она коснулась бусины кончиками пальцев. Большая дверь, похожая на створку ворот крепости. Шаллан схватила ее, переложила в защищенную руку. К сожалению, следующей бусиной, которой она коснулась, оказался сам дворец. Шаллан, на миг потрясенная его величием, разинула рот. Она держала весь дворец на ладони!
Слишком большой. Она выбросила бусину и продолжила поиски.
Мусор, который по-прежнему считал себя детской игрушкой.
Кубок, который сделали из расплавленных гвоздей, взятых из старого здания.
«Вот оно». Она схватила одну из бусин и влила в нее буресвет. Тут же вырос дом, созданный полностью из бусин: копия контрольного здания Клятвенных врат. Шаллан сумела сделать так, что его верхушка поднималась над поверхностью всего лишь на пару футов, а бо́льшая часть утопала в глубинах. Крыша оказалась в пределах досягаемости.
– Забираемся туда! – скомандовала Шаллан.
Она удерживала конструкцию на месте, пока Узор карабкался на крышу. За ним – Адолин, а следом – призрачный спрен и Азур. Каладин подобрал свой ранец и перешел на крышу вместе со своим спреном.
Шаллан присоединилась к ним – Адолин протянул руку и помог ей перебраться. Она сжимала сферу, которая была душой здания, и пыталась сделать так, чтобы структура из бусин двигалась по океану, словно плот.
Та сопротивлялась. Что ж, у Шаллан был еще один план. Она поспешила на другую сторону крыши и потянулась вниз, чтобы снова коснуться поверхности океана. Узор удержал ее от падения. Шаллан использовала душу большой двери, чтобы сотворить еще одну платформу, на которой можно стоять. Узор спрыгнул туда, за ним последовали Адолин и Азур.
Как только они сгрудились на зыбкой основе, Шаллан отпустила здание. Оно обрушилось позади них, бусины хлынули вниз с грохотом, испугав кое-каких маленьких зеленых спренов, которые ползали поблизости.
Шаллан воссоздала здание по другую сторону от двери – так, что виднелась лишь крыша. Они перебрались туда.
И вот так, чередуя здание и дверь, они продвигались к далекой земле. С каждым разом она тратила буресвет, хоть какую-то его часть и удавалось вернуть из творений, прежде чем те разрушались. Некоторые спрены, похожие на угрей с длинными усиками, из любопытства следовали за ними, но остальные разновидности –
