– Кдралк, ты умеешь обращаться с осколочным клинком?
– Я… я практиковался с ними, как и остальные офицеры, и… ну…
– Отлично. Бери десяток солдат – и марш за тем клинком. Спасите осажденный отряд у основания Древнего округа, после помогите тем, кто сражается на лестнице. Разместите всех имеющихся лучников на стене, а остальным солдатам поручите охранять улицы. – Адолин бросил взгляд через плечо. Отвлекающий маневр Шаллан пока что действовал хорошо. – Не пытайтесь охватить слишком большую территорию, но по мере того, как ваши ряды будут прирастать спасенными, постарайтесь удержать весь Нижний округ.
– Но, принц, – заговорила Фэн, – что будете делать вы?
Адолин призвал клинок и указал на дальнюю часть Древнего округа, где громадный каменный монстр смел группу солдат с крыши. Другие безуспешно пытались повалить его с помощью веревок.
– Кажется, тем людям не помешает помощь оружия, которое было придумано как раз для того, чтобы рассекать камень.
Амарам сражался с поразительной яростью, неистовой разновидностью гармонии, без устали чередуя атаки, удары осколочными клинками и красивые стойки. Каладин парировал удар с помощью Сил-копья, и на миг противники замерли.
Из локтя Амарама, пробив пластину осколочного доспеха, вырвался острый фиолетовый кристалл, мягко светящийся изнутри. Вот буря! Каладин отпрянул и едва успел избежать удара, который враг нанес другим клинком.
Каладин отскочил. Его обучение бою на мечах было коротким, и он никогда раньше не сталкивался с противником, который дрался двумя клинками одновременно. Он сам счел бы это неудобным. Но в исполнении Амарама такой стиль боя выглядел элегантным и завораживающим.
Красное свечение внутри шлема Амарама потемнело, приобрело кровавый оттенок и каким-то образом сделалось еще более зловещим. Каладин парировал очередной удар, но тот оказался таким сильным, что его отшвырнуло назад. Он сделал себя легче для битвы, но в сражении с осколочником у этого были последствия.
Пыхтя, Каладин взлетел, чтобы увеличить расстояние между собой и врагом. Доспех не давал ему применить к Амараму плетения и блокировал удары Сил-копья. Зато, если Амарам ранит его, это обездвижит Каладина. Он мог исцелить рану от осколочного клинка, но медленно и после этого был бы очень слаб.
Все усложнялось еще и тем, что Амарам мог сосредоточиться только на их поединке, в то время как Каладину приходилось следить за Далинаром, на случай…
Преисподняя!
Каладин плетением направил себя в сторону и понесся туда, где одна из Сплавленных зависла над Далинаром. Она ударила, целясь в Каладина, но это лишь позволило ему посреди замаха трансформировать Сил в клинок и рассечь ее копье пополам. Она сердито загудела и поплыла назад, вытаскивая меч из ножен. Далинар внизу выглядел всего лишь тенью посреди беспокойного алого облака. Там мелькали лица, чьи рты были разинуты от гневных криков, ярости, жажды крови, и все вместе выглядело как вспученный грозовой фронт.
Вблизи тумана Кэл ощутил тошноту. К счастью, его противники тоже не стремились войти туда. Они зависли сверху, не сводя глаз с Холина. Несколько попытались подобраться ближе, но Благословленный Бурей сумел их отогнать.
Он воспользовался своим преимуществом в битве с новым врагом, превратив Сил в копье. Сплавленная оказалась проворной, но Каладина переполнял буресвет. На поле внизу по-прежнему было разбросано целое состояние в светящихся сферах.
После того как он приблизился достаточно для удара и рассек одежды Сплавленной, та умчалась прочь и присоединилась к группе, атакующей Сзета. Каладин понадеялся, что убийца сумеет их опередить.
Итак, вернемся к Амараму…
Каладин бросил взгляд через плечо, заорал и плетением направил себя в сторону, оставляя позади облако буресвета. Сквозь него пролетела толстая черная стрела, рассеяв свечение.
Амарам стоял возле своего коня; он отцепил с седла массивный осколочный лук, чьи стрелы были толщиной с древко копья. Поднял его, снова прицеливаясь, и вдоль его руки проросла линия кристаллов, от чего доспех покрылся трещинами. Вот буря, да что с ним происходит?
Каладин увернулся от стрелы. От такого попадания можно исцелиться, но это бы его отвлекло – а тут еще кружили Сплавленные. Весь буресвет мира не спасет, если его просто свяжут, а потом примутся рубить, пока он не перестанет исцеляться.
Амарам выпустил следующую стрелу, и Каладин отбил ее с помощью Сил, которая превратилась в щит в его руках. Потом Кэл плетением направил себя круто вниз и призвал Сил в виде копья. Он спикировал на Амарама, который прицепил осколочный лук обратно к седлу коня и увернулся, двигаясь с невероятной быстротой.
Когда мостовик пролетал мимо, Амарам зацепил Сил-копье и отшвырнул Сияющего в сторону. Кэлу пришлось отпустить Сил и замедлиться, кувыркаясь и скользя по земле, пока плетение не истощилось и он не остановился.
Стиснув зубы, Каладин призвал Сил в виде короткого копья и бросился на Амарама, решив покончить с великим князем до того, как Сплавленные вернутся и нападут на Далинара.
Азарт был рад встрече с Далинаром.
Тот представлял его себе как некую злую силу, болезнетворную и коварную, вроде Вражды или Садеаса. Как же он ошибался.
Великий князь Холин шел сквозь туман, и каждый шаг был битвой, которую он переживал заново. Войны его юности ради безопасности Алеткара. Сражения его зрелых лет ради того, чтобы сберечь репутацию и насытить жажду битвы. И… он увидел моменты, когда Азарт отступал. Вроде того, когда Далинар впервые взял на руки Адолина. Или когда они с Элокаром ухмылялись, стоя на высокой скале на Расколотых равнинах.
Азарт относился к этим событиям с грустью и растерянностью, словно его бросили. Азарт не умел ненавидеть. Хотя одни спрены способны на волевые решения, другие же подобны животным – примитивные, ведомые лишь одним всепоглощающим желанием. Живи. Гори. Смейся.
Или, в этом случае, сражайся.
Ясна существовала наполовину в Сфере Разума, отчего все вокруг казалось размытым лабиринтом теней, парящих душ-огоньков и стеклянных бусин. Тысячи разновидностей спренов клубились и карабкались друг на друга в океане Шейдсмара. Большинство в физическом мире не проявлялись.
Она сотворила духозаклинанием ступени у себя под ногами. Воздух уплотнился, и она превратила его в камень, – несмотря на связь между реальностями, это оказалось трудно. Люди думают о воздухе как, например, о небе, дыхании, порыве ветра или буре или даже просто воздухе. Он любил быть
