Та забилась в ритме умиротворения.
– Я тоже рада, – прошептала Венли. – Но почему я? Почему не один из людей?
Тимбре забилась в ритме раздражения, а потом – утраты.
– Так много? Я понятия не имела, что человеческое предательство стоило такого количества жизней твоих соплеменников. И даже твоего деда?
Опять раздражение.
– Сама не знаю, насколько я доверяю людям. Хотя Эшонай доверяла.
Поблизости моряки работали с такелажем, негромко переговариваясь на тайленском. Они были паршунами, да, но также тайленцами.
– Влдген, даже не знаю, – сказал один. – Да, некоторые из них не были такими уж плохими. Но то, что они с нами сделали…
– Разве это значит, что мы должны их убить? – возразила его напарница и поймала брошенный канат. – Это кажется неправильным.
– Они забрали нашу культуру, – напомнил мален. – Они, шквал их побери, отняли нашу суть. И они ни за что не позволят кучке паршунов остаться свободными. Сама увидишь. Они придут за нами.
– Если так, то я буду сражаться, – ответила Влдген. – Но… я не знаю. Разве мы не можем просто наслаждаться способностью думать? Способностью существовать? – Она покачала головой и покрепче затянула узел. – Я бы хотела понять, кем мы были.
Тимбре забилась в ритме восхваления.
– Слушатели? – прошептала спрену Венли. – Не очень-то хорошо у нас получилось сопротивляться Вражде. Едва повеяло силой, мы бегом кинулись к нему. – Это была ее вина. Она вела их к новым знаниям, новым силам. Она всегда жаждала чего-то такого. Чего-то нового.
Тимбре забилась в ритме утешения, но потом он изменился и опять превратился в ритм решимости.
Венли загудела в унисон этой перемене.
Что-то новое.
Но и что-то старое.
Венли подошла к двум морякам. Они сразу же вытянулись по стойке «смирно», приветствуя ее как единственную Царственную на корабле, обретшую форму силы.
– Я знаю, кем вы были, – заявила она этим двоим.
– Вы… правда знаете? – спросила фемалена.
– Да. – Венли указала на такелаж. – Продолжайте работать, а я расскажу вам про слушателей.
Сзет, я думаю, ты проделал большую работу, – заявил меч в его руке, когда они поднялись над Тайленом. – Ты не уничтожил многих из них, да, но тебе просто нужно еще немного попрактиковаться!
– Спасибо, меч-ними, – ответил шинец, приближаясь к Нину. Вестник парил, вытянув пальцы ног к земле, сцепив руки за спиной и наблюдая за тем, как в отдалении исчезают корабли паршунов.
– Прости, учитель, – наконец проговорил Сзет. – Я тебя рассердил.
– Я не твой учитель, – возразил Нин. – И ты меня не рассердил. Почему я должен быть недоволен?
– Ты решил, что паршуны являются истинными владельцами этой земли и что неболомы должны следовать их законам.
– Сама причина, по которой мы клянемся следовать чему-то внешнему, заключается в том, что мы признаем несовершенство собственных суждений. Мои суждения точно несовершенны. – Он прищурился. – Сзет-сын-Нетуро, когда-то я мог чувствовать. Я сострадал. Я еще помню те дни, до…
– Пыток? – спросил Сзет.
Нин кивнул:
– Века, проведенные на Брейзе – в том месте, которое вы называете Преисподней, – лишили меня способности чувствовать. Каждый из нас справлялся по-своему, но только Ишару удалось сберечь разум. Как бы там ни было, ты уверен, что желаешь следовать за человеком, которому поклялся в верности?
– Это не настолько бесспорно, как следование закону, знаю, – признался Сзет. – Но мне кажется, что так будет правильно.
– Законы создаются людьми, так что они тоже несовершенны. Мы ищем не совершенства, ибо оно невозможно, но постоянства. Ты уже произнес Слова?
– Еще нет. Я клянусь следовать воле Далинара Холина. Такова моя клятва. – Когда Сзет произнес Слова, в воздухе вокруг него появились снежинки и полетели вниз. Он ощутил, как нахлынуло некое чувство. Одобрение? От спрятавшихся спренов, которые по-прежнему почти не показывались ему.
– Я считаю, что твои Слова были приняты. Ты выбрал цель, к которой будешь стремиться ради следующего Идеала?
– Я очищу Шин от фальшивых правителей, если Далинар Холин с этим согласится.
– Посмотрим. Возможно, ты найдешь его суровым хозяином.
– Нин-сын-Бога, он хороший человек.
– Именно поэтому. – Нин тихо отдал ему честь и полетел прочь. Он покачал головой, когда Сзет последовал за ним, и указал вниз. – Сзет-сын-Нетуро, ты должен защищать человека, которого когда-то пытался убить.
– Что, если мы встретимся на поле боя?
– Тогда мы оба будем сражаться с уверенностью, зная, что повинуемся тому, на чем основаны наши клятвы. Прощай, Сзет-сын-Нетуро. Я навещу тебя снова, чтобы понаблюдать за твоей подготовкой в нашем втором искусстве, потоке расщепления. Пока что он тебе недоступен, но будь осторожен. Это опасный поток.
Он оставил Сзета одного в небе, с мечом в руке, который сперва напевал веселый мотив, а потом признался, что Нин ему с самого начала не понравился.
Шаллан сделала открытие: как бы плохо ни шли дела, кто-то всегда занимался приготовлением чая.
Сегодня это была Тешав, и веденка с благодарностью приняла у нее чашку, а потом оглядела командный пост в верхней части города, продолжая искать Адолина. Теперь, когда Шаллан обрела себя, оказалось, что она может игнорировать усталость. Наличие цели – великая вещь.
Принца здесь не было, хотя одна из девушек-посыльных видела его недавно, так что Шаллан была на правильном пути. Она вернулась на главную улицу, минуя людей, которые несли на носилках множество раненых. В остальном улицы были почти пусты. Граждан отправили в буревые убежища или по домам, пока солдаты королевы Фэн собирали самосветы из Резерва, выслеживали остатки войск Амарама и следили за тем, чтобы не было мародерства.
Шаллан задержалась у входа в переулок. Чай был горький, но хороший. Зная Тешав, она предположила, что в нем была какая-то добавка, позволяющая держаться на ногах и сохранять бдительность, – письмоводительницы всегда знали лучшие настои для такого.
Некоторое время она наблюдала за горожанами, а затем проследила, как Каладин приземлился на крышу неподалеку. Он должен был подменить Ренарина на Клятвенных вратах.
Ветробегун стоял, как часовой, внимательным взглядом обводя город. Похоже, у него на эту тему появился пунктик. Вечно забирался на верхотуру и наблюдал оттуда… Шаллан видела, с какой завистью он смотрел на Сплавленных, которые в развевающихся одеяниях двигались, как ветер.
Услышав знакомый голос, девушка обернулась к главной улице. Адолин шел там в сопровождении девушки-посланницы, которая указала ему на Шаллан. Наконец-то.
