«Дурак! Ведь давно должен был догадаться!.. Шаер-р-ри… — мысленно простонал мужчина, все еще не в силах поверить в происходящее. — И что теперь делать?»
Проблема обрастала новыми неприятностями, грозя стать катастрофической.
«Ох, Вика, Вика… Как же теперь быть?»
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Куколка, он на тебя запал, — громким шепотом доверительно сообщил мне Жерар после того, как затащил одеваться.
Я была очень даже рада спрятаться за плотными занавесками. Взгляд хищника — тягучий, осязаемый и голодный, с золотистыми бликами — тревожил. От него даже волоски на затылке вставали дыбом. Поэтому, когда стилист громко сообщил, что «платье отпад, ты в нем звезда, но надо переодеться», я вздохнула с облегчением.
— Ты что, не рада? — помогая снять белоснежное платье, спросил Жерар.
— Я еще за волосы тебя не простила.
— Новые отрастут. А так ты стала куколкой. Миленькой, хорошенькой.
Вот и как ему объяснить, что не хочу быть ни миленькой, ни хорошенькой, ни очаровашкой, а уж тем более куколкой. Раньше моя внешность была моим ограждением, маской, за которой легко и свободно. А сейчас? Что я увижу, взглянув на новую себя? Ту, что даже Ник не узнал.
Девушки стилиста аккуратно складывали вещи в пакеты.
— С размером я угадал, так что проблем не возникнет, — продолжил Жорик, протягивая мне длинное трикотажное платье изумрудного цвета с косами и воротником-стойкой. — Ники все оплатил.
И это тоже не улучшило настроения.
— Не забудь чулки. — Он вручил прозрачную упаковку. — И помни: ты красавица.
Я это и раньше знала.
Платье длиной чуть ниже колен мягко легло по фигуре, четко обрисовав все мои выпуклости. Даже слишком хорошо. Вот поэтому я и не ношу трикотаж. Вроде теплая одежда, а ощущаю себя голой и беспомощной.
Жерар осмотрел меня с ног до головы (переодеваться при нем было не стыдно) и картинно прижал руку к груди:
— Куколка, ты разбиваешь мне сердце.
— Мне нужен пиджак… или куртка… или пальто. — Я завертелась на месте, пытаясь найти хоть что-то из перечисленного.
Интуиция кричала, что появляться перед Ником в таком виде не стоит. Не знаю, что произошло, но мое преображение на начальника повлияло как-то слишком сильно.
— Такую фигурку прятать, — всплеснул руками Жерар. — Но ты права. Ники впечатлился и до кроватки может не дотерпеть. Займется совращением в машине, продолжит в самолете. Или вы останетесь в Париже?
— Я не знаю, — ответила, принимая у него бежевое пальто.
— И за печатью следи, — неожиданно серьезно произнес Жерар. — Ник не замечен в оборотах вне резервации, и до полнолуния далеко. Но сегодня она вспыхнула. Я видел.
Холодок страха прошелся по позвоночнику, вызвав дрожь, хотя в платье и пальто было жарко.
— Спасибо.
— Просто будь осторожна.
Выйдя из примерочной, я бросила внимательный взгляд на хищника. Н’Ери, опираясь на стойку, что-то с улыбкой рассказывал девушке на ресепшене. От напряжения и жажды, которые вывели меня из строя, не осталось и следа. Это снова был тот самый Ник, к которому я привыкла.
— Готова? — поворачиваясь ко мне, спросил он.
— Да, — сказала, а сама бросила взгляд на шею, туда, где виднелся кусочек печати.
Темная. Значит, бояться нечего.
Покупки шофер сложил в багажник, а мы сели в салон.
— Я снял номер в гостинице, — тихо произнес Ник.
Кивнула, продолжая смотреть в окно, как быстро бегут ручейки по стеклу. Снова пошел дождь.
— Заказал столик в ресторане гостиницы. Зная Жерара, могу предположить, что он тебя почти не кормил.
Снова кивнула, подтверждая и соглашаясь.
Куда исчезла легкость общения? Почему так сложно рядом с ним? И когда этот чертов укус перестанет действовать?
Тишина.
Шофер вернулся, хлопнул дверцей и завел мотор.
— Я не хотел тебя пугать, — вдруг произнес Н’Ери. — Всему виной метка… Она действует на обоих.
— Может, стоит…
— Нет, — резко перебил он меня и добавил уже тише, сдерживаясь и пытаясь выглядеть спокойным: — Нет. Я справлюсь.
Ужин пролетел довольно быстро. Мы молчали. Не было обычных шуточек и веселого смеха. Каждый думал о своем. Но я чувствовала, как Ник на меня смотрит, и его метка отзывалась в теле, будоража кровь лучше любого афродизиака.
Номер, кончено, был люксовый.
Тишина в лифте казалась невыносимой, напряжение искрило, грозя обернуться неприятностями. Но печать оставалась темной, а укус… Его магия никуда не делась. Я видела, как раздувались ноздри хищника, когда он вдыхал мой запах, как тяжело сглатывал, и сама плавилась, мечтая побыстрее оказаться в номере и убежать в ванную. Закрыться и залезть под ледяной душ.
Вошла в номер первой, скинула шпильки и прошла вперед.
— Я первая в душ, — произнесла, не оборачиваясь, но в следующее мгновение меня поймали.
Воздух вышибло из легких, и я застыла, ощутив, как горячая ладонь легла на живот, а другая, не давая дернуться, властно провела по плечу, собственнически схватив за шею.
— Не двигайся, — шепнули губы всего в миллиметре от уха.
Вот так ощущает себя кролик, попав в лапы к удаву. Ой, у удава же нет лап. А как тогда?
Мысли путались, метались, желание, дремавшее внутри, разлилось с новой силой.
Рука с живота спустилась вниз, нажимая и вдавливая. Сильно, грубо, ярко.
Я задержала дыхание и зажмурилась, чувствуя, как он приближается к бедрам. Ладонь замерла. Тихий вздох разочарования против воли сорвался с губ.
Сердце стучало так, что того и гляди выпрыгнет.
Не знаю, сколько мы стояли — неподвижные, возбужденные.
Было только тяжелое дыхание, разрывающее тишину.
И вдруг все закончилось.
— Иди в ванную и ложись спать, — глухо сказал Н’Ери, отступая. — Меня не жди.
Дважды просить не надо было. Я едва ли не бегом припустила в ванную, закрылась на замок и замерла, не зная, что делать.
Ведь это же
