Вопрос был неожиданным, я так растерялась, что даже выпустила ремень из рук.
Однозначного ответа у меня не было.
— Они тебя покалечить вряд ли смогут, — в конце концов заметила я.
— За них волнуешься? — ехидно поинтересовался он.
— Ты славишься своим хладнокровием, поэтому не будешь без причины калечить других, — невозмутимо произнесла в ответ.
Кивнул, продолжая меня рассматривать.
— Тогда в чем причина твоего желания ехать со мной?
— А у меня обязательно должна быть причина?
— А разве ее нет?
Я пожала плечами.
— Мы зашли в тупик. Почему я поехала с тобой? Потому что хочу.
— Хороший ответ, — улыбнулся Н’Ери и завел машину.
К магазину подъехали довольно быстро. Городок готовился к Новому году. В витринах горели гирлянды, блестели яркие огни, и, медленно кружась, на землю падали хлопья снега.
Припарковавшись на противоположной стороне, замерли, каждый думал о своем. Едва слышно лилась музыка из магнитолы. Я заметила в зеркале заднего вида, как за нами встал автомобиль Андрея. Бывший не стал выходить к нам, остался внутри.
— Значит, вот для чего тебе были нужны деньги, — произнес Ник тихо.
— Мне надо было помочь семье.
— Она у вас дружная, крепкая, настоящая. Ради такой не страшно попасть в лапы хищника.
— А я попала в лапы хищника?
Мы флиртовали, и это почему-то меня совершенно не смущало.
— А разве нет?
Я все еще отказывалась смотреть в его сторону, разглядывая горящую алым цветом вывеску круглосуточной аптеки напротив.
— Ты действительно чувствовал меня? — спросила у него через минуту.
— Да.
— И это все метка?
Секундная заминка и все тот же ответ:
— Да.
— Но разве она должна так влиять на нас?
— Обычно нет.
— А что в нас необычного?
Я кожей чувствовала, что Н’Ери улыбается. Для этого мне даже не надо было оборачиваться.
— Мы.
Повернуться все-таки пришлось.
— И что это значит?
В темноте салона черты лица молодого мужчины рассмотреть было трудно, хотя глаза горели ярко. Да-а, такого в темноте за обычного человека не примешь, сразу видно, хищник.
— А что это означает? — усмехнувшись, передразнил он меня.
— Н’Ери, вот объясни мне, почему ты не можешь нормально ответить на вопрос? Почему обязательно темнить или что-то скрывать? Почему нельзя сказать правду?
— Потому что так интересней.
— Кому интересней?
Я почти рычала от бессилия и злости.
— Мне, конечно.
На такую наглость даже ответить было нечего. Просто сидела, хлопала ресницами и тихо офигевала.
— Ну, знаешь, — в конце концов выдохнула я.
— Я тебе сегодня снился? — ввел меня в ступор следующий вопрос Ника.
И, как назло, перед глазами сразу замелькали фрагменты утреннего сна: лес, мы и жаркий поцелуй. Картинки были такими яркими, что у меня невольно участилось дыхание и запылали щеки.
— Совершенно не понимаю, о чем ты сейчас? — собрав все силы, максимально спокойно ответила ему, вновь отворачиваясь к окну.
Не получилось.
— Врешь, — промурчал Ник мне на ухо.
Слишком близко, слишком ярко.
— Н’Ери, отстань, — процедила я, пытаясь отодвинуться.
Вот только в салоне машины, каким бы просторным он ни был, далеко не убежишь.
— Снился, — вновь прошептал он, вызывая дрожь и зуд на шее. — Я знаю, что снился. Ты тоже приходила ко мне этой ночью, Тор-р-р-ри. Хочешь, расскажу, чем мы занимались?
«Да!»
— Нет, — выдохнула я.
— Хочешь. И мне теперь очень любопытно, насколько мои фантазии далеки от реальности. Так ли ты темпераментна в постели? Что скрывается за холодной внешностью… Я ведь чувствую твое желание, Тор-р-р-ри. Оно как наркотик, дурманящее, яркое, обжигающее. Им невозможно насытиться, хочется вдыхать аромат еще и еще. Хочется чувствовать тебя.
Он не касался меня, лишь шептал, но я уже плавилась, будто воск. Проклятое наваждение, чертова метка, ненавистные чувства, навязанные мне магией двуликих.
— Н’Ери, хватит.
Вот только все попытки вновь перевести наши отношения к статусу «секретарша-начальник» потерпели крах. Сейчас я была уверена, что через месяц, как раньше, уже не будет. Для меня. Ник спокойно переживет наше расставание, а вот я не смогу.
— Как прикажешь, Тори. Настаивать я не буду. Ты сама придешь ко мне.
Как же мне хотелось крикнуть ему, что он не прав, что ошибается. Вот только сердце птицей стучало в груди и шептало, что сдержать этого навязанного желания не получится. И хочу я этого или нет, но я уступлю, не выдержу и сама приду к нему. Это просто дело времени.
— Ты слишком самоуверен, — только и смогла произнести я.
Внезапно Ник выпрямился, вгляделся в темноту.
— Тихо. У нас гости.
— Может, обычные прохожие? Время раннее. Еще даже одиннадцати нет.
— Нет, Измайлова, это наши друзья, — все так же, не сводя пристально взгляда с темного переулка, ответил Н’Ери и открыл дверь. — Что бы ни случилось, сиди здесь. Запрись и сиди. Обещай мне.
— Но, Ник…
— Обещай, что не выйдешь! — еще более жестко произнес он. — А если что-то пойдет не так, пересядешь за руль и смоешься отсюда. Быстро.
— Хорошо, обещаю, — сдалась я. — Только, пожалуйста, будь осторожен.
— Все хорошо, — подмигнул он мне и захлопнул дверь.
Только тогда я увидела темные силуэты мужчин, которые не спеша двигались в нашу сторону.
Один против пятерых. Ох.
Оказалось, это очень трудно — сидеть на месте, сжимать в руке вязаную шапку и просто смотреть. Не в моих правилах бездействовать. Конечно, врукопашную с бандитами я бы не бросилась, но вот к телефону рука то и дело тянулась.
Ведь это так просто. Взять и набрать номер полиции, вызвать их и…
Вот что будет дальше, вызывало много-много вопросов. Мало того, что у Морозова везде есть свои люди, и
