Сглотнула, чувствуя, как холодок противно пробежал по позвоночнику, вызывая дрожь. Кажется, я ступила на запретную территорию. Передо мной замаячила перспектива влезть в еще большие неприятности, но уже зная их причину.
Что хуже? Маяться и не знать или маяться, но быть в курсе того, почему так происходит? Второй вариант казался предпочтительнее. От неприятностей все равно не отвертеться, но я хотя бы буду знать, чем они вызваны.
— Мне надо принести клятву о неразглашении? Подписать какие-нибудь документы?
— Решилась? — Ник внимательно взглянул на меня, и глаза из зеленых вдруг стали черными.
Господи, никогда такого не видела. Как он их так меняет?
— Да.
— Хорошо, — вздохнул он, сдаваясь. — Сегодня вечером я тебе все расскажу.
— Все-все? — не поверила я.
С одной стороны, это вселяло надежду, что все будет хорошо, а с другой — с чего вдруг Ник так быстро согласился? В чем подвох?
— Все, что захочешь. У меня к тебе только одна просьба: не задавай лишних вопросов у К’Аури. А слово «шаери» вообще не произноси, даже не думай.
— Почему?
— Потому что для нас с тобой это означает неприятности, очень большие неприятности, — ответил Ник, включая зажигание и вновь выруливая на дорогу.
Хищник произнес это таким тоном, что я даже не подумала его ослушаться. Что бы ни означало это слово, лучше дождаться вечера и все узнать, чем гадать, еще больше себя накручивая.
Через двадцать минут мы были на месте. Я не очень удивилась, увидев перед собой очередной особняк за высоким забором. Не будет же глава хищников города, даже такого небольшого, как наш, жить в скромной квартирке!
Нас ждали. Уже знакомый молодой мужчина (именно он вчера приезжал за мной, приглашал на ужин) открыл дверь машины и подал мне руку, помогая выбраться на улицу.
— Спасибо, — пробормотала я, сразу отступая в сторону и оглядываясь на Ника. Все-таки рядом с ним я чувствовала себя значительно спокойнее.
— Господин Н’Ери. — Незнакомец сдержанно кивнул. — Рад снова вас видеть. Отец уже ждет.
— Спасибо, Пит.
Отец? Это сын К’Аури? Надо же, никогда бы не подумала. Бросила на Пита любопытный взгляд и тут же пожалела об этом. Кто же знал, что он тоже с интересом ко мне присматривается и даже принюхивается? Внимание с моей стороны было воспринято им совсем иначе, потому что К’Аури-младший хищно улыбнулся в ответ.
Пришлось теснее прижаться к Нику, схватить его под руку. Еще не успела войти, а уже чуть не вляпалась в неприятности.
Дом оказался не таким ярким и аляповатым, как особняк Морозова. Его, скорее, можно было назвать уютным: много дерева и натуральных тканей, добротная мебель, никаких вензелей, хрустальных и фарфоровых ваз, ангелочков и зеркал с позолотой. Сдержанность, мощь и тепло.
Это самое тепло меня и насторожило. Обычно так хорошо я чувствовала себя, возвращаясь домой, ожидая встречи с родными, по которым скучала. А тут?..
Что здесь происходит?
Я с трудом стащила с себя куртку, подала ее слуге, который встречал нас.
— Успокойся. Все вечером, — шепнул Ник, почувствовав мое волнение.
«Вечером, вечером, вечером…»
Надо повторять это слово, как мантру, и не думать о том, в какие неприятности влезла и в какие еще влезу.
К’Аури ждал нас в огромной гостиной. Он оказался красивым мужчиной с внимательными золотистыми глазами, окруженными сеткой мелких морщин. С пепельными волосами, которые были зачесаны назад и открывали высокий лоб. С легкой щетиной на впалых щеках и прямым носом.
— Ник, — улыбнулся он, поднимаясь. — Здравствуй, мальчик.
Мальчик? Нику уже под пятьдесят, а он его мальчиком называет. Сколько же ему лет?
— А это, я так понимаю, она?
Взгляд золотистых глаз остановился на мне, вызвав желание спрятаться за спину Н’Ери и не высовываться оттуда до самого нашего ухода.
И почему «она» К’Аури произносит с каким-то невероятным и совершенно непонятным смыслом?
— Виктория Измайлова. Моя невеста, — прижимая меня к себе, ответил Ник.
Хищник кивнул, продолжая осмотр.
— Кирку понравится, — неожиданно вынес он вердикт и улыбнулся. — Добро пожаловать, Виктория.
— Спасибо, — несколько настороженно ответила я.
Вот и как реагировать на такое замечание, когда сама не знаешь, хорошо это или плохо, если тебя одобрит сам З’Ерн?
— Присаживайтесь, — хозяин радушно указал на диван, а сам, не переставая улыбаться, вернулся в кресло. — Для начала я хотел бы принести свои извинения. Мне не стоило приглашать Викторию во время твоего отсутствия. Непростительная грубость с моей стороны. Я искренне прошу прощения за нарушение правил.
Правда или ложь?
Кто этих хищников разберет, что может скрываться за улыбочками и вежливыми словами. Они же актеры, способные менять маски по своему усмотрению.
— Надеюсь, этого больше не повторится, — сдержанно ответил Ник.
Мы сидели совсем рядом, Ник обнимал меня за плечи, а я изо всех сил старалась выглядеть естественно и непринужденно. Метка молчала, разум был чист, как слеза младенца, и этот самый разум настойчиво шептал, что мы оказались в глубокой заднице. Чем дальше, тем страшнее. Оставалось надеяться, что мою нервозность спишут на незнакомую обстановку и смущение.
— Даю слово, — отозвался хозяин. — Всему виной любопытство. Я ведь слышал, как ты клялся, что никогда не женишься и уж тем более не обзаведешься детьми. Хотя в твоем положении это понятно.
Кому понятно? Мне вот совсем непонятно. Какое у Ника положение? Откуда такие клятвы?
— Все меняется, — сдержанно ответил Ник, еще сильнее прижимая меня к себе.
«Вечером, Вика. Я все тебе объясню», — поняла я и мысленно записала еще один вопрос к десятку других.
Чувствую, вечер будет очень насыщенным и познавательным.
— Конечно-конечно, — продолжил К’Аури с неизменной улыбкой на губах, только желтые глаза на мгновение вспыхнули ледяными искрами, выдавая нервозность. — Тем более что я вижу, как все серьезно. Где ты достал борийский корень?
Снова непонятное слово, значение которого было неизвестно только мне. Еще немного, и я начну чувствовать себя мебелью: безликой, немой и совершенно глупой. Или для них все люди такие?
