— В резервации, конечно.
К’Аури подался вперед, оперся ладонями о колени и принюхался. Я реально увидела, как зашевелились его ноздри, когда мужчина вбирал воздух. В этот раз его глаза вспыхнули пламенем — таким ярким, что я невольно дернулась.
— Неужели настолько сильно? Да, я вижу… Метка… голод. Себя сдерживаешь или ее?
— Это имеет значение? — холодно ответил Н’Ери, тоже слегка подаваясь вперед.
— Такая привязка. Даже странно… Не думал, что у таких, как ты, это возможно, — задумчиво произнес К’Аури, продолжая меня разглядывать.
Это издевательство! Что означают его слова? Что с Ником не так?
— Я тоже не думал.
Мужчина откинулся на спинку кресла и забарабанил длинными пальцами по подлокотнику.
— Ты знаешь, что Берт не обрадовался новости о твоей помолвке?
— Это его проблемы.
Голос Н’Ери был совершенно спокойным, но я почувствовала, как напряглось тело. Надо будет запомнить это имя. Берт. Сдается мне, от него стоит ждать больших неприятностей.
— Он утверждает, что тебе нужны лишь деньги.
— Я же сказал, что мне все равно.
— Но я думаю, что он не прав, — невозмутимо продолжил хищник, игнорируя слова Ника. — Я не так хорошо тебя знаю, но кое-что могу сказать. Тебе плевать на деньги, статус и положение. Это тебя даже тяготит, ведь в резервациях ты почти не появляешься, и я могу понять почему… Нет, дело совсем не в деньгах… Месть.
Ник промолчал, не опровергая и не подтверждая сказанное.
— Кирк ведь так и не простил себя за тот случай.
Вот тут терпение Н’Ери лопнуло, он не выдержал напора.
— И решил откупиться деньгами? — процедил Ник, отпустив меня и сцепив руки в замок. — Я знаю. И Берт это знает.
К’Аури хищно оскалился.
— Я всегда ставил на тебя, Ник. И сейчас поставлю.
— Решил поддержать изгоя? — картинно удивился тот. — Неожиданно.
— Ты уже давно не изгой. Твои родители уже лет пять живут в резервации, братья тоже. Прошлое забыто и похоронено. Я знаю, Мээрин Л’Уами проявляет интерес к твоей персоне.
Мээрин? Это имя я точно слышала. Та самая невеста, выбор его родителей. Хищница, метящая на роль жены Ника. А ведь я, занятая своими проблемами, как-то забыла про нее. Если раньше эта информация была мне глубоко безразлична, то сейчас неожиданно стала неприятна. Метка на шее снова зазудела, но на этот раз по-другому.
— У меня уже есть невеста, и она меня вполне устраивает.
Ник вновь меня обнял, прижал к себе. Слишком показательно.
— А ты, будучи наследником З’Ерна, очень устраиваешь Мээрин и ее отца.
— Особенно теперь, когда она вдова с тремя детьми, — неожиданно резко произнес Ник. — Ведь рожать уродов не придется, потомство у нее уже есть.
К’Аури нахмурился и взглянул на меня:
— А Виктория знает о…
— Да! — рыкнул Ник. — И обсуждать эту тему дальше не стоит. Мы и так зашли слишком далеко.
Я закивала, как болванчик.
«Знаю — так знаю. В любом случае ты мне все расскажешь сегодня вечером. Потому как я совсем запуталась. Кто ты такой, Ник? Кто ты такой на самом деле?»
— Извини. Ты прав, не стоило поднимать этот вопрос. Надеюсь, вы останетесь на обед?
Я чувствовала, что Н’Ери хочет отказаться. Но правила требовали иного, и пришлось согласиться.
Обед прошел нормально. Без сотни серебряных приборов, фарфоровой посуды и фуа-гра с мраморной телятиной. Простая, но вкусная еда, обычный разговор о погоде, политике, общих знакомых и больше никаких тайн и непонятных фраз. Двое К’Аури — старший и младший — и нас двое. Спрашивать про жену я не стала, да и незачем. Если хозяин решил обедать в таком составе, то нам следовало смириться.
Но как бы гостеприимны они ни были, мне хотелось как можно быстрее уйти оттуда. Играть роль мебели становилось все труднее.
Распрощавшись с хозяином, наконец вернулись к машине.
— Я так понимаю, ты не передумала, — произнес мужчина, как только мы выехали со двора.
— Нет.
— И хочешь знать ответы на все вопросы.
— Сейчас еще больше, — призналась ему.
— Сама понимаешь, что в доме твоих родителей я ничего не расскажу.
— Возвращаемся в Москву? — предложила я.
— Возвращаемся, — помолчав некоторое время, согласился хищник.
Встретившись с родными, пожаловалась, что «так его люблю, так соскучилась, что просто не могу», была отпущена с обещанием не забывать и звонить. Им оказалось неожиданно легко врать. Еще немного, и сама начну верить в собственную ложь.
Собиралась минут пять, чемоданы ведь так и не разобрала.
В Москву мы поехали, когда на город стал опускаться сумрак ночи. В машине почти не разговаривали, каждый занимался своим делом. Я большую часть времени провела, пялясь в окно, анализируя происходящее и пытаясь найти ответы на вопросы.
Честно говоря, я не особо удивилась, когда Ник привез меня прямо в свою квартиру. Мы же жених и невеста, и нам положено спать вместе по тому самому контракту, который я имела неосторожность подписать.
— Душ, ужин, разговоры? — спросил он, стоило войти внутрь и поставить чемоданы в коридоре.
— Ужин можно заказать из ресторана, — напомнила ему, снимая верхнюю одежду.
— Тогда душ?
— Душ.
— А потом разговоры.
— Да. — Я сжала шарф в руке, рассматривая пол под ногами. — Сделаешь заказ?
— Есть пожелания? — деловито уточнил Ник.
— Нет.
Через каких-то полчаса мы расположились в гостиной. На журнальном столике стояла горячая еда из ближайшего итальянского ресторана. Пока я переодевалась в домашний костюм, Н’Ери развел огонь в камине, зажег огромные свечи, расставленные на полках и полу. Вроде бы романтика, но меня не отпускало чувство тревоги.
— Вина? — поинтересовался мужчина.
Мы сидели на полу друг напротив друга, опираясь спинами на диван и кресло, а между нами стоял журнальный столик.
— Не откажусь.
Влажные волосы щекотали шею и вызывали легкую дрожь.
Рубиновая жидкость заиграла во всполохах огня, неожиданно напомнив мне кровь. Но на
